Его Величество потрепал его по шее.
– Куда полетим, господин? – спросил дракон двумя головами сразу.
– Попробуем подняться в горы и рассмотреть оттуда, что творится на другой части проклятой земли. И, если сумеем, обнаружим следы предателей и чудовища. Возможно, они где-то прячутся там… – он кивнул головой в сторону вершины.
Горыныч расхохотался всеми двенадцатью головами, поставив Его Величество в тупик.
– Я что-то не то сказал? – обиделся он.
– Чудовище и ее спутник ушли в горы около полугода назад. Они идут в ту часть государства, – дракон неопределенно кивнул головой, – но идут прямо, и я не думаю, что вы сможете их догнать. Проще дождаться их во дворце. Спутник очень уверенно лез в гору, тогда как проклятая срывалась и, безусловно, по нескольку раз проходила одни и те же места. О вампирах я ничего не могу сказать. Прах к праху. Если и были, их запах выветрился давно.
– Что-о?! – заревел Его Величество взбешенно. – Что-о?! Значит, когда я был там, никого из предателей там не было? Ты… – он не нашел что сказать еще, бегом вернувшись в укрытие, где прятались от ветра Ее Величество и генералы.
Ее Величество от новости пришла в ужас, выскочив из укрытия и гневно воззрившись на мирно почивающего дракона.
– Почему молчал? – закричала она, пнув гору из костей, чешуи, клыков, когтей и мяса.
Горыныч повернул головы в ее сторону, и медленно произнес:
– У нас не принято говорит, если нас не спрашивают. Вы знали. Дела людей и вампиров меня не касаются.
– Ты мне служишь! – гневно напомнила сквозь зубы Ее Величество. Маска ярости исказила ее лицо, руки дрожали, готовые вцепиться в ненавистную тушу.
– Я сам по себе, – ответил дракон, слегка усмехнувшись. – Мне нужна пища, моя служба – это плата за нее. Вы не спрашивали о тех, кто ушел в горы. Вы воевали с землей, которую я советовал не трогать.
– Но ведь, так или иначе, мы все кому-то платим… Или ты можешь сам по себе, как избы? – спросил Его Величество, удивляясь коварству драконов. Уязвленный дракон был ничуть не лучше вампира.
– Платить – не значит прислуживать! Вас миллионы, и вы живете мало, я дракон, и живу вечность. Я помню времена, когда ни один человек, ни один зверь не мог выжить, и огненные камни падали с неба, и было холодно, вся земля покрылась льдом – потому что вы воевали с землей, – дракон махнул лапой, ткнув когтем в проклятую землю. – Мне будет любопытно посмотреть, когда град камней обрушится на вас в вашем времени. Я предупреждал! – он расхохотался всеми двенадцатью головами.
– И что же, ты совсем не боишься, что нас не останется? – спросил Его Величество с ехидцей. Дракон лукавил – он мстил, как самый банальный вампир, с которым не посчитались.
Ее Величество ничего не ответила – не до того было. Она не впервые столкнулась с тем, когда дракон превозносил себя выше людей-вампиров, которые поддерживали его на протяжении тысячелетий. И обманывал не впервые: тот же волос, через который все оборотни становились покорными, как свои собственные, или помнилось ей, как он сказал, что земли у проклятой будет столько, сколько положено на одного человека – людей в государстве было больше половины, и все же проклятая земля захватила одну четвертую часть государства, продолжая разрастаться…
Но взглянув на него, она помрачнела, с ужасом вспоминая, что дракон мог править землей и государством сам по себе. Возможно, он сам напомнил ей об этом, как подсказывал, когда ей требовался умный совет. Легенды об их правлении ходили между людьми – и тогда несладко приходилось и людям, и оборотням, и вампирам. Не только взглядом бывал он сыт, в пищу ему годились и девственницы, и красавицы, и стада животных… – костей в их правление никто не считал. Дракон мог легко найти ей замену, а у нее не осталось ничего, чтобы его удержать: проворонила поленья, колодец, проклятую…
Ее Величество похолодела при мысли, что, возможно, предатели и проклятая уже обживали дворец. Не иначе, оставляя проблему в одном месте, они как раз рассчитывали проскользнуть по другой части государства незаметно, уверенные, что будет не до них.
