В основном, пришлось доказывать, что не сильно-то мы и грешим против истины. Ведь с помощью гоблинов мы действительно сможем найти Шварца. А тот несомненно являлся жестоким убийцей. Ну а на то, что эльф лишь косвенно относился к делу о «Крутоярском звере», которым я, увы, только и мог заниматься официально, можно закрыть глаза.
Зато инспектор может запросто притянуть эльфа к делу «всенародовольцев». Мерзавец ведь посещал собрание, да и Жилябина потом, убегая, прирезал. Это, конечно, не доказано ещё, но ведь у инспектора и у самого сомнений по данному поводу почти не имелось.
Надо отдать должное Жмыху. Тот едва услышал мои доводы, тут же сориентировался и уверенно заявил, что эльф стопудово во всём замешан, но подтвердить это могут лишь его друзья, отправленные на разрез.
Так что инспектора мы с грехом пополам уговорили, после чего ротмистр, заделавшийся в последнее время честью и совестью нашей компании, остался в «подавленном» меньшинстве. Опять насупился недовольно и сказал, что на разрез с нами не поедет, в городе подождёт. А после этого и барон надумал высказаться.
— Господа, — обратился он к нам, когда практически все споры были улажены, — я тут поразмыслил. Ежели вы теперь вознамерились отправиться на угольные копи, то меня там могут завернуть восвояси за неимением должного на то статуса. Не в повозке же мне вас дожидаться. Посему я, пожалуй, тоже пока от путешествия откажусь, но уж после, с вашего позволения, к обществу присоединюсь. Заодно сменю гардероб. Вижу, вы все взамен мундирам предпочли цивильное. Поди что и я успею пока переоблачиться к вашему возвращению.
Вот и отправились мы по делам лишь после того, как развезли ротмистра и барона по домам, договорившись позже встретиться с ними в «Газаговом стане». Чтобы и пообедать, и дальнейшие планы обсудить одновременно.
К школе мы подъехали во время перемены. И, надо сказать, местные дети вели себя точно так же, как и в моём родном мире: с шумом-гамом бешеными тараканами носились по длинным коридорам, торопясь выплеснуть энергию, накопившуюся за время урока. Едва не сшибли меня с ног и не затоптали, пока добирался до учительской. Жандарм на входе сказал, что именно там на одном из столов свалены в кучу все вещи, найденные и подобранные после вчерашней заварушки. Видать, не только я пребывал в убытке, другим тоже досталось.
— Ах, сударь, снова вы! — сердитый возглас заставил меня замереть на пороге перед резко раскрывшейся дверью. — Преследовать меня изволите?!
Я чуть было лоб в лоб не столкнулся с Реджиной Тухваталиной, выходящей из учительской.
— Нет, и не думал, — удивлённо проблеял я. — Даже не предполагал, что вы тут работаете.
— Понятное дело, — девушка осталась стоять в дверях, преградив мне путь, — считаете, что женщинам дозволительно работать лишь прачками да посудомойками?!
— С чего вы взяли? И в мыслях не имел.
Но Реджину мои оправдания не устроили.
— Или, если достаток позволяет, должно им лишь дома сидеть да с детьми нянчиться? — продолжила она наезжать на меня, недобро улыбаясь. — Женщина по-вашему не человек?
— Да не думал я ничего подобного, — я даже слегка попятился. Показалось, что эта фурия мне сейчас когтями в рожу вцепится. Вид у неё, по крайней мере, именно такой был. — Я за равноправие. В моём мире женщины вообще работают, кем хотят. Хоть учителем, хоть полицейским, хоть шпалоукладчиком. Да хоть вообще космонавтом.
— Кто такие космонавты? — мне повезло, опасность миновала. Незнакомое слово заставило девушку чуть снизить обороты и проявить любопытство. Впрочем, тон был по-прежнему суров. — В вашем мире? Так вы иномирец? Надо же, и уже на службе у сатрапии, — с упрёком закончила она.
— Да, на службе, — я даже немного обиделся. — Ищу всяких убийц. И не только. Вашего брата вот тоже разыскивать буду. Не объявлялся он?
— Нет, — качнула она головой, слегка переменившись в лице.
— Жаль. Мы постараемся его найти. И, как-нибудь после, обещаю рассказать вам про космонавтов. А пока не могли бы вы меня пропустить? Я тут вчера потерял кое-что.
Я протиснулся мимо девушки в учительскую.
— Ну да, наслышана о ваших давешних «подвигах», — прилетело мне уже в спину, но я сделал вид, что не услышал злого подкола.
Странно, но меня почему-то волновало её отношение ко мне. Вот казалось бы, ну не нравлюсь я ей, и чёрт с ним. Подумаешь. Да я тут при желании кого угодно в постель затащить могу, пока побочка от попаданства действует.
А может, меня как раз и задевала такая её вроде бы неправильная реакция? Почему это с ней мои иномирские флюиды не работают? Или их воздействие на местных особ противоположного пола начинает уже ослабевать?
В принципе-то, ну и хрен с ними, с этими флюидами, пусть хоть совсем исчезнут. А то только в глупые истории благодаря им вляпываюсь. Но вдруг и способности медиума заодно пропадут? Возможно, причина моего беспокойства как раз в этом, а не в девушке?
Или всё же в ней самой? Что если зацепила она меня чем-то, не подвластным логике и разуму? Может, как там лирики всякие говорят, задела струны души?
Да-ну-на! Вот оно мне надо? После развода я до сих пор как-то не был настроен не то что на серьёзные, но и просто даже на отношения. Так что лучше эту Тухваталину сторонкой обходить.
Часы я, разумеется, среди найденных вещей не обнаружил. Даже если и не специально их у меня подрезали, то тот, кто нашёл ценный девайс, запросто мог его и прикарманить. Наверняка этот подарок княгини стоил куда больше моего месячного жалования.
Зато котелок свой нашёл. Правда, вид бедная шляпа имела такой, будто по ней рота солдат промаршировала. Такое непотребство в порядок привести — по-моему, проще выбросить и новую шляпу купить.
Глава 11
Коркинский угольный разрез особо меня не впечатлил. Если в моём мире глубина котлована достигала пятисот метров, а диаметр превышал три с половиной километра, то угольные копи, как их здесь называли, были меньше раз в пять. Ну и добывали каменный уголь хоть и всё тем же открытым способом, но ковырялись вручную, почти без применения какой-либо техники.
Вкалывали здесь, как я понял, в основном заключённые. Очень много заключённых. И где для столь масштабных, по местным меркам, работ набирали такую прорву народу, для меня оставалось загадкой. Пока один из встретивших нас на въезде охранников не разъяснил по пути к местному начальству, что герцог договорился с сопредельными государствами и «за копеечку малую» оформлял на копи импортных зэков.
Только вот кто и кому за это платил, я как-то не понял. То ли герцог за практически халявные рабочие руки, то ли соседние правители за возможность легко отделаться от нежелательных элементов. Типа отправил на копи и забыл про них. Ведь наверняка вероятность выбраться отсюда по истечению срока ничтожно мала. Работы-то тяжёлые. Несколько лет, что киркой махать, что тачки взад-вперёд таскать, да ещё и впроголодь — тут никакого здоровья не хватит.
