Поставив главной задачей Красного Креста регистрацию эмигрантов и, конечно, попутное оказание им гуманитарной помощи защитой их прав на убежище, оказание им социальной помощи во всех доступных нам отраслях – мы должны были как можно быстрее войти в сношения с группами эмигрантов (апатридов), разбросанными повсюду в пределах французской зоны оккупации. Приступив к этой самой важной части работы, я сразу увидел, что нельзя ограничиться только французской зоной, потому что положение эмиграции в соседней американской, а за нею и в английской зонах нисколько не разнится между собой и помогать надо было всем и как можно скорее. Других органов, кроме тех, кого я уже назвал, не было, и надо было распространяться как можно шире.
В этом направлении и стала развиваться работа офиса. Постепенно наши представители или целые отделы появились повсюду.
24-го мая начал работу центральный Офис в Линдау. 31-го мая стали работать представители в Хергенсвейлере, Крессброне и Зонтгофене. 5-го июня создался отдел в Форарльсберге (Австрия). С представителями в Дорбрине, Брегенце и Фельдкирхе (в этом селении жид тогда Е.И.В. Великий Князь Владимир Кириллович, не принятый в княжестве Лихтенштейн, границу которого он перешел и принужден был вернуться обратно в Австрию). 9-го июня в г. Равенсбурге и в тот же день в г. Вангене. 21-го июня была установлена связь с организацией С.В. Юрьева в Мюнхене, а 24-го с общежитием генерала Данилова в Кемптене, пережившим впоследствии насильственную репатриацию американскими войсками и лично подвергшимся избиению. 13-го июля появился представитель офиса в Тутлингене, 16-го в Ротвайле и 21-го в Мерсбурге. 3-го августа народился отдел в Иннсбруке (профессор В.С. Ильин), с отделениями в Ландеке, Китцбюгеле, Куфштейне, Шварце, а потом и в Граце. 12-го августа – представитель в Касселе, а потом и в Лемго, 17-го августа – в Зигмарингене и в Вальдзее. 18-го в Зальцбурге, 21-го – в Заульгау. В течение ноября – декгбря были назначены представители в Пассау, Фюссене, Мюнхене, Бад Киссингене, Линце, Фрейбурге и даже в Гамбурге. 28-го января 1946 г. – в Констанце… В ноябре 1946 г. создан комитет помощи в Стокгольме.
Все перечисленные города и местечки, как можно видеть, совершенно неравноценны. Надо было расширять сеть, увеличивать возможности помощи эмиграции – некогда было обсуждать и расценивать – надо было действовать. Богатые и мощные организации помощи пришли позже. Им постепенно передавали мы то, что нам удалось сделать сразу и в тот период, когда создание этих организаций еще обсуждалось в международных кругах… Работа Офиса была работой черной, подготовительной, и в этом была и ее трудность и ее… необходимость.
Сколько русских эмигрантов прошло через все эти отделы и представительства? Это не так просто определить в той трудной обстановке, в которой нельзя было настаивать на точной статистике. Во всяком случае одна цифра в моем распоряжении имеется – к ноябрю 1945 года через руки представителей офиса прошло более шести с половиной тысяч человек, а работа продолжалась дальше так же интенсивно… Мы могли, вернее – имели право регистрировать только тех, кто письменно заявлял нам, что он не является подданным или гражданином никакого государства, и которые… могли представить документы, удостоверяющие их состояние апатрида. Это, конечно, было самое трудное и сложное. Но и это было преодолено. Надо отдать справедливость немецким органам власти, в особенности в г. Линдау, – они всецело пошли навстречу русским эмигрантам, вняв нашему указанию, что если немцы в свое время создали бесправную массу «остарбайтеров», то они же должны были ей теперь помочь. И они помогали…
Но, конечно, не всегда. В самом г. Линдау имел место очень по меньшей мере «странный» случай. 21-го августа автомобиль управления округом Линдау с громкоговорителем, который по тому времени заменял собою все способы сношения власти с населением, громогласно объявил, что на следующий день все русские эмигранты обязаны явиться в определенный пункт для… погрузки в поезд и отправки на родину. Одновременно с этим все немцы, хозяева квартир, в которых поселились русские, получили от городского управления письменное требование, которое обязывало их, под их ответственностью, наблюдать за исполнением этого требования и направлять своих жильцов на погрузку. Можно себе представить, как обрадовались немцы, очень тяготившиеся переполнением своих жилищ чужим им элементом.
Но можно себе представить и переживания русских старых и новых эмигрантов, неожиданно ставших перед перспективой почти что насильственной отправки в СССР. Их обуяла почти что паника, все кинулись в офис, – вот когда стало ясно, поскольку такое даже и маломощное учреждение было для русских необходимо…
Срочным сношением с французским губернатором и немецким начальником округа удалось приостановить исполнение неожиданных распоряжений, до письменной рассылки по квартирам опровержений первого указания включительно. Очередной автомобиль с громкоговорителем должен был уже к вечеру 21-го августа объявить о происшедшем «недоразумении», но… еще большее недоразумение случилось с этим автомобилем – он пропал где-то в окрестностях города, и только днем 22-го уже следующий автомобиль выполнил его задачу и окончательно успокоил взволнованную массу апатридов.
Мне так никогда и не удалось выяснить подоплеку этой странной «ошибки», как ее назвал мне немецкий начальник округа. Было ясно, откуда шло то, что к этой ошибке (?) привело. Но выяснять и разбираться в этом деле было некогда – обстановка требовала работы, и работы спешной – опасность была отведена и надо было идти дальше. Таков был темп работы офиса!
Не все перечисленные пункты сохранили отделы и представителей нашего Красного Креста… кое-где они прекращали свое существование, кое-где нарождались новые… – масштаб настоящего очерка не дает возможности осветить этот вопрос более подробно. Интересующихся я отсылаю к фотографии специальной схемы
[160], которая показывала сеть представительств офиса в ее окончательном виде к ноябрю 1946 г., то есть когда наша работа стала уже переходить к раскинувшей свои представительства организации УНРРА, с отделом (team) Нр. 578 которого, возглавляемым г-ном Жербье, вошел в непосредственную связь наш офис и стал постепенно подсобным органом этой широко поддержанной международными представителями, и богато снабженной материальными средствами организации. В связи с ней работал офис до конца моего непосредственного руководства, то есть до 14-го декабря 1946 г., когда я покинул Линдау, и еще потом полтора года, при моем заместителе А.Р. Савельеве-Ростиславиче, который вел свою работу под моим руководством из Парижа, пока сам, перед своим отъездом в Аргентину в 1948 году, не закрыл с моего согласия офис, просуществовавший таким образом три года!
Самый интенсивный и продуктивный период работы Красного Креста, в сущности говоря, продолжался до начала апреля 1946 года. С этого времени работа начала фактически переходить к УНРРА.
Постепенно перешла к УНРРА и регистрация бесподданнных… а с регистрацией пришла и проверка данных тех карточек, которые заполняли сами эмигранты на основании имеющихся у них документов… прошел первый, самый опасный и неопределенный период. Эмиграция применилась.
