Дьявол остановился, решив сделать привал. Достал из котомки термос, разлил горячий чай по кружкам, протянул одну ей.
– Это же не свинья в полбани, ей там и поворотиться-то места не было, и не Кикимора, которая людей в болоте топит! – Манька, покрылась испариной, которая тут же неприятно охладила замерзшее тело. Отпила горячий чай, но даже он не помог избавиться от ощущения какого-то потустороннего кошмара. – Ты что, сдурел? Я не собираюсь становиться убийцей!
– Самозащита – не убийство! Оборотень – человек, управляемый зверем, и зверь, управляемый вампиром. Вспомни разбойников, много ли в них человеческого? Прежде, чем куда-то сунуться, вампир выведет строем оборотней, и эти звери будут искать твоей смерти… Мы почти дошли до конца леса, нам за третью вершину, а там… – махнул Дьявол рукой, воткнул ветку в землю, и отвернулся, всматриваясь в туманную и заснеженную даль впереди.
Ветка загорелась, и Манька протянула к ней озябшие ладони. Она и сама знала, что до гор почти дошли. Здесь начинались предгорные возвышенности: сопки, плоскогорья и много скальных выходов на поверхность, а когда выглядывало солнце, на размытом горизонте видела неровности острых пиков.
– Может, сдадим органам правосудия, пусть привлекут к ответственности нерадивых хозяев, которые за животными не смотрят, – в сердцах бросила она, глядя в ту же сторону. Спасение было так близко, но еще так далеко! – Дьявол, я становлюсь каким-то ужасом… Я не могу воевать с людьми.
– Поздно! Война началась. И потом, это не мы к ним придем, они к нам. К тебе. За твоей кровушкой. И белый флаг тебе не поможет. Ну, никакого терпения на тебя не напасешься! – не выдержал он, в сердцах выдернув из ее ладони крышку от термоса и завинчивая ее. – Кстати, не трать время на суды. Органы правосудия как раз состоят из оборотней. Тебя же на бабки разведут и посадят. Спаситель сказал: разберись до суда. Или помирись. Или сделай так, чтобы враг до суда не дошел – все отдашь до последнего кодранта.
– Кто они, и кто я?! Я не могу воевать со всем миром!
– Мне бы нечисть казнить, но за что, если умно живет? Дурака проще сжить со свету, чтобы не мучился, – он смерил Маньку раздраженным взглядом и с досадой отвернулся. – Потом удивляетесь, почему мир несправедливо устроен. Правильно он устроен! Человек навсегда отказался принять нечисть, как нечто не соответствующее природе в целом.
– Раскричался, – обиделась Манька. – Ты вечность живешь, а и то многого чего не можешь. Лучше б деньги научился печатать, все была бы какая-то польза!
– Я умею, только непомерное их количество ведет к их обесцениванию. Деньги на то и деньги, чтобы оставаться предметом вожделения. Ну, ладно, – смягчился Дьявол, закрывая тему о своей ограниченной дееспособности. – Вспомни убитую девочку. На счету каждого оборотня не одна, и не две жертвы. Для них человека убить, все равно, что муху прихлопнуть. Разве может обычный человек прийти на чужую землю и убивать ни в чем не повинных людей за интересы вампира? А оборотни могут, и убивают. В образе человека он, скорее всего, не примечателен ничем – обычный обыватель с дурным характером. Многие из них понятия не имеют, что они оборотни и в полнолуние надо в зверя превращаться. Просто вдруг ни с того ни с сего выйдет наружу ярость – и готов человека разорвать. Некоторые утоляют ярость в доме своем, а в люди выйдет, масла масляней, некоторые на людей набрасываются, но выбирают обычно слабых, некоторые в армию записываются, чтобы ему за убийство еще деньги платили и медали давали. И ни один оборотень не нападет на хозяина. Все, кто сюда пожалует – придет по зову вампира. А вампир – существо безжалостное. Скажи спасибо, что человек для вампира недоразвитое существо, на поесть, на попить, а то бы людей уже давно не осталось. Я, вот, сколько уже пытаюсь озарить Благодетельницу, что ты полноценный враг и ей бы стоило отнестись к этому серьезнее, но в мыслях ее ты умерла уже. Гадает только: сама собой, Кикимора утопила, или Матушка побаловала себя мясцом. Маня, я не по своей воле на твою сторону встал, я здесь беседую об оборотнях, потому что Помазанница своей беспечностью и самоуверенностью выбора мне не оставила, так что пользуйся моментом.
