Пролежав в снегу минут десять, Его Величество поднялся и прошел по рядам, подбадривая людей, успевая посидеть рядом у горелок, на которых разогревали и готовили пищу, подливая чай или кофе. Вода не кипела, но нагревалась. Наверное, им было приятно, что он, как они. Его присутствие поднимало боевой дух, настроение неизменно снимало усталость. В такие минуты он вспоминал, что все еще Царь, а люди – его подданные. Кормили, в основном, людей, оборотни впадали в то состояние, которое предшествовало трансформации, и от еды отказывались по той или иной причине. Кормили на убой – еды оставалось слишком много, чтобы ее жалеть. Все понимали, после трансформации нести ее станет некому, оборотни нуждались в иной пище. Кроме того, людей оставалось все меньше и меньше.
Часть палаток, вещей, оборудования и снаряжения, которое стало ненужным, свалили в кучу и поджигали, чтобы ни у кого не возникло желания вернуться и поживиться. Избавлялись от всего лишнего. Конечно, запасы прятали, на тот случай, если вдруг придется вернуться той же дорогой, но облегченный вариант, и об этом знал только он и доверенные лица.
Первые партии к подножию пятой горы улетели еще утром, теперь ковры-самолеты возвращались пустыми. Но даже пустые они не летели, а скользили по снегу. Слава Богу, западные склоны гор были почти пологими, но то тут, то там склон разрезала пропасть, острые скалы-ловушки торчали из снега, а в некоторых местах на дне пропасти кипела лава. Снег здесь не таял, как между третьей и четвертой горами, играя на солнце ослепительной первозданной чистотой, копился веками, заполняя пространство, и медленно катился, как река. К днищу ковров-самолетов прикрепили железные полозья, облегчая скольжение, оборудовали тремя шиповидными колесами. На обратный путь на ковре-самолете оставался один человек, который в некоторых местах тащил его волоком, и времени на возвращение уходило в четверо больше, чем обычно, поэтому ковер-самолет загружали максимально, люди привязывали себя друг к другу, чтобы удержаться. Коврам-самолетам не требовалась энергия, они ее накапливали от света, но ему был необходим плотный воздух, чтобы поднять себя, а здесь он был разряжен.
Люди рассаживались и с воплями катились вдаль, перелетая через пропасти и холмы на скорости, которой позавидовал бы дракон. Его Величество и сам не смог удержаться от восторга и страха, когда выбитый полозьями снег летел в лицо. Люди умели радоваться, и в богатстве, и в бедности – этого у них было не отнять, им не надо было прятать свое лицо, впереди них по белому снегу летела душа.
Но что она могла им дать? Жизнь их висела на волоске, и каждый из них был подсчитан, измерен и взвешен – но душа молчала. Откуда ей было знать, что вампир успокаивает ее в это время. Душа не душа, а рассчитывать человек мог только на себя.
На память пришел последний разговор, который случился после обычного обряда очищения, о котором он догадался по слабости во всем теле и головокружению. Здесь, в горах, болезненное состояние после обряда очищения чуть не убило его. И если бы не страховочная веревка и оборотни, успевшие его подхватить, быть бы ему поданным к столу своей супруге. Обряды очищения были у нее навязчивой идеей: голова кружилась, все тело, истыканное иглами, болело – и ни жена, ни проклятая не обременяли себя заботами о его здоровье.
Это случилось после ссоры, в первую ночь подъема на четвертую гору, когда Ее Величество пожелала отдать вампирам сразу трех подрывников, которые оказались в пещере, в которой внезапно произошло то же самое, что происходило с оборотнями в проклятой земле. Зашли людьми, а выскочили дикими зверьми, в котором от человека ничего не осталось.