И не просчитались…
Но почему в горы? Еще никто не возвращался оттуда – счастье, если погибли, что было бы очень кстати. О горах ходило много легенд, и одна из них пришла на ум сразу же, как только Ее Величество взглянула на тучу, которая разметала противника, и смутная тревога разорвала ее сердце.
Вот оно! Поговаривали, что где-то там спрятаны проклятые города, откуда якобы не раз доставали лампу желаний… Лампа желаний… Мысль пришла сама собой. Лампа желаний была ничуть не хуже золотой рыбки, разве что количество желаний было ограниченным, тогда как рыбка могла выполнить их сколько угодно…
– Может, они погибнут в горах, и я… – Ее Величество запнулась, вглядываясь в лицо мужа. Хоть и в маске, он все еще был человек – значит, проклятая жива…
– Не надейся… Наверно, я почувствую какое-то облегчение, – мрачно отозвался Его Величество, подтверждая ее неприятные догадки.
– Ладно, надо проверить! – Ее Величество вскарабкалась по упряжи на спину дракона, приласкав его мысленно, пообещав простить и попросив прощение. Дракон стал чуть мягче, вильнув хвостом. Она поманила Его Величество рукой, и приказала обернувшейся голове, в глазах которой уже не было никаких эмоций: – Следуй за этой тварью…
Следы предателей дракон обнаружил раньше, чем планировали найти. Будто нить вела дракона по их следам. Банда не искала обходные пути, не маскировалась, прячась за первыми от большой земли горами, как думали вначале Ее и Его Величество, и как надеялся дракон, а уверенно шли в горы, умудряясь даже в скалах оставлять проклятые места. Но чем выше в горы они поднимались, тем слабее было их присутствие. Его Величество следов не чувствовал вовсе. На сей раз он был умнее – и как только дракон сообщал о новой остановке, болезненно морщился, изображая из себя мученика, уверяя Ее Величество в том, что чувствует дискомфорт и не уверен, что место безопасно, ибо в силу обстоятельств, при которых чудовище еще оставалась живой, действие проклятых мест могло действовать на него замедленно.
Его старания возымели действие. Ее Величество наконец-то почувствовала нечто общее между ним и собой. И только дракон, который умел читать мысли и людей, и оборотней, и вампиров, посматривал на него не по-доброму – и тогда Его Величество мысленно передавал дракону свое состояние, вызванное ревностью жены за последние несколько дней.
Обойти такие места труда не составляло. Там, где останавливались предатели, на скалах поселялись желтоватые и зеленоватые лишайниками, с примесью красных водорослей, пробивалась из-под камней трава. Его Величество преднамеренно открещивался и обходил рыжеватые пятна, обращая на них внимание Ее Величества, обнадеживая жену, что, может быть, чудовище на последнем издыхании.
Многие следы были изрезаны горными потоками быстро тающего ледника. Лето добралось и сюда. Снега здесь было много, но лишь в местах, недоступных теплым слоям воздуха, которые поднимались от проклятой земли и от равнины – вечные льды, укрывающие вершину, таяли с немыслимой скоростью, и вся она была изрезана горными ручьями. Еще выше снег обваливался и выдувался с открытых мест, обнажая скалы. Ветер здесь свистел не слабее, чем в низине, где осталась наполовину уничтоженная армия. Но так было только на первой вершине. С вершины, когда они пересекли ее, открылся вид на вторую горную гряду, выше первой чуть ли не в два раза. С дракона хорошо просматривалась и третий ряд гор, которые были выше второй, и с высоты, на которую смог подняться дракон, стояли со второй горой вровень. Их снежные шапки были много обширнее, спускаясь до половины горы.
