Ей было грустно и смешно одновременно. А Стеша и не подозревает, что Толик собрался теперь от нее ходить налево! Видно, такова его судьба - болтаться по жизни, как кое-что в проруби.
- Почему нет? - опешил Толик.
- Потому что ты ошибся. Мы чужие. Совсем чужие. И в гости ко мне приходить не надо. Никогда. - С этими словами Люська с силой нажала на отбой.
Через мгновение снова раздался звонок.
- Ах ты, чтоб тебя! - рассердилась Люська и приготовилась снова скинуть вызов, но увидела на экране незнакомый номер.
- Слушаю!
- Привет, солнышко! Это я! - сказал ей в ухо голос Ивана. - Телефон купил! Денег у друга одолжил и купил. - В тоне его голоса было столько теплоты и нежности, что Люське показалось - она сейчас растает, как Снегурочка под лучами солнца.
- Привет, милый, - проворковала она в трубку. - Рада за тебя. А откуда ты знаешь мой номер?
- Подсмотрел вчера вечером, когда ты в душе была.
- Ах ты, хитрюга! - Люська погрозила телефону пальчиком.
- Когда ты заканчиваешь? Я ужасно соскучился.
- Скоро, Ванечка. Через полчаса уже выхожу.
- Я встречу тебя?
- Конечно, встреть. По дороге зайдем с магазин, купим чего-нибудь на ужин.
- Договорились. Только меня, наверное, не пропустят к вам на территорию.
- Я позвоню на КПП, внесу тебя в списки. Как твоя фамилия?
- Павлов. Павлов Иван Александрович. Паспорт нужен? Он у меня дома остался. Ехать за ним?
- Нет. - Люська чмокнула телефон и спрятала его в карман халата.
Никогда еще время не тянулось так медленно. Люська считала минуты, а потом и секунды. Наконец рабочий день закончился. Она в мгновение ока переоделась, подкрасила губы и пулей полетела к выходу.
Иван ждал ее в больничном дворе. В руках у него был букет красных роз. Никто никогда не дарил Люське красные розы. Ухажеры в юности ограничивались чахлыми тюльпанами, Толик на Восьмое марта покупал осыпающуюся мимозу. Она подошла к Ивану, осторожно взяла букет.
- Господи, какие красивые!
- Нравятся? Ну я рад. Хорошо, что ты выписала мне пропуск, а то я бы не прошел. У вас тут строго.
- Конечно, строго. Завтра выпишу новый.
Иван посмотрел на нее и хитро улыбнулся.
- А ты хочешь, чтобы я опять пришел тебя встречать?
Люська задорно тряхнула кудрями.
- Хочу!
- Ну раз хочешь, то приду. Пошли, а то есть очень хочется.
- Идем. - Люська по-хозяйски взяла Ивана под руку, и они зашагали рядышком по дорожке к больничным воротам.
- Ты мне совсем не рассказываешь о своей работе, - сказал Иван, когда они вышли на улицу. - Тебе она нравится?
- Нравится. - Люська счастливо улыбнулась. В этот момент ей все нравилось, даже свирепый Завотделением.
- Не тяжело тебе с детишками? Всякие ведь попадаются. Бывают капризные. Плачут, кричат. Не слушаются.
- Меня все слушаются. - Люська пожала плечами.
- Так-таки все? - Иван поглядел на нее с улыбкой. - Кое-кто здесь хвастунишка.
- А кое-кто ничего не смыслит в профессии медсестры. А пытается обо всем судить.
Иван обнял Люську и прижал к себе.
- Ты обиделась, что ли? Напрасно! Я знаю, что ты отличная медсестра. Лучшая на свете. И все тебе подчиняются. Даже отпетые хулиганы.
- Откуда ты знаешь? - ехидно проговорила Люська, а сама потесней прижалась к его боку.
- Знаю. Я вижу. - Он снова посмотрел на нее уже серьезно, без улыбки. - Ты вообще необыкновенная. Мне очень повезло, что я забрел в твой подъезд.
- Это мне повезло. Я и не думала, что бывают такие отношения. Чтобы все начистоту, как с самим собой. С мужем все было по-другому.
- Не думай о нем. - Иван нагнулся и поцеловал Люську в губы. - Пойдем за продуктами.
Они накупили всякой всячины, а вдобавок ко всему маленький тортик. Дома Люська с удовольствием встала к плите, хотя за день прилично устала. Иван вызвался ей помогать. Она, смеясь, надела на него фартук. Он крутил мясо в мясорубке, а Люська жарила картошку. Потом они вместе лепили котлеты, смеясь и дурачась как дети. Потом так же сообща резали салат. В руках Ивана любая работа спорилась, и огурцы он нарезал ровными кружочками. Толик никогда в жизни не прикасался к сырым продуктам, а на кухню выходил исключительно для приема пищи. Поужинав и посмотрев телевизор, Люська и Иван улеглись в постель. Снова была жаркая ночь, и Люська кусала губы от блаженства, а заснула под самое утро со счастливой улыбкой на лице.
7
Назавтра они договорились, что Иван встретит ее у входа в корпус. Люська, качаясь от недосыпа, как былинка на ветру, бледная, но торжествующая, побежала на работу. Первое, что она сделала, - заказала Ивану пропуск. Потом, по обыкновению, заглянула в седьмую палату.
- У нас у всех нормальная температура! - радостно отрапортовал Витюша, едва Люська появилась в дверях.
- Да! - подхватил Влад. - А еще - меня сегодня выписывают. А их, - он показал на сияющих Витюшу и Костика, - завтра.
- Вы ж мои хорошие! - обрадовалась Люська. - Ну я тогда к вам попозже зайду, раз вы все такие здоровые. - И она вышла в коридор. Сзади скрипнула дверь.
- Тетя Люся.
Люська обернулась. Прямо перед ней стоял Костик.
- Что, милый? Ты что-то хотел?
- Тетя Люся, а почему папа ко мне не зашел? Я ведь видел его вчера во дворе, он с вами стоял и разговаривал.
Люська с недоумением уставилась на мальчика.
- Ты что, Костик? Какой папа? Кто это со мной разговаривал?
- Ну как же. Вы из дверей выходили. А он вас во дворе ждал. И цветы вам принес. Красные розы.
«Господи, да это он Ивана имеет в виду», - поняла Люська.
- Это не твой папа, Костик. Это совсем посторонний дядя, ты что-то путаешь.
- Ничего я не путаю, - тихо, но убежденно и горячо проговорил Костик. - Это мой папа, Валера! Они с мамой разошлись. Нам с ним нельзя видеться. Но... я думал, он ко мне пришел... - На глазах у мальчишки заблестели слезы.
Люська стояла ошеломленная и ничего не понимающая. Папа Валера? Нельзя видеться? Что за бред?
- Послушай, не плачь. - Она положила руку Костику на плечо. - Объясни нормально, что случилось с твоими родителями. Почему вам с папой нельзя видеться?
- Потому что его лишили родительских прав.
- Как лишили? За что?
- Я не знаю. - Костик шмыгнул носом, но сдержал слезы. - Скажите, вы еще увидите папу?
