– Не трать времени – это всего лишь пыль. Надеюсь, два других дракона догнали ее. И оборотни тащат к нам. Лучше мы поторопимся забрать два других ключа.
– Оборотни прошли здесь два дня назад. Драконы дней семь – восемь. Будем надеяться, что так оно и есть.
– Милая, я хотел бы убить сегодня несколько вампиров, – мрачно, наблюдая за ней исподлобья, решительно сообщил он. – Это реальный выход сохранить жизнь немногим вампирам, в том числе и вам, Ваше Величество. Я не жалею людей, я хочу, чтобы их хватило. Право слово, я так зол, что хочется снесть пару голов и заставить их пить свою собственную кровь! Не думал, что среди вампиров так много идиотов, которые путают Проклятие с Зовом.
– Хм, посвященных так мало, – безразлично усмехнулась Ее Величество. – Иди и убей, чем больше, тем лучше, – равнодушно согласилась она, не отрываясь от груды обломков. – В последнее время люди мне дороже, чем сотня вампиров. И не забудь послать сюда мастера.
Его Величество рассмеялся и вышел. Жена всегда успевала подумать наперед его. Все-таки она была неподражаема даже в такое тяжелое для них время. Он чуть не пропустил ее поощрительный взгляд, которым она его проводила…
– Вы не оставили удовольствия Господину? – Ее Величество прислушалась, не скрывая довольного одобрения. Голос Его Величество прозвучал фальшиво, наигранно, тема надумана, но он стоял с отрубленной головой вампира, и вряд ли они заметили то, что не укрылось от нее. Пока он мог убивать вампиров и оборотней, он был Царь, а она Царицей. Только сильнейший вампира мог убить вампира простым мечом. Необъяснимый факт, меч рубил – это главное.
– Ешьте! – приказал Его Величество. – Не нравится? Кому не нравится? Пожалуй, мы попробуем на вкус вашу брезгливость!
– Ваше Величество… – пискнул кто-то осипшим голосом… – Ее Величество услышала два коротких взмаха, и живо представила, как еще две голодные головы покатились к его ногам. Она усмехнулась, склонившись над оплавленным ключом.
Так оно и было. Из шеи потекла черная жидкость, сворачиваясь. Тела на глазах разлагались. Вампиры, объятые ужасом, упали на колени в немом покорном молчании. Его Величество прошел по ряду, приподнимая головы кончиком меча. Немногие бы из них уцелели, если бы он не увидел в их лицах себя, который прощал их. И все же, около семидесяти вампиров лишились голов. Двести тридцать вампиров не триста, но много. Его Величество уравнял счет до ста восьмидесяти.
«Пожалуй, и этого много…» – пробормотал он, но рука устала косить головы, как траву. Остались верные ему последователи. Оборотни завыли и бросились прочь – завтра они вернутся, но ночь гнева переждут где-нибудь! Таким его знали, такого его боялись Он взошел на трон и в короткое время прекратил междоусобицу кланов, убивая и тех и других. Он все еще был Его Величеством, и только Ее Величество могла сдержать его гнев, имея на него необыкновенное влияние. Это она закрывала их все это время, когда они решили, что он стал другим, ослаб, выдохся. Она была его жена, и пусть половина из них побывала в ее спальне, рогами тут не пахло. В замуж она ни за кого из них не собиралась.
Вампиры разошлись, не проронив ни слова – до утра от тел не останется ничего. Многие были рады – не придется делить кровь с теми, кого уже нет. Здесь – каждый сам за себя. Они сгорят с первыми лучами солнца, которые коснуться останков.
Его Величество вошел в палатку, предназначенную для Величеств. Таким и она его любила. Но в эту ночь он никого не любил, даже ее. Едва закончив супружеские обязанности, сам не понимая почему, сославшись на дела, Его Величество попрощался с супругой и до утра поспешил уйти в другое место. Он вдруг понял, что не может вспомнить, что было в их постели в ту брачную ночь, когда он любил ее сумасшедшими чувствами. Он любил ее, по-прежнему любил, но не тем, чем любил раньше.
