Она уже всерьез задумалась: а почему бы Дьяволу самому не управиться со своими изделиями?
С чертями-то не воюет – все самое трудное на нее свалил!
И покойники…
Кто в здравом уме согласился бы на такое? Одно дело черта выдавливать, другое – правде в глаза смотреть!
Подозрения встали в полный рост. Помазанницей она не была… И другом…
Когда это Дьявол стал ей другом?
Где-то там, в недрах чрева начала зарождаться на Дьявола злость. Злость, освобождаясь, подкатывала к горлу, сжимая сердце в кулак. И сердце снова заболело. Ей расхотелось искать кого-то там, воевать с кем-то там. Она ничего не могла дать людям, а люди ничего не могли дать ей – не хотели. Страшно признать, но ведь это правильно, что душа выставила ее вон! Разве с нею поднялся бы так? Стал бы Царем? Это ж, какое надо иметь умище!
Манька попробовала вернуть свое настроение, напомнив себе, что земля у вампира принадлежала ей, была ее собственностью, и это ее землей закусили, обеспечивая себе доходность. При любом раскладе вряд ли кого-то интересовала она сама и та польза, которую могла бы принести обществу… Сопротивляться озлобленности и обреченности сил не хватало и не хотелось. Сознанием она понимала, что мыслит как-то неправильно, но голова упрямо твердила свое – ее несло, умные мысли о самой себе сразу же отметались.
Манька уже не сомневалась, что черт правит головой, и готова была сорвать злость, но Дьявол опередил:
– Все понятно, – сказал он после некоторого раздумья очень суровым тоном.
Она как-то вдруг одумалась. Желание обвинить во всех бедах Дьявола было только что столь велико, что она не могла посмотреть ему в глаза. Зеркало лишило ее ума начисто. Оказывается, ничегошеньки она не знает о нечистой силе. Вот так, непонятно какая мерзость легко поборола ее, указав ей место, как дрессированной собачке. И она села в лужу. На мягкое место. Не взирая на поборотую армию чертей!
Ужас!
– Воздействие первого фактора можно считать изученным, – Дьявол чуть смягчился и добавил с саркастической издевкой: – Ты еще обвини меня в том, что не ешь жареных куропаток! Я ни при чем, дорогая, я в дороге присоединился, когда ты уже поняла, что ничего из того тебе не дано!
«Не простит!» – расстроилась Манька.
– Спасибо скажи, что рыба к тебе из реки выпрыгивает! – продолжал бранить ее Дьявол и, не давая извиниться, заметил: – Я про голод не говорю, если б не я, тебя уже на свете бы не было!.. – успокоился, взглянув хмуро. – Но откуда у тебя такая злость? Ведь мыслей у тебя таких не было, пока ты здесь не встала! Кто дает тебе объяснения про счастливую жизнь? Это может быть только черт, и он где-то здесь, в избе! Вот же святые угодники! – выругался Дьявол, как она, меняясь и снова выпуская щупальца, переквалифицировавшись из черного Дьявола в белого.
Манька поднялась вверх на все ступени, усаживаясь в пролете лестничной площадки за дверью, свесившись вниз головой.
– Черти у баб ягов всегда водятся в изобилии, – разоткровенничался Дьявол, одновременно занимаясь своим делом. – Тем они и живут. Может, поэтому мы не можем найти крест? – через какое-то время устало махнул рукой, приглашая ее спуститься. – Ладно, встань посреди комнаты спиной к зеркалу и посмотри за ним, может, что-то увидишь?
Манька смотрела долго, шаря затылочным зрением по стене, на которой висело зеркало, но ничего не обнаружила, кроме одной особенности: зеркало она всегда видела глазами. Просто поняла, что затылком смотрит, а глазами зрит, и подойти к нему не было никакой возможности. Пятясь, она наткнулась на него и прижалась спиной, но протии через него не смогла.
– М-да, – промямлил Дьявол, призадумавшись. – Беда идет, а у нас даже времени нет, чтобы убежище для тебя поискать… – в его голосе прозвучала искренняя тревога.
– Может, как-то обойтись без зеркала? – предложила она. – Горы близко, мы бы успели подняться на первую вершину и спрятаться в какой-нибудь пещере или гроте.
– Нечисть не простит избам, что Бабу Ягу не уберегли, развалит, – хмуро напророчествовал Дьявол. – Нам с тобой по возможности не только себя придется защищать. Да и в горах спрятаться не сможем, разве что за третей вершиной, но туда мы бы и за месяц не добрались. Оборотни —бывалые охотники. Все же не человек то, а зверь, и зрение у него звериное, и голова работает как у вампира, и нюх… Им только следы твои унюхать у могилы Бабы Яги, а пойдут по следу, уже не остановить. А тут в избе подельники засели… Откроют дверь ни за ломаный грош. И на помощь братвы с такою бякой рассчитывать не приходится…
– А разве они не потеряют след в том месте, откуда мы сюда по воздуху прилетели?
– А следы изб? По ним они быстрее быстрого вас вычислят.
Дьявол подчеркнуто выделил «вас», значит, быть на ее стороне не собирался.
– Беда не приходит одна. Пока за тобой всего-то одна Помазанница охотится, и пока она не знает, что у тебя и вода живая, и огонь неугасимый, и чеснок, если как следует порыться в кладовых Бабы Яги, а как только догадаются… – самое интересное и начнется! – продолжил расстраивать ее Дьявол. – А сообразят они об опасности, как только первый оборотень принесет весть, что есть некто, угрожающий всему вампирскому сообществу. Я такую развязку не планировал, готовил на другое время, но как Дьявол, обязан буду встать на их сторону, если у тебя не найдется места, где бы они не смогли тебя достать.
Манька снова собиралась промолчать, но внезапно заинтересовалась.
– А разве вампиры не смотрят глазами оборотней?
– Смотрят, но сами они в это время в некоторой бессознательности. И когда выходят из транса, помнят не все и не всегда. Им время нужно, чтобы отмотать и прокрутить, и сверить со словами оборотней пережитое. И так у нас появляется еще месяц, а может три… Летом воевать сподручнее. Срок о-го-го! Поэтому, если поборем оборотней, выиграем для тебя время. И пока они будут тебя искать здесь и в лесу, мы проберемся в тыл врага, где нас искать никто не догадается.
– А зачем тебе планировать, чтобы все вампиры на меня обозлились? – изумилась Манька, обнаруживая главную нечисть рядом с собою.
– Два вампира против тебя одной, разве это интересно? – кисло скривился Дьявол. – Твою головушку я бросаю всем вампирам сразу! Ты, Маня, понимать должна, что вампирское сообщество в целом рассмеется, если узнает, что человек решил бросить им вызов… Не выманить Благодетельницу из дворца, пока есть те, за кого она может спрятаться, скорее, в бункере отсидится. Но если справишься с оборотнями, то вампиры поймут, что ты представляешь для них опасность – и тогда они все будут умолять Благодетельницу устроить тебе вампирскую резню. И она, конечно же, с удовольствием возглавит ее, доказывая, что страшного в тебе ничего нет. Нельзя ей упасть ниже плинтуса перед вампирами, трон потеряет!
От дьявольского доверительного откровения у Маньки волосы на голове зашевелились. Какая страшная участь ее ждет! Сам говорил, надо одного вампира победить, а теперь со всеми решил стравить?! Манька почувствовала, как ее придавила бетонная плита всем своим многотонным весом. Глаза ее стали круглыми и темными, как у Дьявола, от расширенных зрачков, закрывших всю радужку. А она-то хотела тайно пробраться во дворец!
