Карсад был еще сердит, но злость из него вышла.
– Твой отец был таким же упрямым, – он покачал головой. – Иногда я его ненавидел, – расстроено проговорил он, собрав силу и убирая меч. – Я отвечаю за тебя перед твоей матерью, перед Дайконом, в конце концов. Не могу я тебя взять!
– Можешь! Там меч и сила моей матери, – холодно напомнила Анна, не позволяя деду одержать над собой верх. – Видишь ли, если бы от нашего предприятия зависела только одна жизнь, ради Бога! Но если у тебя не получиться, я не смогу простить себе, что упустила шанс. Медузы так и не появились, значит, их было немного – самое время забрать стелу. А после придумаем, как ее разбить. Мать сказала, если б стела была рядом, она смогла бы разрушить ее изнутри.
– Если не остались спящие особи, – Карсад передернулся от отвращения, заложил щупальца за спину и побрел вдоль тоннеля. – Я знаю, видел много раз. Пожирают друг друга и засыпают, а через какое-то время из тела на свет вылазит штук десять таких тварей – это худшее на земле зло.
– Совсем как амебы? – присвистнула Анна, пристраиваясь рядом.
– Эти не дохнут, – отрезал Карсад, снова начиная злиться. – И их не две, а десять!
– Прям?! – Анна сделала изумленное лицо. – А мы? Мы можем ими закусить?!
– С ума сошла?! – вскрикнул дед испуганно и торопливо. – Даже не пытайся! Эта мерзость жрет нас изнутри!
Карсад покачал тем, что у него в настоящий момент было головой – круглый лысый шар с глазенками, и щелями в области носа и рта. Рот странным образом растягивался, совсем как у демонов, но глазенки остались узнаваемыми – голубые, живые, озаренные светом. Анна представила, как выглядит сама, не сдержалась и снова хихикнула. Наверное, она чувствовала радость, что теперь не одна. Карсад был первоживущим, хоть какой-то опыт у него должен был быть.
– Но как-то же вы жили в то время! – воскликнула Анна.
– Жили… – тяжело вздохнул Карсад.
Анна оставила деда, ласково позвала демона, протягивая руку:
– Дай, иди, поешь!
Демона не стоило просить дважды. Он сразу открыл оба глаза, сладко потянулся, вывалился в пространство, жадно высасывая кровь. Выглядел Дай виновато, он лишь краем глаза взглянул на Карсада и Кару, которые наблюдали за ними ехидно, заговорщически переглянувшись.
Значит, у них был какой-то другой способ восполнить силу, который они открывать не собирались. Крови у нее почти не осталось, голова закружилась. Решив подкрепиться сама, она попробовала создать живую форму. Вывернутые моллюски – фигвам! – истаяли на развороте, как возле Черной Дыры. Сила наотрез отказывалась поселиться в этой неблагоприятной среде, возвращаясь назад. Анна пощупала пространство и тут же отдернула щупальце: несколько иная материя раскинулась, как океан, лишенная тепла, массы – всех физических показателей. Здесь почти не было звезд. Галактики остались в стороне. Едва заметные, тусклые, словно что-то поглощало их свет.
– Дай, ты заметил? Что это за хрень? – Анна озадаченно уставилась на туманную муть, пытаясь ее просканировать.
Дай тоже озирался с удивлением, потоптавшись на месте, как будто наступил в грязную лужу. Потом радостно выдохнул:
– Проматерия! Пару раз мы были в таком месте с твоим отцом. До Мета-Прокс осталось недалеко.
Заметив, что они застряли в пространстве, Карсад и Кара вышли тоже. И оба стали озабоченные и встревоженные.
– Разлом… – здесь они и живут, – встревожился Карсад. – Если медуз выманить в пространство, можно взорвать новую галактику. Места разлома похожи на мыльный пузырь, сюда выливается много проматерии. Вот наша среда обитания!
– Галактику? – Анна не сразу поверила, что не ослышалась, представив масштабы взрыва. – Дед, ты в своем уме?!
Однако Карсад не обратил внимания на ее иронию.
– Естественно, сначала образуется туманность. Когда загораются медузы, взрыв бывает огромной силы. Сила вырывается наружу и разогревает эту муть на миллионы градусов, превращая ее в водород. Надо сидеть в засаде, ждать! – голос его прозвучал как-то уж слишком таинственно, азартно, глаза лихорадочно заблестели. – Главное, удержать медуз на поверхности, не дать остыть. Если ушли, начинай сначала…
– А зачем ждать? Сейчас положим силу, прибегут. Ну, если там еще остались медузы морока. Мы не так далеко, почувствуют. А бегают они быстро, быстрее нас, – простодушно предложила Анна, оставив попытки приложить на себя галактику. – Только как мы их вывернем? Они ж на нас набросятся!
Карсад рассмеялся.
– Вот! И в этом ты вылитый Дайкон! – добродушно усмехнулся он, заложив щупальца за спину и проплывая в невесомости взад-вперед. Он повеселел, с прищуром окидывая даль. – Он тоже горяч был, упускал детали – и поплатился!
– Почему был? – отшутилась Анна. – Жив-здоров, приветы вам передает с той стороны. Мы с ним виделись недавно. Только я привет ваш потеряла.
– Если Мета-Прокс недалеко, взрывом ее отбросит, тогда мы и через миллиард лет ее не отыщем, – разочаровал ее Карсад.
– А как можно тут обогнать медуз? – искренне удивилась Анна. – Она ж как бронепоезд. Что-то страшнее я даже придумать не могу! Не ожидала такой мерзости от Бога.
– Чтобы выманить медуз, нужно уйти за пространство, в сторону Бездны, оставляя след силы, и пробираться там, чтобы твари и не достали, но чувствовали.
– А-а, что я хотела спросить-то, – спохватилась Анна. – А как вы жили, если не было ни пространства, ни подпространства? Это ж… – она удрученно пощупала проматерию. – Полный отстой, а не жизнь!
– Сила и Бездна – несовместимы. Мы были сами по себе, каждый, как маленькая подвселенная. И ползали по Богу, как блохи. После взрыва бытие развернулось, теперь подвселенная лепиться к нему, а мы к подвселенной, как раньше к Богу. За пространством есть поле, ограждающее его от Бездны. Смахивает на электронное поле ядра атома. Суть подвселенной – столб, подпирающий небо. Суть поля, окружающее ее – богатырь, который столб тот обходит дозором. Там, где нет земли-матушки, чтобы родить его, там подвселенная рвется, и Бездна устремляется в разлом. В этом поле так же сложно удержаться, как у Бога за пазухой.
Карсад усмехнулся, а Анна вдруг вспомнила, что ее уже отбрасывало к противоположному краю. С другой стороны пространства она действительно натолкнулась на что-то, похожее на резину. Удар был безболезненный – шмяк! – и ее отбросило назад. Очень, очень темно было, но пространство она видела.
Анна вошла в подпространство, закрыла глаза и снова вышла в пространство, не останавливаясь. Точно так, как выходила, но продолжила путь, не останавливаясь.
Выйти, выйти, выйти…
И неожиданно, почувствовала то самое поле, которое в прошлый раз развернуло ее, как мяч. На этот раз она постаралась удержаться. Не слишком умно – напряжение между нею и тем, что ее держало, возрастало. Так, если в другую сторону не пускало некоторое количество материальности, то в другую… – меч и сила, и, наверное, сознание. Но это вряд ли, сознания, по желанию Создателя, спокойно уходили на любую из сторон, а в эту сторону даже чаще, родив все ту же материю.