– Ну! – в глазах Маньки отражался только ужас, и никакое понимание не светилось.
– Как ты можешь обезопасить себя в лесу от зверя-вампира? Он анализирует, как человек, думает, как человек, знает, как вампир, нюх и зрение у него звериные, сравнимые разве что с волчьими.
– Мне с ними договариваться что ли? – не поняла Манька.
– Мань, – голос прозвучал таким тоном, когда Дьявол совсем любви к ней не испытывал. – Пойми, оборотни будут охотиться на тебя. Вампир им руки развяжет… Ну так стань сама охотником, зря мы с тобой столько готовились, каждый день по лесу бегали и прыгали? А вдруг тебе повезет? Разве нечего тебе защищать? А земля? А избы? А правда твоя? Кто-то собирался задорого сложить голову, ну так сложи задорого! Они, конечно, численным превосходством возьмут, зато умрешь, как герой, а я о тебе кому-нибудь поведаю.
Манька взвалила котомку за плечи. И тут же снова провалилась в снег по пояс.
– Ты сумасшедший! – сквозь зубы, процедила она.
– Я бы так о тебе подумал, – недовольно проворчал Дьявол, подставляя руку. – Поверь, даже вампиры искренне воют, когда оборотень прикладывается зубами! Редко, но бывает, когда вампиры между собой разбираются, что объектом охоты становится один из них, – он вытащил ее и поставил на твердое место, отряхивая с куртки снег.
Манька с неприязнью оттолкнула его. Самые страшные рассказы о Дьяволе подтверждались: падает она во все тяжкие все глубже и глубже, и мысленно уже готовилась сдаться на милость властям, содрогнувшись, когда представила, как ее насаживают на кол.
Но Дьявол не собирался сдаваться.
– Для вампира оборотень – идеальный слуга: не надо кормить, поить, выгуливать, дал денег, он о себе позаботится, позвал – и ластится у ног. Полнолуние – час оборотня, в это время они убивают хладнокровно и безжалостно.
– За всех положено наказание, просто не всех убийц могут найти.
Дьявол рассмеялся.
– А как же Баба Яга? Убила не одну сотню человек, а кто ее пожурил? А кто ищет почку человека, которая вдруг пропала? Кто ищет вампира, который взвалил на человека непосильную ношу, подтолкнув на самоубийство? Это по вампиру весь мир слезой умывается, а убийц человека искать никто не станет. Сходи на кладбище да посмотри, сколько там безымянных могил. Людей в таких могилах много больше, чем крестов над ними: привезли и свалили в яму, как мусор.
Манька осеклась. Хоть и ненавидела она Дьявола в этот момент, но он говорил то, что сама видела. Первым делом списывали на самоубийство, не получалось, начинали искать крайнего. Доводили дело до суда, а там оказывалось, что у крайнего железное алиби, о котором забыли упомянуть. Органы долго думали, что с этим делом делать, даже если свидетелей было пруд пруди, для властей недостаточность улик была на лицо. И пылилось это дело до закрытия, пока срок давности не закончится. С вампирами – все с точностью наоборот. Откуда у органов только силы брались, чтобы поднять на ноги все государство! Подозреваемые признавались даже в том, что о себе не подумали бы, да так быстро и горячо, что сразу становилось ясно, что преступники тоже люди, и совестливые – много добрых слов звучало в их адрес, когда удивленные родственники и знакомые пытались понять, как оступился человек.
