– Ну тогда помоги мне стать нечистью. Я вдруг поняла, что быть нечистью не так уж плохо.
– Посмотри на волка, – Дьявол жестом указал на пустое лежбище, взъерошил ей волосы со снисходительной сердечностью. – Вспомнил, наверное, как грелся у костра. А давай снимем шкуру, и будет тепло голове – первый шаг. Сумеешь использовать тушу с толком – второй шаг. Или дерево, что ж мы костер-то жжем, а не хай все сразу горит, а еще лучше, если лес полыхнет синим пламенем, зато ни одного зверя не останется – третий шаг.
– Я себе не так представляла, – Манька расстроилась.
– А нельзя по-другому! Нечистью человек становится шаг за шагом, или одним днем, когда распинают душу.
Дьявол дал ей время подумать.
– Ну как, переболела, или все еще есть желание приобщиться? Пойми, наконец, я зачем-то иду с тобой! Разве молимся мы или железо не снашиваем? Чего ради собралась становиться нечистью? У каждого человека есть несколько вероятностей будущего. Идешь домой, доживаешь век, умираешь, а там я: ба, знакомые все лица! Или снашиваешь железо, прытко плюешь в лицо Помазаннице, умираешь, а там я: ба, знакомые все лица! Или не идешь уже никуда, избу твою давно уже спалили, просто смотришь на мир, и вампиры за тобой сами бегут, догоняют, умираешь, а там опять я: ба, знакомые все лица! Я как перекресток, встречи со мной не избежать. Вероятностей много – конец один. Так стоит ли мне торопить события? Ты против правил раньше других вышла на этот перекресток, при жизни, когда еще можно образование получить, исправить ошибки, прийти подготовленной. Так обрати, наконец, внимание – вот он я, или зрение притупилось?
– Странно слышать, как перекресток благословляет вампира, обрекая человека на унижение, – Манька отхаркнула и с ненавистью сплюнула в снег, который окрасился в цвет крови. – Пока ты тут по лесам, Маня, мы там кофеями давимся!
– Я ведь сейчас соберусь да уйду! – пригрозил Дьявол. – Ты даже не знала, куда идешь! Думаешь, твоя компания доставляет мне удовольствие? Ошибаешься! Я пока только предвкушаю его. И не будь бестолковой, не святая, до праведницы тебе далеко. Между прочим, это я зверям объясняю, что мы тут по делу. Не в зоопарке сидим, думаешь, огня испугаются?! Смотри, сколько снегу навалило – голодно им, без меня давно бы слопали.
– Вот-вот, – она подозрительно прищурилась. – Почему это одни хищники по моим следам идут?
– Обидеть хочешь? В больное место ударить? А нет у меня больных мест! – отрезал Дьявол на повышенных тонах. – Если звери тебе не по нутру, как собралась воевать с Матушкой всея государства? Да появись вблизи нас оборотень, волк сразу завоет, предупреждая стаю! Нюхом ему оборотень в подметки не годится, а куда волк, туда и нам ноги вострить! А если что, и следы затопчут. И медведь, ему ведь спать давно пора. Но кто, как не он, способен остановить оборотня? А рысь? Смышленей зверя нет, она дракона за девять жизней чует. А когда это в октябре снега было по пояс? Вампиры давно разыскали бы тебя, если б не боялись окочуриться в полете!
Манька изумленно уставилась на Дьявола. Она вдруг почувствовала, как прошла по ее телу волна теплой любви к Дьяволу, который все это время переживал и заботился о ней. Конечно, такой расклад у нее в уме не поместился бы, не заглядывала она так далеко.
– А почему они о тебе по радио не вещают, и не обращаются к тебе? – перевела она разговор, настраиваясь на безобидную тему.
– Ну так, я ж бесплотное существо! Я выше электромагнитных волн, – объяснил Дьявол. – Я вот сижу с тобой, а как будто нет никого, будто ты одна. Радары их шарят, а никуда не упираются. И тебя не видят, потому что ответки нет.
Дьявол накрыл ее краем своего плаща.
А она вдруг вспомнила, как ее приволакивали в органы правосудия и требовали обещанную награду, будто украла или убила, и о чем говорили, пока вязали веревками и укрывали от чужих, чтобы не пришлось делиться. Первый раз она молилась. Второй понимала, что не отпустят. На третий ей показалось, что, если она расскажет о первых двух, люди образумятся. Но нет. На четвертый и пятый она молча давала себя связать, чувствуя раздражение. Шестой и седьмой смеялась, пока угрюмые люди искали причину ее веселого настроения. Прискорбная весть начальника службы обесточила их: они провожали ее без ненависти и превосходства уже не было в их глазах, а только недоумение и тупая боль. И никто из них не мог улыбнуться в ответ. А она шла дальше и смеялась над этими людьми, не замечая, как прошел день и еще один, и раны, пока она смеялась, не напомнили о себе.
Мудрый Дьявол учил ее смотреть на жизнь без боли. Для кого-то он был чужим и чудовищем, но у нее, пожалуй, не нашлось бы никого ближе. И не внутреннее благородство останавливало ее от того, чтобы поступать как нечисть, у которой она тоже училась, в частности, что совесть понятие относительное, а страх однажды не увидеть Дьявола рядом.
– Пусть будет так, – благословила она. – Продолжай искоренять зло. Но я смотрю на тебя, на людей, которые борются между собой, и кажется мне, что каждый из них, оправдывая себя, повторит о себе то же самое. Вот закроете глаза последнему человеку, и ни один день не покажется вам таким коротким, как тот, в котором трудились, убивая его. И придется тебе смотреться в нечисть, как в зеркало, потому что вы друг друга стоите.
– Но я-то законный Господь! И это все я, все мое! Я меч, и что бы там зеркало не думало о себе, я всегда смогу разбить его или накрыть покрывалом.
– Я тоже могу гордо сказать о себе, – пожала Манька плечами. – Даже то, что мне не дано. Но будет ли это истиной?
– Это ты зря! – рассудил он. – Люди по-своему правы. Мой живодер, только не задумываются, что потом происходит. Думает человек, если на земле у вампира больше прав, блага его никогда не закончатся. Даже этим человек унижает себя, поставляя нечисть выше. Ведь не я вампиру отдаю его добро, сам человек, соблазняясь обещаниями. Нечисть для него больше, чем он сам, и если надеется он, как скажет вампиру, которого поставил над собой: «Пытаешь меня, но я буду жить вечно, а ты сдохнешь, ибо выше тебя есть Бог!» Ответит вампир: «Так иди к своему Богу!» Оглянется человек, а Бога нет, есть только вампир, который правит страной, устанавливает законы, простирает руки ко всему, что человек хотел бы иметь. Человек, который верит, но не знает, врет себе, врет душе, врет брату своему. В каждом человеке есть идеология вампира, но только вампир знает. И ему удобно, что человек не знает. Вера – иллюзия, я – не иллюзия.
– Ну, это мы еще посмотрим! – неуверенно отозвалась Манька.
– Вот видишь, какая ты! – Дьявол усмехнулся. – И любопытно мне, чем закончится ваше противостояние. Я Бог Нечисти, но людьми интересуюсь иногда. Просунуть голову в замочную скважину и попробовать железо на вкус – исстари хорошая примета: к встрече с Дьяволом. И будешь еще всей нечисти Нечисть, я сказал!
Начиналась метель.
Ветер ухал в вышине надсадно, нагоняя сухой и колючей крупы. Но под елью с развесистыми лапами было тихо и огонь костра горел почти ровно. Хвороста заготовили с избытком, с запасом на случай задержки.
