Вестник Гвардейского Объединения. № 6. 1959
Памяти старых друзей
Генерал-майор Е.Ю. Бем (1870–1951)
Русские офицеры, проживающие в Париже, только что отдали последний долг памяти генерала Евгения Юльевича Бема, скончавшегося 18 мая после долгой болезни и погребенного 21 мая на русском кладбище в С.-Женевьев.
В эти печальные дни в моей памяти ярко прошло все то, что волею судьбы связывало наши пути с почившим, почти в течение полувека! И потому я считаю себя вправе сказать несколько слов, посвященных ныне его памяти, и напомнить русским людям о пройденном им с честью пути служения Родине!
B 1902 году, окончив кадетский корпус, я начал первые мои шаги на военной службе, юнкером Николаевского Инженерного училища, под командой моего ротного командира штабс-капитана Гренадерского саперного батальона Е.Ю. Бема. Он же, как окончивший курс Военной Академии, преподавал нам и военную администрацию. Немало молодых саперных офицеров были обязаны ему своей подготовкой для дальнейшей военной службе, и немало тех, кто не раз вспомнил добром то направление, которое дал каждому из них тогда еще молодой их военный руководитель!
Мое производство в офицеры разлучило нас на добрый десяток лет. В течение этого времени капитан Бем продолжал подготовку юнкеров. Будучи подполковником, он был назначен начальником штаба саперной бригады сначала в Иркутск, а потом и в родную ему Москву, где он сам более 60 лет тому назад начал свою военную службу. Незадолго перед войной 1914–1918 гг. он получил в командование 18-й саперный батальон, стоянкой которого был Петербург.
Первая Мировая война вновь сблизила наши пути – 18-й саперный батальон входил в состав 18-го армейского корпуса, в штабе которого я провел мою вторую войну. Именно в эти годы мне пришлось очень близко соприкоснуться с боевой работой молодого еще тогда саперного батальона, боевую славу которого делал его командир, полковник Бем. На долю его выпадали исключительно трудные боевые задания, которые с честью выполнял батальон! В частности, наиболее страдными периодами, как для 18-го батальона, так и для его командира, были бесконечные переправы корпуса на территории тогдашнего «Царства Польского». Я помню, как корпус получил задачу «форсировать всеми силами реки Сан и Вислу, проявив возможную изобретательность, так как средств для переправы корпусу предоставлено быть не может»… Получив все доступные ему боевые награды, полковник Бем переформировал свой батальон в «18-й инженерный полк» перед самой революцией и в полученном им за боевые заслуги чине генерала был первым и последним командиром нового «полка»!
Разложение боевого фронта привело его на должность начальника инженерной части Киевского военного округа, и развал России побудил его добровольно уйти на Северный фронт Гражданской войны, где он был близким сотрудником генерала Миллера. Наши пути опять временно разошлись.
Но они сошлись опять и уже до последнего дня жизни генерала Бема не расходились. Живя в Париже, он в тяжелые и ответственные дни военной оккупации Франции – согласился принять на себя руководство 1-м отделом Русского Обще-Воинского Союза, в ряды которого он вступил с первого дня своего пребывания в эмиграции… Задача была трудная, и ее опять с обычным для него тактом, выдержкой и, порой, самоотвержением до последнего дня своей жизни выполнил генерал. Уже больной, он внимательно следил за жизнью руководимого им отдела и в последнюю Пасху, которую ему суждено было прожить, еще смог приветствовать своих офицеров!
Таков был военный путь, пройденный верным Родине и Армии офицером… И мы, его юнкера-ученики, сотрудники и соратники, с истинным чувством горести о понесенной нами потере и уважением к его службе за совесть, склоним свои головы перед его могилой, отдавая должное вере и верности одного из старейших русских офицеров (он скончался накануне того, как ему должно было исполниться 82 года), оставшегося на своем посту буквально до последней минуты!
Русская Мысль. № 351. 1951
Подвиг светлейшей княгини С.А. Волконской
Что место мое…
…в далекой пустыне угрюмой,
Где узник усталый в тюремном углу
Терзается лютою думой
Один… без опоры… Скорее к нему!
Там только вздохну я свободно.
Делила с ним радость, делить и тюрьму
Должна я… Так Богу угодно!..
Н.А. Некрасов. Русские женщины
Светлейшая княгиня София Алексеевна Волконская, рожденная гр. Бобринская, по первому браку кн. Долгорукая, родилась в С.-Петербурге 25-го декабря 1887 г. По своему образованию С.А. представляла собою редкое исключение не только в той среде, к которой она принадлежала по рождению: окончание Женского Медицинского института дало ей диплом врача-хирурга, Гатчинская военная воздухоплавательная школа, где С.А. тренировалась на летчика, – предоставила ей и это звание!
В войне 1914–1918 гг. София Алексеевна приняла непосредственное участие в качестве врача, сначала работая в передовом отряде Красного Креста в районе Варшавы, во время боев у Лодзи, Равки, Прасныша, а потом – в далекой Персии, при корпусе ген. Баратова. В русской мемуарной литературе имеется оценка этого последнего периода работы Софии Алексеевны, тогда еще кн. Долгорукой. Оценка эта, которая уже одна, сама по себе, может оправдать поставленный мною над этой заметкой заголовок, принадлежит лицу, которое руководило деятельностью той медицинской организации, в составе которой находилась княгиня (Емельянов А.Г. Персидский фронт. Берлин, 1923).
«…В холерном отделении в круглом сводчатом зале пришлось больных класть на циновках на каменный пол… Холерных человек шестьдесят. В “бараке” доктор – кн. Долгорукая. Слушает пульс, дает лекарства, поправляет подушки, переворачивает больного. Все сама. Молодая лет двадцати пяти. Уже несколько ночей она не спит, и странным кажется бледно-зеленый цвет ее лица… От усталости. Или это такое освещение в полутемном сводчатом зале старинного здания?! Она – в белом халате, со сжатыми губами и карими с лихорадочным блеском глазами… Мать, доктор, авиатор, георгиевский кавалер трех степеней – она уехала с нашего фронта полным кавалером. Бесстрашная в боевой обстановке, она презирала опасность и, в заразном бараке. Она очень любила жизнь и была фаталисткой. На фронте она рисковала ею очень часто – жизнью молодой, интересной и материально сверх меры обеспеченной. Нет, это не только любовь к приключениям! Это уже любовь к долгу, к посту своему, к ближним»…
Развал, несколько позже, чем повсюду, коснувшийся персидского фронта, вернул Софию Алексеевну обратно в Петербург, где она оказалась совершенно отрезанной от своей дочери, которая с бабушкой осталась в Крыму… 12-го ноября 1918 г. С.А. вышла во второй раз замуж за светлейшего кн. Петра Петровича Волконского и вместе с ним переживала все трудности и опасности, столь обильно выпавшие на долю жителей революционной столицы… К маю 1919 года, не выдержав беспокойства о судьбе своей дочери и с тоской расставшись с мужем, который не мог покинуть Петроград ради престарелой своей матери, оставить которую одну было просто невозможно, – кн. София Алексеевна, воспользовавшись «дарованным судьбою случаем безнаказанно покинуть родину, который дважды не дается», решилась покинуть Россию и с большими трудностями перешла границу Финляндии, казалось, навсегда уйдя от большевистского режима, захватившего Россию!
