Кроме того, там, откуда шёл этот тип, перегораживая проезжую часть, валялась пара длинных, но не сильно толстых лесин. А рядом с обочинами, по обе стороны от дороги, на травке расположился, разделившись надвое, целый отряд. И там, и там — человек по шесть-семь. Сидели вокруг скромно разведённых костерков. Что-то варили в подвешенных над неярким пламенем походных котелках.
Что самое неприятное, подле каждой компании углядел я составленные в пирамидки армейские дротовики. Хвататься за оружие эти подозрительные товарищи, сидящие у костров, пока не торопились, но по напряжённым позам и лицам сразу становилось понятно, что ребята только и ждали на то команды. А до той поры просто к нам присматривались. Видимо, силились понять, кого тут к ним нелёгкая принесла. Лишь один из всех неспешно поднялся и деловито так подбоченился, ноги широко расставив, словно стремясь попрочнее на земле утвердиться. Весь из себя важный и даже чванливый — не иначе, самый главный в отряде.
Чуть поодаль за пикетом паслись стреноженные лошади. Пощипывали травку да, часто поднимая головы, поглядывали искоса на нашу кобылу. Странно только, что не ржали призывно, контакт налаживая.
Нет, неправ был Игнатий, не походили эти люди на обычных работников ножа и топора. Во-первых, ну откуда у лесных разбойников лошади? С ними же хлопот не оберёшься. Да и не через каждую чащобу коней провести можно. А во-вторых, простые бандиты уже давно бы поспешили, похватав оружие, окружить нас всей оравой.
Эти же товарищи более организованные. И цель у них какая-то совершенно определённая имелась. Что, собственно, подошедший поближе усатый тип тут же и подтвердил.
— Славный денёк, любезные судари и сударыня, — приподняв шляпу, поприветствовал он нас, внимательно оглядев. — А скажите, люди добрые, нет ли среди вас господина коронного дознатчика, рекомого Владиславом Штольцем?
Я удивлённо уставился на незнакомца и хотел было спросить, кому это вдруг и зачем понадобился, но орк опередил меня, грубо рыкнув:
— Убирайте с дороги свои палки и сами проваливайте прочь, пока целы. Не известен нам таковой.
И демонстративно ухватился за торчащую из-за пояса рукоять «Громобоя». Так ведь он и таскает этого пирогидритного монстра на пузе, не боясь прострелить себе что-нибудь важное в штанах.
Усатый незнакомец не сильно впечатлился отповедью Тимонилино. Лишь мельком глянул на пистолет, поморщился и покачал перед собой дротовиком, явно намекая на то, что и сам он не лыком шит. Спросил:
— Кто ж сами тогда будете?
— Грибники, — не задержался с ответом орк.
Усатый храбрец громко хмыкнул и, нагло ухмыльнувшись, выдал:
— Шутить изволите, господа? Не грибная нынче пора-то.
Ну да, есть такое дело. Я тут как-то буквально на днях озаботился вдруг и поинтересовался, а что за время года сейчас. И мне ответили, что предлетье, то бишь конец весны. И значит, теперь или конец мая, или, максимум, начало июня. Ни разу не грибной сезон.
— Хитрить надумали? — между тем, изобразив суровость, нахмурился усач. — Ну да у меня не забалуешь. Ведомо нам, да при том доподлинно, что господин дознатчик направился в эти края, сопровождаемый старым сыскарём, молодым газагом и ещё одним офицериком из жандармов.
Мы с орком изумлённо переглянулись. Нихрена себе, осведомлённость! Эт какая ж сука им всё доложила?!
— Сдаётся мне, шутник зубастый, что газагом ты как раз и будешь, — принялся вслух размышлять усатый молодчик, поведя в сторону орка дротовиком. — Тот вон дядечка пожилой, к гадалке не ходи, из сыска заявился. Ишь, как зыркает, словно наскрозь проглядеть хочет. Точно из легавых будет. Значится, из вас двоих, — догадливый наглец поочерёдно указал стволом самострела на меня и ротмистра, — кто-то будет жандармом, а кто-то дознатчиком искомым. И зуб даю, сударь любезный, — уставился он на меня, — что ты нам нужон. Ты то точно не из жандармов. Больно рожа не уставная, да и выправка не такая, как у другого господина.
Тут он точно подметил. Я и сам не раз обращал внимание, что Пехов, чем бы ни был занят, спину всегда ровно держит, словно у него там берёзовый дрын вместо позвоночника вставлен.
— Кто все остальные, не скажу, — продолжил усач. — Вижу только, что мадама ваша не из простых будет. Но оно к делу не относится. Однако, задержались вы. Со вчера вас тут поджидаем. Притомились уже от безделья-то. Так что ты, сыскарь, время не тяни, со мной пойдёшь. У нас заказ лишь на тебя имеется. Остальные, — снисходительно заявил он и пренебрежительно махнул рукой, — могут убираться восвояси подобру-поздорову. За вас нам не уплочено. Да не вздумайте артачиться. Я лишь рукой махну, всех вас железом напичкают, не пожалеют.
— Уже не махнёшь, — орк выдернул из-за пояса пистолет и с грохотом разрядил его в грудь наглому храбрецу. Резко скомандовал: — Игнат, вертай телегу поперёк! Да сразу хоронись за ней!
Мальчишка, как ждал чего подобного, тут же хлестнул лошадь, погоняя, и поводьями вывернул ей башку влево.
Орк легко подхватил княгиню, снимая с дёрнувшейся телеги, и поставил её на землю рядом с ротмистром. А тот немедленно заслонил собою даму, оберегая от возможного обстрела. И правильно, народец-то на обочинах уже резво повскакивал и кинулся к пирамидкам с оружием.
— Опрокидывайте телегу, — крикнул орк, хватаясь за борт колымаги, едва та достаточно развернулась, а Игнатий шустро соскочил с облучка.
Мы подскочили, спеша помочь. Одним рывком приподняли лёгкий кузов на два колеса, а Тимонилино уже, оставив нас, скакнул к лошади. Забежал за неё, ухватил за хомут да за вывернутую оглоблю, пинком подсёк кобыле передние ноги и, дёрнув хорошенько, завалил бедную клячу на бок.
Мы ещё подтолкнули телегу и опрокинули её вверх дном. Захрустели выломанные оглобли, затрещала упряжь.
Орк отпустил жалобно заржавшую лошадь и метнулся к усачу.
Тот был ещё жив. Совсем неподалёку лежал на спине, хрипел и исходил кровью, клокочущей в горле и шумно пузырящейся в ране на груди. Наверняка, и в спине дыра имелась. Лежал бы усатый на асфальте, лужа под ним уже изрядная натекла бы. Но щебень, словно сухая губка, жадно впитывал кровь, как будто и не было её вовсе.
Орк сорвал с плеча умирающего дротовик и поспешил вернуться к нам.
— Держи! — швырнул он самострел Демьяну.
Тот неловко поймал оружие, негромко ойкнул, заполучив стволом по носу, и растерянно выпучил глаза.
— Да не считай ворон-то! — зло кинул ему орк. — За телегу ложись! В любого стреляй, кто близко сунется. Ты ж охотник, умеешь стрелять-то, небось?
Парень кивнул, но как-то потерянно. А меня тронул за плечо Холмов:
— Владислав Сергеевич, вы бы вернули мне укорот. Всё сподручнее было бы.
Точно! Мне ж второй от Анатоля остался, а тому оружие инспектор на прокат давал.
Отдал Холмову один из самострелов.
