Жду результата моего доклада – он подан мною сегодня – или он будет иметь большой успех, или все кончится большим недоразумением, т. к. Драгомиров может счесть это вмешательством не в свое дело. Ну ничего, попробуем – мое положение это не пошатнет, а укрепить сможет.
Когда работаю или пишу, чувствую себя лучше, но как брошу, опять одолевает головная боль. Вчера было это, а главное какое-то отсутствие памяти – потеряешь нить разговора и все пропало, и снова не найдешь мысли. Это меня очень и очень пугает.
18, 19, 20 октября (Киев). Все еще не могу быть настолько уверенным в твердости положения Киева, что не перехожу на большую книгу. Настроение в городе убийственное – каждый выстрел на Ирпене, и в штаб являются за справками, насколько твердо наше положение – да и я сам внутри себя, говоря откровенно, ни минуты не спокоен, наличие моих в Киеве заставляет меня трепетать ежеминутно, но Тата все уговаривает меня, что это ничего, но я готов тоже волноваться по всякому ерундовому поводу.
Служба налаживается. Мне удается уже провести и кое-что свое. Так, Драгомиров приказал левому флангу отряда Бредова к Северу, а нам удалось направить их на станцию Тетерев, т. е. совершенно в противоположную сторону – и он согласился, это уже кое-что. Мой доклад, поданный Генкварму о необходимости разделения фронта на 2 участка, пока еще одобрен только Шуберским – он, в виде своего доклада, подает его Драгомирову. Посмотрим, что выйдет – это разделение насущно необходимо.
Вчера я был у А. Драгомирова по делу – он встретил меня очень мило, сказав, что рад моему выздоровлению, это, конечно, слова, но все же внимание.
Начал писать в «Киевлянине», работаю на «Родину» и Русаген. Пока ничего не посылал в «Великую Россию». В общем все налаживается хорошо – не знаю, как будет дальше, но пока не имею оснований жаловаться на судьбу, только бы немного закрепить положение (стратегическое, а не личное) в Киеве.
Постараюсь опять вернуться к ежедневному писанию дневника, т. к. иначе он невольно запускается, а я сейчас переживаю интересное время и интересный период – жаль было бы его выпускать из рук. А то за три дня у меня совершенно нет никакого материала.
Телеграмма
18 октября. Объявлена мобилизация Киевской области: штаб-офицеров 50 лет, обер-офицеров и врачей 43 лет, чиновников военного времени от 20 до 34 лет. Военнообязанные призваны сроков 1912 по 1921 годов. Приказом генерала Драгомирова устранен с должности член управы Ладыженский, проведенный в обход законов. Управа протестует. Совет Главноначальствующего области ассигновал ссуды: в миллионах – городу Киеву – 5, управлению продовольствия – 3, на продовольствие беженцев – 2. На железных дорогах наконец сняты немецко-украинские надписи. Прекратил свое существование главный комитет для Украины партии К.-Д.
[139], функционирует только киевский областной комитет. Ночью противник сделал попытку наступать вдоль желдороги на Ирпень, вызвав панику в городе. Попытка противника отбита огнем наших передовых частей. В окрестностях Кременчуга появилась банда силою 7000 человек. В окрестностях Полтавы соединившиеся банды повстанцев разбиты гарнизоном города, занявшим штаб банд – Диканьку.
19 октября. Нашими войсками после упорного сопротивления красных занят Фастов. Конфликт в киевской городской управе разгорается, решено обжаловать распоряжение генерала Драгомирова об удалении Ладыженского в сенате, из состава управы вышли социалисты каде<ты> и полесское коло, мотивируя желанием предоставить власти возможность создать управы по назначению. Вышел еженедельник «Наш голос», посвященный еврейской жизни. Генерала Дpагомирова посетила депутация рабочих, им удовлетворенная. По непроверенным сведениям, произошел раскол между галичанами и директорией, причем галичане покинули фронт. Ходят упорные слухи о свидании в Жмеринке польских и украинских делегатов, причем решено продлить перемирие на четыре недели, начиная с 10 октября.
20 октября. В Киеве находится депутация галичан, причем, по проверенным сведениям, намечается полный их раскол с петлюровцами и соглашение с добровольцами. Наши части, занявшие Фастов, продвинули бронепоезд к станции Кожанка, противник отходит. Начальником тыла Киевской области назначен генерал Рерберг. В первый день мобилизации офицеров 19 октября большой наплыв являющихся. Пошли поезда на Фастов. Раковский, бежавший в Совдепию, назначен заместителем реввоенсовета республики. Настроение населения Киева после октябрьских событий тяжелое, каждая перестрелка на Ирпени вызывает приток, наплыв тревожащихся, осведомляющихся. Генерала Дpагомирова посетила депутация учительского союза, второй месяц без жалования, обещано удовлетворение.
Телеграмма
21 октября. Под влиянием переговоров галичан с добровольцами в Одессе (а не в Киеве) петлюровцы принимают меры, строят мосты через Днестр в районе Ямполя. Линия Брянск – Тула, Козлов – Саратов объявлена Троцким границей Советской республики, Брянск и Тула спешно укрепляются окопами с блокгаузами для пулеметов. Брянск наводнен дезертирами и осужденными Чрезвычайками на службу в строю. Формируются конные дивизии. Эвакуация Брянска задерживается разрушенными в тылу повстанцами мостами. На ж.д. скопилось 83 состава. Гарнизоны Брянска – 10, Тулы – 12 000, главная часть – дезертиры.
22 октября. Подтверждается известие о восстании против советов рабочих Брянска под руководством начальника штаба 14 советской армии Сапожникова. Восстание распространяется на Таруссы и Серпухов. Кобеляки были заняты бандой Бибика силою 3000 человек, теперь преследуемой гарнизоном Полтавы и уходящей на юго-восток. В Киеве установилась санная дорога и бушует метель, чем и объясняется некоторое затишье в операциях. По инициативе Земсоюза
[140] организовано совещание общественных и рабочих организаций по борьбе с безработицей. Совещание открыл Елачич, председателем избран Вагнер. Безработных свыше 35 000, пособий выдано за полтора месяца 280 000, докладчики настаивали на помощи исключительно на трудовых началах. Постановлено после прений образовать бюро по борьбе при Земсоюзе. Открыт клуб союза Возрождения, председатель областного комитета Одинец упомянул о значении союза, ссылаясь на письмо Черчиля, просившего его информировать о положении в России. Выступали Брамсон, Уляницкий, Елачич. В городе обострен вопрос топлива. Генерал Драгомиров потребовал поезд с нефтью и другой с минеральным топливом. Помещение Чрезвычайки занято губернским уголовно-розыскным отделением.
Телеграмма
23 октября. Прибывший из Варшавы офицер передает, что польская армия насчитывает 500 000, в стране идет деятельная социалистическая пропаганда, социалисты настаивают на войне с Добрармией, пехота заявила о своем нежелании переходить границы Польши, считая ее по Двине и Днепру. Конница категорически отвергла войну с Россией, пропаганда продолжается, возможен захват Польши большевизмом. Отношения поляков с литовцами крайне обострены. В Белоруссии восстания против советов. Его вывод – Добрармия может в лучшем случае рассчитывать на нейтралитет поляков. В районе Чернигова противник несколько потеснил наши передовые части. К северо-западу от Фастова наши части перешли реку Ирпень, отбросив противника. Галицийское командование приняло условия о прекращении боевых действий, предложенные нашим командованием. Происходят окончательные переговоры.
