Вместе с нами и ещё парочкой оставленных в помощь рядовых этот бравый командир дождался назначенного часа и с нами же двинулся к лабазу по главной подъездной дороге. Но в само здание за нами не сунулся, остался караулить и подстраховывать, сойдя на обочину и устроившись подле соседского сильно завалившегося забора. Если бы не притягивающий взгляд мундир, мужик имел бы все шансы скрыться в наползающей темноте. А так от его маскировки толку было, как от козла молока. Да и другим жандармам с их белоснежной формой тоже стоило хорошенько постараться, чтобы подкрасться к лабазу незамеченными. Оставалось надеяться лишь на то, что сатанисты не особо будут пялиться в окна, будучи увлечёнными подготовкой своего мерзкого обряда.
А ещё я сильно надеялся, что обряд этот ещё не начался. Если рот жертвы как обычно заткнут кляпом, вряд ли мы сможем расслышать её стоны на таком-то расстоянии. И потому, если кто-то из уже верных или ещё только ново-обращаемых адептов успел отметиться ударом ножа, даже если козлоголовый не принялся до сих пор кромсать девушку своим мясницким топориком, шансы на спасение бедняжки ничтожно малы. Нет здесь реанимобилей, способных примчаться к месту трагедии в считанные минуты. Да и сама медицина в зачаточном состоянии и в тяжёлых случаях совершенно бесполезна.
Тут как-то раз, когда я с ранением посещал госпиталь при нашем управлении, попался мне на глаза плакатик — руководство по ампутации. Впечатлений поимел полные карманы. Подписи мне, увы, прочесть не удалось, но там и одних картинок вполне достаточно без слов оказалось. Особенно «порадовали» иллюстрации о рассечении мягких тканей каким-то филейным ножом и о распиливании кости обычной ножовкой. А внизу плаката новоиспечённый инвалид радостно распивал спиртное с врачом, только что отчекрыжившим бедолаге руку. Жесть. Не знаю, кому как, но вот мне, дойди вдруг до такого, наверное, проще было бы сдохнуть, чем угодить в руки местных эскулапов, не имеющих ни нормальной анестезии, ни даже простейших антибиотиков. Какой уж там звон бокалов. Тут наиболее вероятен летальный исход, только ещё и с мучениями жуткими.
В общем, вырви мы Антонину из лап сатанистов слишком поздно, можно и не мечтать спасти её.
Думается, орк с инспектором тоже это отлично понимали. Но при их циничном мировосприятии, где одна смерть — это вполне приемлемый размен ради нескольких сохранённых в будущем жизней, оба моих товарища, в отличие от меня самого, оставались совершенно спокойными. Собранными, целеустремлёнными, готовыми к смертельной схватке, но совершенно индифферентными по отношению к судьбе Антонины Золотовой.
А вот меня трясло и колбасило от невозможности поскорее вломиться в лабаз и разметать гадскую секту сатанистов к чёртовой матери, пока те не совершили очередную гнусную мерзость.
Руки чесались начистить кому-нибудь из собравшейся здесь кодлы рыло, а главное, нашпиговать дротиками главного вдохновителя всех этих психованных уродов.
Лишь бы не оказался он невосприимчивым к стальным снарядам. Расспрашивал я Рогова во время последнего к нему визита на предмет возможности изготовления серебряных дротиков, ну или хотя бы частичного серебрения их заострённых кончиков. Но тот на меня как на душевнобольного посмотрел и по известному адресу не послал явно только лишь из вежливости.
Так что весь расчёт мой был на то, что под прикрытием вооружённых жандармов Тимон с Холмовым в состоянии будут скрутить рогатого уродца, благодаря своей немеренной силушке. А то я, по сравнению со своими новыми друзьями, жалкий хлюпик, случайно оказавшийся в сыске и ввязавшийся в это дело по большой глупости и ещё большему недоразумению. Помочь смогу разве что «огневой» мощью, что опять-таки может оказаться совершенно бесполезной. По сравнению с «Громобоем» орка и армейским дротовиком, коим сейчас вооружился Холмов, мои пружинные пистолеты — сущие игрушки.
А вот и нужный нам лабаз. Одноэтажное кирпичное здание с деревянными ставнями, наглухо закрывающими узкие окна, больше похожие на бойницы какой-нибудь крепости времён Ивана Грозного. Уж не знаю, как там внутри, но снаружи постройка совсем не производила впечатление аварийной развалюхи.
Вход в строение с нашей стороны представлял из себя огромные железные ворота с врезанной в них небольшой железной же дверью. Естественно, как и сами ворота, закрытой, и причём изнутри. На это однозначно указывала откинутая широкая запорная полоса накладки с петлёй под замок, висевшая сейчас без дела и без самого замка. Дырок, намекающих на наличие врезного запорного механизма, не наблюдалось, но дверь, сколько мы её не дёргали за кованую ручку, не открывалась.
Шустрый орк, знаком указавший нам с Холмовым оставаться пока на месте, быстренько прошвырнулся вокруг здания и вскоре вернулся, без слов, одной лишь скривившейся физиономией дав понять, что через другой вход в помещение тоже не попасть.
Окна были настолько узкими, что, даже разломай мы ставни, протиснуться сквозь эти проёмы не представлялось возможным. Поэтому оставалось лишь одно — просить открыть нам тех, кто заперся внутри.
Вот я, приготовив укороты, и постучал в дверь рукоятью одного из них, очень сильно надеясь, что поклонники сатаны не в курсе событий, произошедших недавно в доходном доме Игнатова. Если сбежавший оттуда сынок купца прямиком ломанулся сюда и обо всём доложил друзьям, затея моя, конечно же, обречена на провал. Дом тогда придётся брать штурмом. А это нам точно не по зубам. Тут отряд спецназа нужен или пушка, способная разворотить выстрелом стену.
Хотя вообще-то создавалось полное впечатление, что заявились мы отнюдь не по адресу. Ни звуков, ни отблесков света в щелях между ставнями и оконными рамами. Если бы не запертая изнутри дверь, можно было бы разворачиваться и проваливать прочь, несолоно хлебавши. Тем более реакции на мои старания — ноль.
Тук-тук, тук-тук-тук, тук-тук-тук-тук, тук-тук.
Я повторил попытку достучаться до затаившихся сектантов, имитируя условный сигнал. Естественно, реально имейся таковой, глупо было бы надеяться угадать комбинацию. Но я решил хотя бы таким образом намекнуть, что пришёл кто-то из своих.
Не знаю, это ли сыграло свою роль или просто мой стук наконец-то расслышали, но спустя минуту по ту сторону двери кто-то зашебуршался и до нас донёсся приглушённый голос:
— Кто там?
— Это я, Васька Изотов, — вместо меня, приблизившись к двери, хриплым голосом ответил Холмов. — Чего возитесь? Отворяйте уже.
— Ты бы ещё позже заявился, — недовольно проворчали за дверью.
Скрежетнула задвижка, и орк мощным рывком распахнул дверь, которая изнутри, оказывается, ещё и досками была обита. Впускавший нас парень, не успев отцепиться от дверной ручки, вывалился на улицу, тут же нарвавшись подбородком на жёсткий апперкот Холмова.
Оттолкнув в сторону падающее на него тело, инспектор сквозанул в дверной проём. Орк, беспардонно двинув меня плечом, ринулся за Холмовым, оба жандарма следом.
Я чуть замешкался, не зная, что делать с выпавшим в осадок сатанистом. Вязать его мне было нечем, а оставлять просто так не хотелось, сбежать может. Нельзя таким уродам давать возможность на свободе разгуливать.
