Дом, в котором провел последние дни император Александр I
Смерть Александра I. Литография XIX в.
Смерть Александра оказалась такой неожиданной, что сразу родилась легенда: император не умер, а ушел в монастырь под именем старца Федора Кузьмича, чтобы отмаливать грех соучастия в убийстве своего отца — императора Павла Петровича.
Старец Федор Кузьмич — это не вымышленный персонаж, он существовал в реальности. Известно, что владел французским языком и, вероятно, дворянин, но всегда бывал очень недоволен, когда при нем намекали на тождество его и Александра. Несомненно одно — скрыть исчезновение императора было бы очень сложно. В последние дни его окружали десятки людей: министр двора, начальник штаба, адъютанты, фрейлины императрицы, врачи, личная охрана, камергеры, горничные, лакеи, подкупить или запугать абсолютно всех крайне сложно. Кроме того, в курсе такого «подлога» должны были быть и члены императорской семьи, по крайней мере, его мать и братья. А Николай, при всей его амбициозности, будучи глубоко религиозным человеком, никогда не стал бы служить заупокойную службы по живому брату. А впрочем, если кому-то дорога эта версия, он может утешить себя тем, что ее не чурался Лев Толстой, написавший «Записки старца Федора Кузьмича». Правда это — литературное произведение, изложение дорогих Толстому мыслей, а вовсе не доказательство того, что он сам был уверен в идентичности старца и императора Александра.
Про Елизавету также рассказывали, что она инсценировала свою смерть в Белеве, на обратном пути из Таганрога, и стала затворницей под именем Веры Молчальницы в Новгороде, но это еще менее вероятно. После смерти императора первое ее побуждение — выплакаться на груди своей матери. Тогда она ей написала: «Не знаю, что будет теперь со мной. Не оставляйте меня вашими заботами, любезная маменька!». Елизавета, преданная и верная дочь, ни за что не стала бы так зло обманывать свою мать.
Есть еще одна — совсем уже детективная версия, что Елизавета была… то ли утоплена, то ли отравлена в Белеве по приказу Николая Павловича и Марии Федоровны, которые считали ее сильной соперницей и даже возможной претенденткой на трон. Елизавета действительно считала, что Николай слишком амбициозен, а Мария Федоровна ему покровительствует. Когда Константин, второй по старшинству сын Павла, развелся с принцессой Юлианной-Генриеттой-Ульрикой Саксен-Кобург-Заальфельдской, собираясь жениться на полячке Иоанне Грудзинской, она писала матери: «Посылаю вам злополучный манифест о разводе великого князя Константина, уже напечатанный в Петербургских газетах по-французски и по-немецки. Быть может, когда вы получите это письмо, оно еще не появится в газетах заграничных, но во всяком случае это — подлинный акт. Как и следовало ожидать, он наделал здесь много шума. По большей части порицают вдовствующую императрицу, вспоминая, что пятнадцать лет назад она сказала императору и великому князю Константину при таких же обстоятельствах, что согласна на развод только в том случае, если великий князь Константин изберет себе жену своего ранга. Спрашивают, почему теперь, в подобном же случае, она изменила свое мнение, и на это вполне резонно отвечают: из предрасположения к Николаю и его потомству!.. Все это доставило мне немало неприятных минут». Но от выражения недовольства до открытого бунта, а тем более захвата власти — очень долгий путь, и нет никаких доказательств, что Елизавета на него вступила. После смерти Александра она написала матери: «Что касается меня, то истинно скажу: мне ничего не нужно, ничто мне не интересно, и у меня нет никаких желаний. Не знаю, что буду делать и куда поеду, только не в Петербург, сие для меня просто немыслимо!».
С идеей возвести на трон Елизавету одно время выступала «радикальная молодежь». Руководитель Союза благоденствия Федор Глинка рассказал о ней Пушкину, и тот посвятил Елизавете стихи, в которых такие строки:
Небесного земной свидетель,
Воспламененною душой
Я пел на троне добродетель
С ее приветною красой.
Любовь и тайная Свобода
Внушали сердцу гимн простой,
И неподкупный голос мой
Был эхо русского народа.
Но с самороспуском Союза благоденствия эти идеи канули в Лету, как и многие другие. У Северного и Южного тайных обществ были совсем иные планы.
Также нет никаких фактов, подтверждающих постриг Елизаветы или ее насильственную смерть. Но, во всяком случае, с уходом из жизни Елизаветы и Александра в России стало на две легенды больше.
Глава 9
Императрица, любившая васильки
Когда принцесса Фридерика Луиза Шарлотта Вильгельмина Прусская ехала в Россию навстречу своему жениху ей и в голову не приходило, что она когда-нибудь станет императрицей. Кажется, ее вполне устраивали вторые роли. Как и многие немецкие принцессы, она умела ценить мирную жизнь на лоне природы (но с царским комфортом), любила полевые цветы, хотела иметь много детей и не хотела вмешиваться в политику. Возможно, такая перспектива не устраивала ее будущего супруга, великого князя Николая Павловича. Но он пока не подавал виду…
Великая княгиня
«Александрина, получившая самое дурное воспитание, не знает, что такое обходительность, и менее всего по отношению к Императору и ко мне, а Николай поставил себе за принцип изображать всегда независимость!» — жаловалась матери на сноху и деверя Елизавета Алексеевна. Где же воспитывалась принцесса Шарлотта, и почему ее воспитали так дурно?
Фридерика Шарлотта Вильгельмина родилась 13 июля 1798 года. Она третий ребенок и первая дочь прусского короля Фридриха Вильгельма III и его супруги королевы Луизы, которую Наполеон считал своим личным врагом. По его приказу в бюллетени, распространявшиеся в его армии, внесли следующие слова о прусской правительнице: «Она одевается, как драгун, разжигает войну со всех сторон, у нее миловидное лицо, но она не в состоянии предвидеть последствия своих действий».
Шарлотта Прусская в возрасте 12 лет
Когда принцессе исполнилось восемь лет, ее родителям после того, как прусская армия потерпела сокрушительное поражение от войск Наполеона под Йеной и Ауэрштедтом, пришлось бежать в Кенигсберг. А Наполеон, приветствуемый многими немцами, которые видели в нем освободителя, вошел в Берлин, снял триумфальную квадригу с Бранденбургских ворот и увез ее в Париж.
