Вспомнили про выход через подвал.
Манька нырнула вниз и вынырнула со стороны реки, проползла по земле, повалявшись в грязи для камуфляжа, ползком обогнула избу, достала стрелу и вернулась тем же путем. Хворост на всякий случай быстро затушили водой, чтобы разжечь на следующий день, если оборотни повторят попытку взять избы штурмом, прием оказался действенным. Проверили двери. Двери обеих изб были основательно изрублены, но древесина уже затягивала шрамы.
– Они столько долбились и не смогли прорубить? – рассматривая рубцы в досках, поразилась Манька.
– Это не простые избы, – ответил Дьявол загадочно. – Сколько берут из земли, знаешь? А там железо, там разные металлы, которые топора тверже. Древесина у избы крепкая. Что ж я, врать буду? У нее гарантия на тысячи лет!
Дьявол полил двери живой водой из бочки: живая вода действовала на избы так же, как на Маньку. Через какое-то время на дверях не осталось ни одного рубца.
Борзеевича в воду погрузили на четверть часа, а когда он пришел в себя, дружным строем отправились к столу и поели, по очереди сходили в баню, смывая с себя остатки крови, копоти и усталость. Манька помылась быстро, другое дело Дьявол и Борзеевич…
На этот раз, впервые за все время, Дьявол, выбрав самые большие махровые полотенца, тоже пошел в баню, составив компанию Борзеевичу. Оба вернулись усталые и разморенные. Мылись они долго, Манька успела еще раз перечитать подарок Борзеевича от корки до корки, изредка заглядывая в кристалл, который уже принадлежал ему. Чудесный камень-кристалл умел повторить все мысли, которых даже в голове не было. Она всласть полюбовалась красавицами и чудовищами, замками и неведомыми зверями.
На ночь Дьявол оставил их одних, отправившись устрашать человека и нечисть самым предсказуемым образом: где поставит стеной волну, где шуганет вулканом, где пронесется смерчем, вздымаясь от земли к небу, или благословит горячую точку…
Манька проснулась, когда луна взошла на небосклоне. Дьявол умел разбудить ее из далека. На этот раз он ее не пнул, а крикнул прямо в ухо:
– Оборотней проспите! Подъем!
Оборотни-звери Маньку уже не пугали. До крыши чердака им не допрыгнуть, в другом месте в избу не пролезть. Зеркало выставили, но улов был не таким большим, как в предыдущие ночи. Оборотни избы обходили стороной.
Но странное дело, сами они будто стали закадычными друзьями луны, выползая и воя на ночное светило. Некоторым из них во чтобы-то не стало приспичило спариваться, и они очередью ставали к сучке, обрабатывая именитое место языком, будто не замечая, что по ним палят и валят одного за другим. Даже радовались, что конкурентов осталось меньше, и очередь движется быстрее.
И уж тут Манька собирала урожай, пока не устали руки, а Борзеевич потерянно переходил от одного оконца к другому и пытался понять, каким местом оборотни думают. Манька уже ничему не удивлялась, понимая, что природа и у оборотней брала свое, но и она испытала те же чувства, что были у Борзеевича, когда луна скрылась за горизонтом, показался край солнца, а оборотни продолжали охранять место возле самки, не собираясь трансформироваться назад в людей.
– Так, надо звать Дьявола, – она судорожно сглотнула слюну, понимая, что с оборотнями происходит нечто необыкновенное.
– Я понял, – сказал Борзеевич, – это им человека в уме убрали… Избы и неугасимое поленье дерево, но как?
– Может, живая вода? – не отрываясь от совокупляющихся оборотней, предположила Манька.
– Ой, не знаю, но думаю, лучше добивать их, чем звать Дьявола. По головке он нас не погладит! Не забыла, тут скоро снова будет жарко? Сюда из столицы летят. Отче сказал, что у них боевые головки, которыми нас превратят в древесно-мясное месиво.
Манька одумалась. Выпила живой воды. И поразмяв пальцы, принялась вычищать землю от скверны.
Последних оборотней добивали по замыслу Дьявола прицельными одиночными выстрелами, выискивая на таких расстояниях, о которых раньше не подумали бы. Как дикие звери, оборотни надеялись на лес и на стволы, но стрела умела искать себе дорогу. Манька научилась чувствовать оборотней вокруг себя на необъятном расстоянии, и где бы они не находились в благодатной земле, могла их достать.
На четвертый день вокруг изб было пусто, только разбросанные по всему периметру вражеские тела. Это были человеческие тела, но она так привыкла видеть в них зверя, что тела ее не смущали. Последние убитые оборотни так и остались зверями, на радость Борзеевича, который, заметно повеселев, принялся изучать их анатомию. Заполучить зверя-оборотня ему удалось впервые.
Хоронить их не стали, заметив, что земля сама поглощает останки, которые быстро обращались в удобрение. Даже кости сыпались трухой, как будто пролежали в земле тысячу лет.
Птичка невеличка потеряла управление, как только пересекла черту, за которой началось лето. Все оборотни выжили, но было их не так много. Выползли из вертолета самыми настоящими зверями. Ничуть не страшнее остальных. И оставили о себе на добрую память превеликое множество разного полезного имущества.
Сама птичка-невеличка пострадала, запутавшись в ветвях деревьев. Борзеевич предпринял попытку объяснить Маньке ее физиологическое строение – ничего сложного в ней не было. Он признался, что птички-невелички летают и падают, а Дьявол остается…
Имущество, свалившееся с неба, подобрали, саму птичку разобрали на полезные запчасти. Борзеевич пообещал, что вскоре у них загорится электрическая лампочка и заработает радио – и не только в голове, но и снаружи, а если получится, то и посмотреть смогут на то, что творится в мире.
– Зря так оборотни обо мне, не варвара я, – обиделась Манька и порадовалась, что Борзеевич так много знает обо всем. – Мы тоже лампочки зажигать умеем…
Эпилог
Жизнь продолжалась – Манькиному счастью не было конца.
У нее был новый друг, который важно прохаживался по тучным пастбищам, и не сомневался, что Дьявол такой же существующий, как он сам, учил и учился, и в первый же день после победы, когда Дьявол попомнил Маньке ее лень и увеличил физическую нагрузку, с удовольствием составил ей компанию. И теперь Манька побиваема Дьяволом была не одна.
На третий день, когда земля очистилась и вся честная компания наслаждалась выпавшей передышкой, новые побеги неугасимого дерева выбрались из-под земли и множество семян дали всходы. Да не каких-нибудь, а такие, которые Манька только в кино видела. Она бы их потоптала, когда яблоню приняла за обыкновенную хворостинку, наступив на нее, но Борзеевич взял у нее розовую ленту и поучил, как лечить растение, подвязав яблоню, а после взялся рассказывать про каждое в отдельности. По его разумению выходило, что по лугу ходить нельзя, а только любоваться, ибо каждая былинка имела свое название, и редкостной диковинкой считалась в царстве-государстве или имела пользу великую.
Избы восстановили огород и припахали новое поле для зерна. Теперь у них росла не только пшеница. Для огорода Борзеевич составил Дьяволу целый список, наказав крепко-накрепко, когда в следующий раз отправился странствовать по белу свету, не забыть про него, когда мимоходом заглянет ветром под открытый навес, где хранились семена.
