– У обрезанной головы нет памяти. Он себя не помнит, как же ему помнить то, что было до него? – Дьявол не сдержался и широко улыбнулся. – Ох, Манька, время со мной не прошло для тебя даром. Ты начинаешь примеривать на себя не Благодетеля, а последствия его пришествия. Это благой путь. А умереть можно и от простуды, или несчастный случай, старость, катастрофа… Ты же не собираешься жить вечно?
– Нет, но… Они какие-то другие. Сильные. Я это чувствую.
– Земля поднимает их слова и прикладывает к ним свое понимание. Но на самом деле они не таковы, – дьявол усмехнулся. – Им все время приходится врать, чтобы нутро их не открылось. Просто ты не умеешь их объяснить. Посуди сама, все Спасители – мои братья. Ведь только тот, кто сделал всемогущим меня, мог сделать всемогущим Сына Человеческого. Следовательно, мы произошли от одного источника. Тем хуже для Спасителя, который вышел из Бездны и стал человеком. Смертным человеком – прахом, у ног моих. Тем самым, он ведь и Бездну облил грязью. На мне она прославилась, а что Сын Человеческий, который пришел в мир немощью, не могущий гвоздя в своей ладони превозмочь? Смерть – тоже признак нашего родства?
Или, например, мне дана власть над землею и над всеми неправедниками – и Спасители звереют, хотят судить людей сами. Но неужели это все, о чем можно мечтать Богу? Братья мои поднимаются на меня, чтобы лишить меня, заметь, наследства, которое было брошено мне, как кость собаке – в наказание! Что же вы, псы смердячие, позарились на кость, если Отец Всевышний положил на вас свое благоволение? Неужто, не нашлось в Царствии Отца ничего более достойного? Решили отравить жизнь псу, лишая его брошенной кости? И где смирение? Где радость? Что заставило вас соблазниться о наказании от Отца?
Могу себе представить, как Сыновья молятся Отцу, чтобы тот отпустил их к поколениям зверей (ведь если человек лишен разумности, он зверь, пусть и высокоразвитый!), чтобы звери узрели явление Спасителя, Всемогущего Бога, который с мечом пришел утверждать Закон! Но с каких пор Закон пишут здесь, а не там? С каких пор Он утверждается в умах, а не в природе? Да еще мечом? Закон – это и есть меч. Человека неисполнение Закона убивает, а не меч, которым тычут в человека за то, что он его не исполняет!
Я бы никогда не стал исполнять такой закон – это не Закон, это насилие.
А как изменился человек за это время? Разве перестал нуждаться в пище, встал на путь исправления, не жалуется на свои немощи, перестал стареть и умирать?
– Ну, меня они родственницей не считают, – уныло напомнила Манька.
– Не считают. Но каждый день доказывают, что лучше тебя, – уверенно заявил Дьявол. – А зачем?
– Мне не доказывают, – не согласилась Манька.
– И мне не доказывают. Они доказывают пастве, улавливая человека в свои сети. Но ведь и ты Закон, ты утверждаешь Его, когда защищаешься Им. Когда я писал Его, подправлял, искал ответы, снова и снова приближался с Ним к Бездне – и радовался, когда Бездна не могла Его превозмочь. Мой Закон опирается на Небытие, а твой на меня. Между нами не встать вампиру. Но без хорошего и доброго вампира, как узнаешь, что мой Закон – Истина?
Да, я вампир еще тот. Самый Совершенный Вампир, который не успокоится и не изнеможет, потому что сама Бездна дает мне силы. Ты ведь это имела в виду, когда сказала, что я – это я? Но разве не сам человек решил проверить крепость моих зубов? А без зубов, как бы я устрашил Бездну и всякого врага, который испытывает меня?
Ты свободный человек, и заботишься о себе сама. Земля – твоя, как распорядишься ею, так оно и будет. Тебе повезло: ты попросила, и я закрыл глаза на многие твои мерзости. Я решил, мне не стоит рубить с плеча, и, возможно, не со зла испоганила самое дорогое, что я даю человеку. Я не бросаю тебя, учу возделывать землю, чтобы на ней хоть что-то проросло, и она накормила тебя. Естественно, что при этом я не могу забыть о своих дорогих Помазанниках.
– Они подобны тебе, у них есть то, чего нет у меня – возможность поливать грязью. Они внутри меня и снаружи.
– Ну! – в который раз изумился Дьявол. – Разве я поливаю их грязью? Я отвечаю добрым советом, щедростью, терпением и покорностью. Тебе, Манька, и не снились блага, которыми я радую каждого из них. Я знаю, дни их сочтены, и все что я могу дать, отдаю. Ты мой конкурент, а он – мое имущество. И я, как добрый хозяин, обязан принять на себя все его расходы, берегу, как валюту, на которую могу купить еще одно поле. Я хуже Кощея Бессмертного, который пристрастился собирать в сундук злато-серебро. По сути, когда уповают на Спасителей, в этом есть доля мудрости. Вампир ведет за собой своего раба на пуповине. И я уповаю, но по другой причине.
– Зачем тебе столько земли, у тебя ее вон сколько! – удивилась Манька.
– Земля – это моя болезнь, – признался Дьявол. – Видишь ли, земля не так бессмертна, как я. Мой лучший друг умирает, и я пытаюсь продлить его дни. Остывают звезды, планеты. Вселенная расширяется и остывает, и можно назвать это старостью. Не так много мест, где могла бы существовать жизнь. Так получилось. Я же не знал, что произошло, когда обнаружил, что все лежит у меня перед глазами. И я обязан позаботиться о том, чтобы разогреть Вселенную снова, если она начнет умирать быстрее, вдохнув в землю новые силы. Это будет та же Вселенная, но все, что ты видишь и знаешь, станет другим. Волны и адское пламя вырвутся из одной точки Вселенной, и через секунду огонь поглотит все, что здесь существует, разметав Черные Звезды. Масса старой материи окажется на окраине, закрывая собой новую материю… Бог, то есть я, вырасту в тысячи раз! Первый раз рождение жизни мне пришлось ждать довольно долго. Теперь другое дело. Атомы старой Вселенной подстегнут образование новых: водород, углерод, кислород, произойдет распад тяжелых ядер – и сразу золото-серебро.
– Фу ты! Чур меня! – Манька с испугом сердито посмотрела на Дьявола, высунув голову из-под одеяла и привстав на постели. – Вселенная, не маленькая, куда еще больше-то? И так миллиарды звезд, триллионы планет…
– Маня, все относительно! Внутри тебя пространство, которое легко вмещает мою вселенную, когда ты думаешь о ней. Я несколько иное существо, для меня вселенная – как для тебя пространство внутри тебя. Кожа и рожа, которые закрывают меня от Бездны – лежат за пределами физической материи, и силу это увидит лишь тот, кому суждено перейти на ту сторону, а то, что ты видишь глазами – моя внутренность, которая внутри меня самого, но как измерить ее? Но, если бы не было то, что внутри меня, не исчезнет и то, что снаружи. Кожа и рожа растут из меня, и я должен восполнить потери.
А ты спрашиваешь, зачем мне вампиры!
Огромные массы межзвездного вещества однажды вырвутся на свободу, и поднимутся новые валы и укрепления, и будет жизнь там, где ее пока нет. Я же не могу на нескольких планетах воплотить всю красоту Небес. А земля, что лежит под Твердью, имеет право быть такой же нарядной, как та, что над Твердью. И однажды сможешь это увидеть, если сможешь изгонишь вампира и добудешь и его землю.
Разве сможет нечто подобное показать он земле?
