Перед подъемом на пятую гору людям выдали сухие пайки, чтобы они могли перекусить на привале без лишней траты времени. Предстояло взять ее штурмом. На этот раз поднимались только люди и первые группы уже рассыпались по ступеням, подгоняемые немногочисленными оборотнями. Остальные остались внизу ждать трансформации и хозяев. Они разбрелись, устраиваясь на отдых.
Обычно в полнолуние, когда наступал день, обратная трансформация начиналась по голосу вожака, но на этот раз их сразу предупредили, что сигнала не будет, и чем дольше они будут оставаться зверями, тем лучше для них, но некоторых эта новость не обрадовала. Оставаться в теле зверя надолго многие оборотни испугались. Потеря человеческого тела означала только одно: жить среди людей они уже не могли, теряя семью, имущество, и само существование оборотня становилось бессмысленным. Рано или поздно зверь забывал о людях, об их образе жизни, главным для него становилось подняться в стае до вожака, добыть самку и пищу. Мало кто из них желал себе такой жизни, рассматривая свои преимущества именно в обществе человека. Зарвавшиеся и приземленные оборотни, в которых зверь становился сильнее человека, не найдя себе доброго хозяина, который бы кормил и направлял его, часто попадали в места не столь отдаленные, а многих просто использовали, вынуждая добывать кровь и прикрывать черные делишки. Жить без хозяина оборотни не умели. В одиночестве иерархия проявлялась особенно, слабым в стае было не место – закон выживания. Любое отступление от правил, и оборотень мог стать проклятым оборотнем – его грызла вся стая, в принудительном порядке вынуждая исполнять обязанности самки, отводя место в самых загаженных местах, избивая, преимущественно с внутренними кровотечениями, отнимая то малое имущество, которое оборотню дозволялось иметь при себе. Но до вожака обычно поднимались лишь оборотни-вампиры, которые не успевали отправить проклятую (или проклятого, в зависимости от принадлежности к пола) на тот свет, и она вдруг становилась жертвой оборотня. Испытывая голод, некоторые вампиры-оборотни убивали жертвы с такой откровенной жестокостью, что и вампиры, и оборотни открещивались от собрата. Маньяка приходилось отлавливать, на него начиналась настоящая охота, которая зачастую не давала результатов. Оборотень и вампир в одном лице с удивительной легкостью уходил от любой облавы, иногда принимая в ней самое активное участие. Никто в здравом уме не пожелал бы себе такой участи.
«К черту! – подумал Его Величество, когда его окликнули, чтобы вернуть назад. – К черту людей, к черту вампиров, к черту оборотней!»
Вперед, на разведку ушли два оборотня, которые только что сообщили, что обнаружили следы двух драконов и проклятой, которые устремились к шестой горе. И возможно драконы уже настигли троицу, но следы были расположено странно, как будто они не шли, а скакали, и все было завалено снегом. И драконы остались без прикрытия, одни – тех оборотней, которых отправили вперед, обнаружили мертвыми.
Ситуация начинала выходить из-под контроля. Как проклятая могла уйти в горы так далеко? Эта мразь начинала его раздражать еще больше. Не как проклятая, а как самый настоящий вампир, который проехал по нему катком. Обнаружив своих мертвых собратьев, оборотни уже признаваясь в открытую, что не рискнули бы в одиночку напасть на любого из проклятой троицы. Тридцать трупов многим отбили охоту ввязываться в драку – и вряд ли вампиры смогли бы их удержать, если бы не слюна драконов, которая даже после гибели одного из них держала их крепко. Расстояние между экспедицией и троицей не только не сократилось, оно увеличилось до шести дней. Он выжимал из людей все, на что были способны сильные здоровые подготовленные мужчины, половину пути, преодолевающие на ковре-самолете, а коротконогий старик и, не поворачивается язык, баба не первой свежести, обошли их на три дня, преодолевая весь путь пешими. Как они могли быстро передвигаться, загруженные провиантом, топливом, теми же стрелами?
Еще одна проблема, люди не могут не заметить вампиров, поднимающихся на звере…
Опять придется выкручиваться…
Солнце коснулось вершины горы, а последняя группа не достигли и половины пути до места, которое приготовили для людей. Его Величество забеспокоился.
– Мы идем вперед! – крикнул он, обращаясь ко всем сразу. – Три часа подъем, полчаса на отдых, на сон – пять часов. Это приказ! Уходим группами в порядке прибытия в лагерь. Здесь не будет проигравших! Все, кто не сможет идти дальше, будут брошены. И я не ручаюсь, что стая собак, которые идут следом, не закусит вами. Защитить вас можем только я и Ее Величество. Но прежде, мы должны успокоить их!
– Какие собаки?
– А как они нас найдут? Мы так далеко от большой земли…
Люди примолкли, оборачиваясь в его сторону один за другим. Он заметил тревогу и понял – переборщил. Человек без надежды не думает о цели, он меняет цель.
– Их сбросили с самолета, – на повышенных тонах раздраженно ответил он. – Самолет ждет нас впереди, – добавил устало, подавая надежду. – Если мы не успеем, он улетит без нас. Мы не знаем, что в этих горах. Мы теряем слишком много людей. Собаки нужны нам для охраны. Люди, которые нас охраняют, не справляются. Мы пришли к решению закрыть экспедицию.
– А если нападут? У нас же нет оружия…
– А где? Далеко?
– Вам не о чем переживать, вы под охраной, – Его Величество сплюнул – нес какой-то бред… – Где, пока не знаем, в первом сообщении место обозначено не точно, но вторая стая животных на подходе, они должны доставить сведения и координаты временного аэродрома…
– А что это за животные? Вроде и не собака, и не волк…
– Специально выведенная порода, несут охрану дворца.
Люди разом зашевелись, передавая приказ и новость по рядам, заметно ускорили движение.
Его Величество улыбнулся, провожая их взглядом. Как это он раньше не догадался дать им надежду? Правду никто из них уже не узнает. Человеческая глупость состояла в том, что им нравилось оставаться в неведении – и они не мысли другой жизни, кроме той, которую вели. Он вдруг ясно представил себя на их месте, мгновенно ужаснувшись. Страх вошел в него, как будто поджидал на ступени, вышел из чрева, и разверзся как бездна – и он не придумал ничего лучше, как разве что ухватиться за жену, которая однажды спасла его от этой жизни. Нет, он не желал быть человеком, не желал оказаться на их месте – серые их будни были настолько предсказуемы, как сам человек, который давно потерял право называться человеком. Будь он среди них, он уже давно был бы съеден и выпит, как все, кто уже съеден и выпит. Он боялся быть ими. Страх был настолько сильным, будто бы он уже стал человеком.
Немедля ни минуты, он повернул назад. Пусть Его Величество делает с ним, что хочет, лишь бы не бросила…
– Где же эти проклятые города? – гадала Ее Величество, когда поднялись на вершину пятой горы. – Судя по убитым оборотням, они были недалеко, когда погиб дракон…
– Внизу мы все проверили.
– Они идут по прямой, нигде не задерживаясь. Здесь они что-то искали… Если город был, то здесь…