На этот раз ему удалось отстоять людей. Он был против, и демонстративно покинул шатер, отправляясь в грот к людям. Грот был большим, почти все люди уместились в нем. Было тепло и на удивление уютно, будто находились не в горах. Грелись друг о друга, прижимаясь спальниками, обсуждая превращение людей в зверей на их глазах. Люди были напуганы, и ему пришлось придумывать им правдоподобную сказку на ходу. Ему нашлось у костра место, подвинулись сразу же и с радостью, а пока разговаривали, он как-то незаметно отключился.
– Как спалось, Ваше Величество? – утром он подошел к жене, низко поклонившись.
К своему неудовольствию, он обнаружил себя в шатре, и сразу понял: жена подрывников не простила! Она была недовольна, ночная жизнь ее добивала. Вампиры поднимались часам к десяти, а выходили из лагеря не раньше одиннадцати.
– Не трудно догадаться, если муж ночует среди обмана и лжи, – вызывающе ответила она со скучающим видом.
– Виноват, – покаялся он, сделав первым шаг к примирению. – Но травить-то меня зачем? Вы же знаете, любезная супруга, что мой грех, который бесит нас одинаково, отнимает у меня силы, наделяя человеческими слабостями. Если я сорвусь, будет то же самое, что с драконами. Какая была на этот раз причина подать мне яду?
– Так-то ты платишь за мою защиту, – заметив его рассеянный болезненный вид, она смягчилась. – Прости, я была вынуждена… Твоя толерантность в отношении людей, переходит всякие границы.
Неужели она убивала его не ради проклятой, а ради удовольствия помучить его еще раз? Чем же она отличалась от проклятой, которая меньше всего думала о нем, когда связалась с магом? Ревность Ее Величества не знала границ, Пожалуй, она выбрала бы его мертвого, но рядом, чем живого, но в отдалении. А его это устраивало? Нет, он так жену не ревновал, но разве не любил? Разве не умер бы за нее? И как все прошлые разы, принял ее ревность, как слабость любимой женщины.
– Я рад, Ваше Величество, что вы владеете ситуацией более, нежели я, и смываете мой позор безволия и слабости кровью. Я потерял бы остатки благоразумия, если бы вы не думали обо мне, – польстил он жене, чтобы закончить разговор.
– Обопрись на мою руку, – позволила она, не сумев скрыть радости в глазах.
Он снова был покорным, а значит, заклятие работало. Это все, чего она желала. Сейчас, когда он был во здравии, она думала дать ему больше уверенности в себе: прошлась с ним под руку мимо вампиров, и каждый низко поклонился. Выглядели они чуть лучше, чем вечером, адреналин и железо человеческой крови сделал свое дело, вернув им ненадолго человеческие лица, а он почувствовал только одно – каждый порвал бы ему глотку, чтобы быть на его месте.
И, наверное, впервые с удовольствием бы уступил.
Его Величество оглянулся: порядка тридцати пяти человек, прибывшие на последнем ковре самолете, который двигался медленно, подбирая их, внимательно слушали инструктора, ответственного за встречу последней части экспедиции, в которой оставались все высокопоставленные участники. Думать о тех, кто не смог удержаться на ковре, не хотелось. Им не повезло, они останутся встречать вампиров внизу у подножия пятой горы, и порадовался, что таких было немного. Когда основная часть оборотней уйдет вперед, людям скажут, что эти тридцать человек ушли вместе с ними. Потом, что часть людей направили по другому пути. И снова придется что-то придумывать, когда пройдет ночь.
Его Величество смерил взглядом гору: оставлять людей, наверное, придется еще больше. На каждого вампира взяли по три человека, в среднем пятнадцать литров крови и двести килограмм мяса, еще концентрированной крови. С концентрированной кровью в обычных условиях этого хватало на год, но здесь, в горах, оказалось так мало, что третий раз за день в голову пришла мысль избавиться от части вампиров. С людьми и послушными оборотнями было проще, но как оно будет, когда все они пройдут трансформацию, сможет ли он и жена справиться со всеми зверями?
