Какая бы договоренность ни существовала между исмаилитами и монголами, она не продержалась долго. Новые хозяева Азии не могли терпеть независимость опасной и воинственной банды фанатиков – и не было недостатка в благочестивых мусульманах среди их друзей и союзников, чтобы напоминать им об опасности, которую представляют исмаилиты. Говорят, главный кади Казвина предстал перед ханом в кольчуге и объяснил, что ему приходится всегда носить ее под одеждой из-за постоянной опасности быть убитым.
Это предупреждение не пропало даром. Посольство исмаилитов при Великом хурале в Монголии было отослано назад, и монгольский полководец в Иране известил хана, что двумя его самыми ярыми врагами являются халиф и исмаилиты. В Каракоруме были приняты меры предосторожности для охраны хана от нападения лазутчиков исмаилитов. Когда в 1256 году Хулагу выступил в поход в Иран, замки исмаилитов были его первостепенной целью.
Еще до его прибытия монгольские войска в Иране, поощряемые мусульманами, совершили нападения на базы исмаилитов в Рудбаре и Кухистане, но добились лишь ограниченного успеха. Наступление в Кухистане встретило контратаку исмаилитов, а штурм огромной крепости Гирдкух полностью провалился. Исмаилиты в своих замках вполне могли оказывать длительное сопротивление нападениям монголов, но новый имам решил иначе.
Одним из вопросов, по которому Рукн ад-Дин Хур-шах был не согласен со своим отцом, был вопрос о сопротивлении или сотрудничестве с монголами. Оказавшись у власти, Рукн ад-Дин пытался заключить мир со своими соседями-мусульманами; «действуя вопреки намерениям отца, он начал закладывать фундамент дружбы с этими людьми, а также послал гонцов во все свои провинции с приказом их жителям вести себя как мусульмане и обеспечивать безопасность на дорогах». Защитив таким образом свое положение внутри страны, он отправил посланца к Ясаур-нойону, монгольскому военачальнику в Хамадане, с указанием передать ему, что «теперь, когда настала его очередь править, он пойдет по пути повиновения и сотрет пыль неприязни с лица верности».
Ясаур посоветовал Рукн ад-Дину лично приехать к Хулагу и выразить ему свое повиновение, но имам исмаилитов пошел на компромисс и отправил вместо себя своего брата Шаханшаха. Монголы совершили преждевременную попытку войти в Рудбар, но были отброшены исмаилитами, находившимися на укрепленных позициях. Монголы ушли, но уничтожив посевы. Тем временем другое монгольское войско снова вторглось в Кухистан и захватило несколько населенных пунктов исмаилитов.
Теперь от Хулагу пришло сообщение, в котором было выражено его удовлетворение посольством Шаханшаха. Сам Рукн ад-Дин не совершал никаких преступлений; если он разрушит свои замки и лично приедет к нему с выражением покорности, монгольские войска пощадят его владения. Имам выжидал. Он приказал разобрать некоторые свои крепости – но в Аламуте, Маймун-Дизе и Ламасаре были сделаны лишь символические разрушения – и попросил отсрочку на год, чтобы прибыть к хану лично. Одновременно он разослал своим правителям в Гирдкухе и Кухистане повеление «предстать перед царем с целью выражения своей верности и повиновения». Они так и поступили, но замок Гирдкух остался в руках исмаилитов. В своем послании к Рукн ад-Дину Хулагу потребовал, чтобы тот немедленно явился к нему в Дамаванд, и если он не может добраться туда за пять дней, то должен заранее выслать туда своего сына.