«Вот пусть тебя имеет любой из них! – подумал он и понял, что ему безразлично, с кем она спит. – Старею… – подумал он, ужаснувшись своей холодности. – Неужто, импотенция не за горами?!» И мучился, и ворочался до самого утра, пытаясь восстановить в памяти то самое желание, которое раньше сводило его с ума. Вампиров он не жалел. Зато теперь каждый из них знает, как дорог человек, который может накормить. Прогулка по горам, несомненно, пойдет кабинету министров и Святым Отцам на пользу, позлорадствовал он – и, может быть, они согласятся на законы, которые призваны сохранить человека, как вымирающий вид…
Глава 11. Бег с препятствием
В гору так быстро подниматься не получалось – подъем у Маньки и Борзеевича занял именно четверо суток. Поднимались, почти не отдыхая, без сна, без еды. В середине третьего дня, когда драконы приблизились к подножию и их стало видно, открылось второе дыхание. Дьявол не мешал страху гнать их обоих наверх – добраться до вершины нужно было раньше, чем настигнут драконы, а то, что это случится, уже никто не сомневался. Последние сотни метров поднимались на автопилоте.
Вряд ли обошлось без Дьявола, который перед подъемом поплевал им в каждый глазик и прошептал злобно, что-то типа: «А вот, вижу я, что не по зубам вам мои горы!» – и протер глазик своей ядовитой слюной.
Дьявол взлетал выше, втыкал меч в ступеньку и кидал им веревку – и снова взлетал, приготовляя еще одну, привязанную к колышку из неугасимого поленьего дерева. Откуда взялась вторая веревка, никто не спрашивал, только смертельная опасность могла изменить его сквалыжную натуру, понуждая проявить благотворительность. Пока они поднимались по второй веревке, Дьявол успевал подобрать первую и подняться с ней выше. Горшочек почему-то родил только горькие коричневые зерна, слегка поджаривая их. Их жевали на ходу, запивая живой водой. Пот катился с них градом, к концу подъема одежда болталась и на Маньке, и на Борзеевиче, штаны пришлось подвязать веревочкой и туже затянуть резинку.
Драконы почти нагнали их на вершине шестой горы. И обогнали бы, если бы снег, за который они цеплялись, то и дело не обваливался, унося их в пропасть.
Но Драконы быстро умнели, предварительно сотрясая гору ударами хвостов. И когда снег скатывался, начинали карабкаться вверх. Едва ступив на вершину, Манька вытянула из связки за спиной посох, и медленно пошла вслед за подсказкой, но все же первый раз прошла мимо. Дьявол остановился на вершине, и бормотал, бормотал, придвигая тучу со снегом.
– Нашли, – крикнули ему, доставая ключ. – Здесь шесть… шестиголового дракона ключ!
– Давай, что ты там говорила в первый раз? – поторопил Борзеевич, не скрывая испуганную дрожь.
– Город… город будет не виден… нет, не так, – руки у Маньки тоже тряслись, подбирая посох, она выронила ключ.
– Вы оба! С ума сошли?! – рядом из ничего возник Дьявол. – Прячьтесь в пещеру, где санки паяли… Драконы пришли попрощаться!
– Куда?! – заметался Борзеевич, хватая и свои, и Манькины пожитки.
– Там, ниже! – крикнула она, подхватив то, что не успел и не смог поднять Борзеевич.
Драконы тяжело бежали за спиной, сотрясая землю своей поступью. И плевали огнем в спину, почти доставая, не замечая, что топают прямо по Дьяволу, который засмотрелся на них. Будучи растоптанным, Дьявол все же смог провалится сквозь землю. Возмущенный до глубины, он вынырнул чуть дальше, поманив Маньку и Борзеевича в пещеру, которую оба пробежали бы мимо, если бы Дьявол не вышел из состоянии тени, когда намного обогнав их обоих, пинком ноги освободил вход от снега.
