Татик очень рад новому назначению – я отношусь несколько сдержаннее – не люблю я новых мест, новых людей. Однако посмотрим, может, и там жить можно.
Содержание при стоимости обеда «от 350 р.» – 5000 р. В месяц, в том числе 90 кормовых. Нас спасает литература – надеюсь работать в «Киевлянине» и «Великой России» – это даст мне поддержку.
По слухам, положение у Киева выправляется – значит мы туда дойдем, а то уж я опасался за его судьбу.
Устал чрезвычайно, думал сразу ехать в Киев, но потом увидел, что это мне еще совершенно не по силам.
Врангелю думал все же написать письмо о причинах, побудивших меня к уходу, – не помешает сохранить с ним хорошие отношения – чем черт не шутит.
Но в общем Кавармии мне, как ни странно, не жалко.
15 сентября (Ростов). Сегодня опять целый день в городе. Был в отделе Генерального штаба, говорил Пронину о моем желании войти в военную газету, если она будет учреждена. Пронин отвечал неопределенно, говоря, что Ставка противится изданию газеты, боясь критики ее действий. Во всяком случае разговоры о газете идут, и я на всякий случай заявил о своем желании быть привлеченным к этому делу, считая, что я имею на это право по своему былому опыту. Впоследствии ее можно развернуть в «Русский Инвалид» – я думаю, что на этом я могу кончить мою военную карьеру – честолюбия у меня совершенно уже нет.
Сегодня уезжаем в Новороссийск – оттуда прямо в Сочи, хочется совершенно отдохнуть хоть две недельки, т. к. работа предстоит большая.
16, 17 сентября (Новороссийск). Настроение здесь среднее. По данным разведки, в Азербайджане и Грузии готовится восстановление социалистического фронта при участии Керенского, Брешковской и т. п. сволочи, ведущей самую широкую пропаганду против Добрармии.
Таким образом, русский народ ожидает еще одно испытание – опять уклон к социализму, опять попытки и покушения с негодными средствами.
Во всяком случае Кавказ, вместе с Кубанью, где все больше и больше захватывают власть самостийники во главе с Макаренко, убравшие наконец мешавшего им походного атамана и военного министра Науменко, – она несомненно окажется в стане наших врагов.
Всюду и везде усиливается настроение против жидов. Самые либеральные круги с пеной у рта ругают их, накапливается электричество, в воздухе пахнет грозой, а между тем в красном Кресте и в отделе пропаганды этих господ набирается все больше и больше. Чем же это объяснить?
По-видимому, в Сочи нам не удастся поехать – правильное пароходство совершенно не установлено.
18, 19 сентября (Новороссийск). Чувствую себя очень плохо – мой тиф еще долго будет давать себя знать – не скоро я забуду о Царицыне.
По-видимому, поездка наша в Сочи не состоится – пароходов нет, никто, до начальника порта включительно, не знает, когда их можно ждать – при таких условиях ехать почти невозможно.
Придется сидеть в Новороссийске. Плохо здесь.
20 сентября по 2 октября (Новороссийск) записано в большой тетради № 24–28.
3 октября (Новороссийск – Ростов). Сегодня получил оглушительную новость – Киев занят большевиками, наши войска отошли на левый берег Днепра и готовятся снова овладеть городом (из-за реки).
Я не сомневаюсь, что это результаты нашей авантюрной стратегии – идти как можно быстрее вперед по линии наименьшего сопротивления красных. В результате мы всюду слабее их – они нам сдали Орел, но затем овладели Киевом, по-видимому, внезапно, игра стоила свеч для красных, но не для нас. У них я все же вижу план – отход в центре и давление на фланги, а у нас решительно ничего – рви вперед и уверяй всех, что Красная армия, дающая контрудары в штыки, – развалилась… Я понимаю, что в этом можно уверить массу, но зачем самим-то этому верить – в результате на моих глазах в поезде Селиванова происходят чуть ли не пари, когда овладеют Москвой, и наиболее скептически настроенные говорят, что к 1 декабря, а мое заявление, что никак не ранее весны, встречается недоверием. Ведь Красная армия распалась. Такой способ ориентировки населения порождает скептическое отношение к командованию.
А хуже всего, что о падении Киева в надежде на его скорое занятие обратно сообщили только штабам секретно, а между тем за два дня до этого об этом говорили на новороссийском базаре. Какой простор для дальнейшего недоверия сводкам. Я считаю подобный способ их составления возмутительным. Это не имеет названия.
Таким образом, я выехал с Татой и Женей (пишу на ходу поезда сломанным карандашом) неизвестно куда, думаю, что мне придется их оставить в Харькове, а самому искать штаб где-либо около Полтавы. Недурное начало моего «спокойного» существования в окружном штабе. Тата очень этим убита, да и мне это тяжело, хотелось создать себе подобие дома.
Но все наши огорчения меркнут перед значением падения Киева – большевики, если они будут умны и их положение будет плохо – сдадут город Петлюре, чтобы этим создать нам ряд новых затруднений. А в отношении к полякам – как может измениться настроение этих пустоголовых под влиянием успеха большевиков.
С галичанами мы уже деремся, по-видимому не сумев их отделить от Петлюры – жаль, это поколебало бы его очень сильно.
Словом, политика наша, а с ней и стратегия хромает – говорю это не под влиянием неудачи и огорчения – я и раньше всегда говорил, что у нас идет наступление стенкой без всякого плана – свидетель этих моих разговоров – Тата.
Думаю, что в этом отношении падение Киева отзовется хорошо – оно напомнит о невозможности ведения войны без плана.
В политическом «бесплании» свидетельствовал мне и Наштадобр Ефимов, столкнувшийся с отсутствием инструкций из Ставки по поводу Петлюры и поляков. Это знаменательно.
4 октября (Ростов). Пока не видал кого-либо очень интересного, расскажу завтра. Ростов прежний, народу масса. О Киеве всевозможные слухи. В сводке от 2-го загадочные слова: «Под Киевом упорные бои».
5, 6, 7 октября (Ростов – Таганрог – Ростов). Восстание по всей Малороссии благодаря петлюровским агентам с германскими деньгами – ширится. Полтава была не так давно захвачена бандами, но, кажется, восстание почвы не имело и подавлено.
Хуже с Махно. Он владеет большим районом: Александровск – Бердянск – Мелитополь, а сегодня есть сведения о занятии и Мариуполя, а следовательно, и создающейся угрозе Таганрогу – Ставке.
Наши части, снятые с фронтов, еще не сосредоточились, а Кавказский офицерский полк, привезенный из Сочи, не смог высадиться из-за бурного моря.
Во всяком случае, дело создается нешуточное и с ним придется немало повозиться. Нужны жестокие репрессии, надо думать, что к этому догадаются прийти.
Был в Ставке. Там по-прежнему благодушие и беспечность. Киевская катастрофа не расшевелила ее сна. По-видимому, она и не была серьезна – большевики захватили полгорода, до Крещатика, оповестили весь мир о начавшейся «гибели контрреволюции» и отошли под давлением наших, хотя и хороших (7-я дивизия), но небольших сил.
