— А почему же нет?
— Мне удалось обезоружить его.
— Не сомневаюсь, что причина, по которой вы это сделали, также была небезынтересной. — Хит вздохнул и снова посмотрел на газету. — Мне кажется, что скоро выяснится, какое я имею отношение к тому, что вчера случилось.
Он замолчал, давая Одри время, чтобы ответить. Она пристально смотрела на Хита.
— Совсем скоро, — повторил он, — все выяснится. Наверняка сегодня.
— У одного из членов семьи Боскасл большие проблемы, — наконец сказала Одри.
Хит рассмеялся:
— Это не новость. Ясно как день — у кого-то из нас всегда какие-то неприятности. Но вы же пригласили меня сюда не для того, чтобы…
Одри и Хит одновременно посмотрели на карикатуру в газете.
— Что-то не припомню никого в нашей семье с таким большим носом, — заметил он. — Хотя, кажется, есть у нас тетушка с такими приметами. А один раз мой кузен Гейбриел попал под подозрение.
— Не ломайте голову напрасно. Это жена вашего кузена.
И тогда Одри словно прорвало.
Она все говорила и говорила, а Хит ее не перебивал. Одри почувствовала облегчение, поделившись тем, что ее мучило. Теперь судьба Элинор Боскасл больше не будет находиться в руках Одри. Она ужасно не любила людей, которые охотно судили других.
Хит, как и ожидалось, не высказал никакого собственного мнения о поведении Элинор Боскасл.
Он поблагодарил Одри за ее доверие и взял письма, которые искала Элинор в доме миссис Уотсон. А затем ушел. Сохраняя свою обычную невозмутимость.
Точнее сказать, то, с какой сдержанностью Хит выслушал то, что сообщила ему Одри, заставило ее засомневаться в том, что это было для него новостью. Может быть, он с самого начала знал, кто такой этот Мейфэрский незнакомец?
Если она права, то Элинор Боскасл в самом деле работала ради блага Англии. И Одри была рада, что, следуя интуиции, позволила этому коварному возмутителю спокойствия уйти.
Глава 23
Приняв теплую ванну и выпив чашку горячего шоколада, Элинор сидела за письменным столом в китайском шелковом халате. Подняв глаза от листа бумаги, она увидела, как из гардеробной вышел Себастьян — в вечернем костюме и в накинутом сверху плаще, словно собирался выйти в свет.
Окинув взглядом его элегантный шерстяной фрак, Элинор спросила:
— Я забыла о каком-то светском рауте?
— У меня назначена деловая встреча. Себастьян не сообщил жене подробности. Она положила перо в чернильницу.
— На улице темно и моросит дождь. Куда ты направляешься в такой поздний час?
— Не волнуйся. Я возьму на прогулку Тега. У тебя есть час на то, чтобы разобраться с письмами.
Элинор опустила глаза.
— Мы с тобой не обсудили, как разыскать последние из них в замке Итон. — Она посмотрела на Себастьяна. — В том, который стоит на берегу.
— Я знаю, где находится замок.
Элинор рассеянно перебирала письма на подносе, ожидая, что Себастьян что-то скажет, но он молчал. Тогда она повернулась к нему и сказала:
— Граф — человек эксцентричный. Говорят, его нынешняя жена хитростью женила его на себе и вертит им как хочет. Вот уже лет пять она полностью управляет его жизнью. Можно предположить, что графиня не захочет избавляться от крамольных писем, которые когда-нибудь можно будет использовать с целью шантажа. Они — залог сохранения ее положения в будущем. На ее месте я бы держала их под надежным замком.
— Слава Богу, что ты не она. И к тому же ты уже не тот нарушитель спокойствия, кто причинял столько хлопот всем вокруг. А у меня есть свой метод розыска того, что спрятано. Даже если оно находится под надежным замком.
— О да, конечно. Твой особый подход…
Элинор положила письмо на колени.
— Ты уже разработал план проникновения в замок?
Себастьян сел в кресло напротив.
— Возможно, — осторожно сказал он.
— Без моего участия?
— Нет, что ты. Но ведь теперь Мейфэрский незнакомец ушел в отставку. — Себастьян принял задумчивый вид. — Надо подумать над новой стратегией дальнейших действий. С тщательной разработкой образа правдоподобного персонажа.
Элинор усмехнулась и сказала с ноткой сарказма:
— Ты собираешься выдавать себя за другого человека?
— Я могу отрастить усы…
— Ну уж по этой части я не смогу с тобой соперничать, — съязвила Элинор.
—…и бороду. К тому же я сносно говорю по-итальянски.
Элинор опустила глаза. Ей было трудно удержаться от того, чтобы немного не подразнить Себастьяна.
— Представляю себе эту картину: этакий ловкий мошенник на пирушках в замке в плаще, цитирующий при случае Шекспира. Очень тонко, ничего не скажешь. Неотразимый негодяй. Может быть, ты еще станешь драться на шпагах?
Слова Элинор не произвели никакого впечатления на Себастьяна.
— Мы же с тобой договорились, что отныне риску буду подвергать себя я, а не ты.
— А что, если тебя узнают?
— Этого не будет, — твердо заявил он, растянувшись в кресле. — Но самое главное — ты перестанешь подвергать себя опасности.
Элинор поднялась с места и бросила письма на стол.
— Полагаю, ты прав. План Ловриджа все равно бы не сработал.
— В чем он заключался? — с любопытством поинтересовался Себастьян.
— Я появляюсь на вечеринке в качестве новой горничной. Эта должность облегчает доступ…
—…в постели джентльменов, которые мечтают, чтобы молодая красотка согрела их холодной ночью, — с угрюмым видом проговорил Себастьян. — Я не в восторге от идеи, что моя жена будет присутствовать на вечеринке, где пьянство и распущенность — не такая уж редкость.
— Мягко сказано, — с иронией заметила Элинор. — Скорее, они являются нормой, — сказала она, подавая Себастьяну перчатки. — Более того, мне всегда казалось, что именно для этого и устраиваются такие увеселения. Но это не имеет никакого отношения к нашему делу.
Себастьян внимательно посмотрел на жену:
— Не хочу повторяться, дорогая, но после вчерашнего происшествия тебе ничего другого не остается, как позволить мне взять командование на себя.
— Может быть, я приняла все слишком близко к сердцу.
— Нет, милая, мне так не показалось, — спокойно сказал Себастьян и надел перчатки. — Мы обсудим мой план, когда я вернусь.
У Себастьяна оставалась еще уйма времени до начала встречи с его лондонским связным. Собака жалобно выла в саду. Слуги заперли ее и выскользнули на улицу, чтобы посмотреть спектакль итальянского кукольного театра. Войдя в дом с Тегом, Себастьян заметил мальчика, который сидел на скамейке у двери черного хода. В руках он держал небольшой мешочек.