Рукн ад-Дин послал своего семилетнего сына. Хулагу, видимо, заподозрил, что ребенок на самом деле не его сын, и отправил его назад под предлогом, что тот слишком мал, и предложил Рукн ад-Дину прислать одного из своих братьев на смену Шаханшаху. Тем временем монголы подходили все ближе к Рудбару, и, когда посольство Рукн ад-Дина прибыло к Хулагу, они обнаружили его всего в трех днях пути от Аламута. Ответом монголам был ультиматум: «Если Рукн ад-Дин уничтожит замок Маймун-Диз и предстанет перед ханом лично, то будет, согласно милостивому обычаю Его Величества, принят радушно и с почестями, но если он не обдумал последствий своих действий, то лишь один Бог знает [что тогда с ним станет]». В это время монгольские войска уже входили в Рудбар и занимали позиции вокруг замков. Хулагу лично руководил осадой Маймун-Диза, в котором находился Рукн ад-Дин.
По-видимому, среди исмаилитов существовало расхождение во мнениях: одни считали разумным сдаться на самых лучших условиях, предложенных ханом Хулагу, другие же предпочитали сражаться до конца. Сам Рукн ад-Дин явно придерживался первого и в своей политике, несомненно, опирался на поддержку своих советников, таких как астроном Насир ад-Дин Туси, который надеялся – и небезосновательно, – что после капитуляции сможет неплохо устроиться у монголов и начать под их эгидой новую карьеру. Именно Туси, как поговаривали, посоветовал имаму сдаться на том основании, что звезды предвещают дурное; и опять же Туси отправился с посольством Рукн ад-Дина из крепости Маймун-Диз в лагерь осаждавших для ведения переговоров об условиях капитуляции. Хулагу согласился принять Рукн ад-Дина, его семью, иждивенцев и богатства. По выражению Джувейни, «он. предложил богатства в знак верности. Они были не настолько великолепны, как о том шла молва, но уж какие были, такие и были вывезены из замка. Большая их часть была распределена ханом среди своих воинов».
Рукн ад-Дин был хорошо принят Хулагу, который даже потакал его прихотям. Проявленный Рукн адДином интерес к двугорбым верблюдам привел к тому, что хан подарил ему 100 двугорбых верблюдиц. Этого подарка было недостаточно; Рукн ад-Дина заинтересовали бои верблюдов, и он не мог ждать, когда верблюдицы расплодятся, поэтому заказал 30 верблюдов-самцов. Еще более поразительной милостью было разрешение жениться на монголке, в которую он влюбился и которой выразил готовность – не только фигурально – отдать свое царство.
Интерес Хулагу к Рукн ад-Дину был очевиден. Исмаилиты все еще владели некоторыми замками и могли принести массу проблем. Имам исмаилитов, побуждавший их сдаться, был ценным дополнением ко двору монгольского хана. Его семья, домочадцы и слуги вместе с его личными вещами и животными были размещены в Казвине (комментариев казвинцев по этому поводу нет), а сам он отправился вместе с Хулагу в другие походы.
Рукн ад-Дин отрабатывал свое содержание. По его указаниям большинство крепостей в Рудбаре, неподалеку от Гирдкуха и в Кухистане сдались, сэкономив тем самым монголам огромные средства и избавив их от переменчивой удачи во время осады и штурма. Называют количество крепостей – около сотни, что, безусловно, преувеличение. В двух крепостях коменданты отказались сдаться, несмотря на повеление своего собственного имама – наверное, они верили, что он действует, согласно taqiyya, по принуждению. Этими двумя крепостями были находящиеся в Рудбаре огромные цитадели Аламут и Ламасар. Монгольские войска обложили обе крепости, и через несколько дней комендант Аламута изменил свое решение. «Гарнизон, бросив взгляд на последствия противостояния и обдумав превратности судьбы, отправил гонца просить пощады и милостивого обращения. Рукн ад-Дин вступился за них, и хан закрыл глаза на их провинности. И в конце месяца Зуль-ка‘да того года [начало декабря 1256 г.] все обитатели этого рассадника беззакония и гнезда сатаны вышли из крепости со всеми своими товарами и имуществом. Через три дня войска взобрались наверх, вошли в замок и захватили все, что эти люди не
