– Ой, бабушка, некуда уже, – запротестовала Манька, зажимая рот. – В баню так в баню! – не выдержала она. – А потом, может, на сеновал? Не хочу вас стеснять.
От насилу проглоченной желудочной кислоты стало еще хуже.
Но Баба Яга сунула стакан с чаем в ее руку, крепко сжала пальцы, не позволяя отказаться от угощения. Руки у нее были холодными, как у покойника.
– Малиновый чай выпьешь и пойдешь, я туда три ложки сахара положила, – настойчиво потребовала Баба Яга и погладила по голове, подбадривая.
После Дьявольских чаев из травяных и ягодных сборов, которые еще остались с лета, и которые он таскал сам, чай Бабы Яги казался самыми настоящими помоями. Серо-коричневая бурда, в которой плавали ворсинки от малины. Уж если пить чай с вареньем, то вприкуску. Дьявол и сам любил побаловать себя чаем, зная каждую травинку наперечет. Не столько по названиям – названиями он себя не утруждал, оставляя выбор человеку – сколько обо всех полезных и вредных свойствах каждого растения.
Из-за откинутой занавески стали видны и стол, и мойка, заваленные грязной посудой, огрызками заплесневелой колбасы и недоеденной соленой рыбой.
Манька порадовалась, что не попробовала суп. После такого угощения Дьявол месяц отпаивал бы ее горькими травами – каждый день! Он и без того травил ее раз в месяц. «Маня, – говорил он, – глисты – хуже железа! Человека могут заживо сожрать! Мы с тобой в лесу всякую гадость собираем! Те же хомяки свои запасы в землю за щекой тащат! А ну как не все чумные бациллы сварились?!» Потом она была сама не своя, то проносило, то тошнило, то начинала болеть голова, а если отказывалась, обязательно обращал внимание на загаженность реки отходами и мусором, который ушлые предприниматели свозили на берег, а обратно загружались песком и гравием, совмещая вредительство с доходностью.
– А вы что же не пьете? – поинтересовалась Манька у Бабы Яги.
– А у меня еще работа есть, – ответила она, неотрывно наблюдая за стаканом. – Мне, милая, внутренность твою рассматривать, дерьмо твое подтирать.
Манька сделала вид, что приложилась к стакану губами и сглотнула слюну.
– Ой, ну я так не могу, – отказалась она от угощения простодушно. – Будто вы мне в рот смотрите, как люди, которые каждую крошку считают, кабы лишнее не проглотила. Мне, лично, чужого не надо. Вот если бы мы с вами задушевную беседу вели…
– И правильно считают! – ответила старуха, но за печку заступила и повернулась спиной, накрывая хлеб рушником.
Манька воспользовалась мгновением и пошла за Бабой Ягой. Проходя мимо шестка с котелком, выплеснула чай в зеленую бурду, обхватила стакан ладонями, попивая уже из пустого стакана.
– Вы не представляете, как я обрадовалась, когда огонек заметила, – она благодарно поставила пустой стакан сверху грязной посуды, – Холодно в лесу, голодно… – вспомнила она утреннее приключение и вкусный ужин, и благодарно улыбнулась Дьяволу, посмеиваясь над его напрасными потугами сдать ее старухе с потрохами за порчу зеленого варева. Не добившись от Бабы Яги внимания и благодарности, он прохаживался по избе, исследуя содержимое расставленных на лавке банок, приятно удивляясь старухиным запасам.
Баба Яга приняла ее улыбку на свой счет.
– Ну и славно, а теперь в баню иди, а то от тебя воняет на всю избу, – поморщилась она.
«Понюхала бы, чем у самой пахнет!» – с раздражением подумала Манька, продолжая приятно улыбаться. Сама Баба Яга пахла ароматными дорогими духами. Их запах смешивался с трупным запахом, и от этого смешения амбре она чувствовала себя еще хуже.
– А, может, все-таки с утра? – воспротивилась она. – Ночью… в баню… которая и не баня вовсе, а птица…Там, поди, и света нет, да и не натоплена, – высказала она свои сомнения, вспомнив, что следов возле бани нет. – Я лучше пойду, переночую где-нибудь, не буду вас беспокоить, а утром…
– Что, касатушка, неужто бани испугалась? – усмехнулась добродушно Баба Яга, подталкивая ее вперед. Сунула ей в руки розовое со слониками полотенце, мыло, шампунь и керосиновую лампу. – А когда зубы выставляла, не было в тебе страха! Иди-иди! Баня не лес, хоть маленько на человека станешь похожа. Залезешь как-нибудь на полог. Да не переверни там все, а то с тебя станется.
Наверное, Баба Яга продолжала проверять ее внутренность и готовила ко встрече с Благодетельницей, испытывая ее терпение на прочность. Но у Дьявола это лучше получалось, Бабе Яге еще у него учиться и учиться.
– Пропуск-то я выпишу, да пустят ли во дворец с такими язвами и гноем? Может, сходишь в баню и пропуск не понадобится, все само собой рассосется, и полетит душа раем.
Манька покраснела. Пожалуй, Баба Яга была права: как она с такими язвами во дворец? Наверное, зря придумала искать встречи с Благодетельницей через железо. Но если она достанет живую воду, все изменится.
Ладно, пусть Баба Яга видит, что она ничего не боится.
Баба Яга взяла один из подсвечников со свечами с подоконника, сдернула с вешалки соболиную шубу, набрасывая на плечи. Дьявол тоже встал и приготовился идти следом. Манька подобрала рюкзак и потащила его за собой волоком с угрюмым видом.
Баба Яга насмешливо покачала головой.
– Подозреваешь человека, к которому просилась на ночлег? Да на что мне твое железо?
– Одежда там, – буркнула Манька, вспомнив, как «хороший человек» прятал от нее кошелек. – Не грязное же после бани надевать! Опять же, железо из рюкзака за мной побежит, собирай его потом на дороге.
И на ночлег она не просилась…
У порога Баба Яга щелкнула пальцами, и все свечи в подсвечнике сразу загорелись.
Ого! – восхитилась Манька. – Да вы магичка?! – обернулась к Дьяволу: «А ты так почему не делаешь?» Дьявол в ответ лишь презрительно фыркнул. На крыльце подобрала оставленную вязанку посохов с осиновыми кольями и топориком, перевязанные и укутанные в брючины, а после побрела за Бабой Ягой.
Выйдя из избы, Маньке еще меньше захотелось туда возвращаться. Она никак не могла надышаться свежим чистым воздухом, как рыба, брошенная обратно в прорубь. На баню она смотрела почти с ужасом. Если все, что описывали сказочники не вымысел, то избы на курьих ногах они не слишком жаловали, отведя им место в глухом лесу, где только какая-нибудь Баба Яга и могла в них жить, привечая нечисть. Может, из-за запаха люди их недолюбливали, или приписывали им свойства колдовские, как крысам, как лошадям, как другим животным, которых мучили каленым железом, судили и сжигали в кострах, приписывая им связь с Дьяволом, но раз искали покровителей среди Благодетелей, не пойми, что от них ждать – во всех сказках они служили Бабе Яге верой и правдой.
Как жила Посредница в такой вони, непонятно…
«Ни за что не буду спать в доме, – решила она. – Помоюсь и в лес уйду!»
А помыться хотелось: распарить язвы, смыть коросты, чтобы вышел гной под ними, грязь. Она не мылась в бане с тех пор, как оставила людей и селения. Тело вдруг нестерпимо зачесалось во всех местах сразу, будто и в самом деле заразу подцепила.
