- Что случилось?
Она не осознавала, что остановилась, пока Льюис не заговорил с ней. Он посмотрел на нее карими глазами и прищурился.
- Прости. Меня только что осенило, что мы на свидании.
- До тебя наконец дошло? - спросил он.
- Надеюсь, ты понимаешь, о чем я.
- Не совсем, - ответил он.
До этого момента она не задумывалась о том, что им придется вести себя как настоящая пара, чтобы их таковой считали. А это подразумевало сентиментальность и нежности. Льюису надо притвориться, что Сьюзен ему нравится. Неужели он действительно думает, что им это удастся?
Они блокировали лестницу. Это был один из способов привлечь внимание.
- Забудь, - произнесла она. - Не имеет значения.
- Как скажешь.
Их места находились в середине ряда, ближе к партеру, но достаточно высоко, чтобы видеть всю арену. Им также было хорошо видно электронное табло, похожее на гигантский телевизор.
Она огляделась на толпящихся вокруг людей и заявила:
- Я сомневаюсь, что нас заметят в этой толпе.
- О, нас заметят. - Льюис наклонился и почти уткнулся носом в мочку ее уха. - Мой агент устроил так, что мы будем в центре внимания после третьего периода.
Она придвинулась к нему ближе:
- Что ты имеешь в виду?
- Скоро все узнаешь. - Он усмехнулся. - Просто следи за табло.
Она уставилась на табло, где шла реклама рождественского концерта.
- Я не люблю сюрпризы, - сказала она.
- Тебе придется к ним привыкнуть, если ты собираешься тусоваться со мной.
Его непредсказуемость пугала ее. Она вспомнила, как однажды он голышом сиганул с лодки в Темзу.
Сьюзен уставилась на Льюиса. С сияющими глазами он наблюдал за происходящим внизу.
- Ты же не устроишь скандал? - спросила она.
- У меня на груди надпись: «Я люблю Сьюзен Кольер». Я сорву с себя рубашку, чтобы все могли это прочитать.
Она закатила глаза:
- Очень смешно.
- Не задавай глупых вопросов. - Прежде чем она успела ответить, он погладил ее рукой по колену. Его большая ладонь была теплой и твердой. - Расслабься. Мне надо изменить свой имидж. К тому же я трезвый, - прибавил, он. - А если я трезвый, я почти паинька.
По иронии судьбы они познакомились, когда напивалась Сьюзен.
- Почему ты бросил пить?
Льюис так легко расстался с алкоголем, что ей стало любопытно. Она не удивилась, когда он пожал плечами, будто это не имело большого значения.
- Я забывал слишком много имен. И прыгал во многие фонтаны.
- По-моему, один фонтан уже слишком много, - сказала она.
Она ахнула, когда он поднял три пальца.
- Ты шутишь?
- Мы можем вместе прыгнуть в четвертый фонтан, если ты любишь приключения. А если серьезно, - произнес он и перестал улыбаться, - мои гулянки закончились вместе с моей карьерой. Когда ты на вершине успеха, необузданность делает тебя крутым. Когда ты не в центре внимания, ты просто пьянь. Я решил, что лучше снова поднимусь на вершину успеха.
Как бы непринужденно он ни пытался говорить, в его голосе слышалось сожаление. Сьюзен внимательно посмотрела на мужчину, с которым связалась на ближайшие недели. Она заметила крошечные шрамы на его подбородке и скулах, а также перелом на носу.
- Ты скучаешь по футболу? - спросила она.
- Каждый день. - Он указал на арену, где американские игроки бросали в корзину баскетбольные мячи. - Видишь того игрока под номером двадцать три? Он лучший баскетболист мира.
По мнению Сьюзен, он ничем не отличался от остальных игроков.
- Его хотят видеть все, - сказал Льюис. - Конечно, болельщикам интересны и другие игроки, но все пришли только из-за него.
- Потому что он лучший.
- В точку. Мне не описать словами, на что это похоже. Ты находишься на поле и знаешь, что все надежды возложены на тебя и твои способности. Тебя любят тысячи. А когда ты играешь, тебе кажется, что в мире больше ничего нет. Только ты, мяч и матч.
От эмоций у Сьюзен сдавило горло.
- Ты был классным игроком? - спросила она и смутилась.
- Я был лучшим. На пике карьеры никто не мог меня победить.
Она ему поверила. В его словах было так много уверенности, что он вряд ли лгал ей.
- Как ты начал играть? - Она повернулась на сиденье, чтобы смотреть на него, пока он говорит. Его лицо в профиль было гораздо интереснее того, что происходило на арене.
Он пожал плечами:
- Соседские ребята играли на улице, и я попросился в их команду.
- Дай угадаю. Как только они увидели, как ты играешь, то стали постоянно звать тебя в команду.
Он улыбнулся:
- После этого я играл постоянно. Потом вступил в студенческую команду Манчестера.
- Твои родители наверняка гордились тобой. - Она вспомнила, как ее отец сиял каждый раз, когда Томас или Линус добивались своих многочисленных достижений. Она могла только представить, что чувствовала семья Льюиса, когда он начал играть в первой лиге в шестнадцать лет.
- Сомневаюсь, что они знали. Я жил в приемных семьях. Я не знал своего отца, а моя мать была наркоманкой.
- Прости.
- Не извиняйся. Я даже не помню эту женщину. А твои родители?
- Мой отец умер несколько лет назад, а моя мать… Она актриса. Белинда Куинн.
- Знакомое имя.
- Она играла сексуальную соседку в сериале «Выскочки».
- Это тот сериал, где какой-то бедняк унаследовал кучу денег и переехал в шикарный район? В детстве я смотрел почти все серии. Твоя мать была красавицей.
- Она была неплохой актрисой, - ответила Сьюзен. - И отвратительной матерью.
Она обвиняла моего отца в том, что родила от него дочь-уродину.
- Неужели она так тебя называла?
Сьюзен заговорила надменно:
- Роды чуть не испортили ее фигуру и карьеру. Не говоря уже о том, что я постоянно требовала ее внимания. - Она принялась снимать ворсинки со свитера. - Моя мать эгоистка и помешанная на театре особа. - Когда он нахмурился, она прибавила: - Я немного изучала психологию. И много читала. - Она страстно хотела понять, почему мать ею пренебрегает. - В любом случае, когда мои родители развелись, она отказалась от меня. С тех пор мы с ней почти не общаемся.
- Сколько тебе было лет, когда она ушла? - спросил Льюис.
- Восемь. Я вернулась из школы, а она уже уехала. Последними словами, которые она сказала, были: «Отстань, Сьюзен, у меня болит голова».
