Семён Семёныч! Вот я тормоз!
Вспомнив про оставшегося позади урядника, хлопнул себя мысленно ладонью по лбу и кинулся догонять товарищей.
Внутри не было никаких узких коридоров. Сразу тёмный и пустой от стенки до стенки, огромный зал во всю длину и ширину здания. Единственное, справа от входа торчала какая-то небольшая биндюжка типа конторки кладовщика или будочки сторожа. Запертая, кстати. Это я первым делом проверил, за ручку подёргав.
Ну и, вполне ожидаемо, в центре зала, в окружении тускло горящих свечей и пяти более ярких масляных ламп, лежала связанная девушка. Слава богу, пока что целая и невредимая, если конечно не считать синяков и ссадин, полученных ею, хотелось надеяться, ещё во время похищения и транспортировки.
По обе стороны от жертвы, прервав своё заунывное пение, застыли столбами повернувшиеся на шум сатанисты, явно не ожидавшие появления посторонних свидетелей на их таинстве.
Козлоголового не было. Не успел ещё появиться.
Двое в длинных балахонах с накинутыми капюшонами, почти скрывающими лица — это «продвинутые» члены секты, отвечающие за песнопения.
Ещё парочка неофитов, парень с девушкой, судя по физиономиям, находившиеся в состоянии полной оторопелости от всего происходящего.
Пятая из присутствующих — Полина Деева. Тоже в какой-то дурацкой хламиде, но с непокрытой головой. Потому и лицо её легко было разглядеть и узнать. Эти глаза из своего видения про Милану Лебедеву я никогда не смогу забыть. Во взгляде, как и тогда, ни намёка на испуг или растерянность. Лишь прибавилось злобы и недовольства тем, что кто-то позволил себе прервать едва начавшееся священное действо.
Пока я пробовал на прочность дверь биндюжки, эта полоумная, сунув руку в сумку, вытащила оттуда нож и кинулась навстречу опередившему всех Тимонилино.
Зря она так. Церемониться с девицей орк не стал и пальнул в дуру из «Громобоя».
Вспышка резанула глаза, Деева повалилась на пол. Зато другие сатанисты, словно от выстрела стартового пистолета, резко снялись с ручника и кинулись наутёк, кто куда.
— А ну, стоять! — заорал Тимон, с ходу успев уцепить одного из «продвинутых» охламонов за капюшон. — Где ваш рогатый?! Я сказал, рогатый!
Сатанист не ответил, рванувшись прочь изо всех сил. Ткань балахона затрещала, и в руке орка остался лишь оторванный капюшон.
— Куда?! Убью! — Тимон кинулся в погоню, растоптав по пути один из фонарей.
Вылившееся на пол масло вспыхнуло. Слава богу, не сильно близко от связанной пленницы.
Не устроить бы тут пожар.
Четверо придурков, бестолково мечущихся в неровных отсветах разгорающегося пламени по пустому просторному складу, против нас пятерых. Был у них, хоть и мизерный, но шанс выиграть в эти нелепые пятнашки, прорвавшись к выходу. Однако там на улице их тоже ожидал комитет по встрече в лице оставшихся в оцеплении жандармов. Не поймают, так подстрелят.
Куда больше меня волновало, куда запрятался козлорогий. Тут, кроме как в коморке сторожа, и укрыться-то негде.
Вот я дебил!
Громыхнувшая за спиной дверь подтвердила запоздалую догадку.
Едва развернулся — почти перед глазами оскалившаяся харя козлоголового. На плечах алая мантия, в руке огромный мясницкий нож. Он ещё и на голову выше меня, скотина!
По носу шибануло зловонием, спину пронзил холод страха. Я рефлекторно попятился от кинувшегося в атаку монстра. Запнулся и рухнул вниз, сильно долбанувшись копчиком.
Боль заставила очнуться и выстрелить в харю уже нависшего надо мной чудища.
Дротик угодил прямо в пасть. Рогатая башка дёрнулась, но монстр даже и не подумал сдохнуть. Замахнулся на меня своим мясорезом.
Вдалеке грохнул выстрел. Пуля орка, поспешившего меня спасти, вырвала с корнем лохматое ухо козлины и недурно долбанула его по черепушке. Жаль, вскользь прошла, заставив монстра лишь пошатнуться, и даже кровь из скотины не пустила. Однако всё же напугала рогатого и лишила его желания порубить меня в капусту.
Подскочив, словно натуральный горный козёл, монстр ринулся в сторону входной двери и распахнул её одним мощным пинком. Невесть как не зацепившись за косяки рогами, вырвался на улицу.
Стрельнул ему вслед из второго укорота. Попал — нет, чёрт его знает. Рогатый урод благополучно скрылся с моих глаз.
Пришлось подниматься и бежать догонять, на ходу перезаряжая оружие. Чёрт с ними, с сатанистами. Без своего главаря эти мерзавцы, если даже и смогут сбежать, от страха забьются в какую-нибудь щель и постараются подольше не отсвечивать. Да и вычислят их вскоре. Сдаст их Васька с потрохами, никуда не денется.
За пленницу теперь уже тоже можно не опасаться. Разве что кто-нибудь синяков ей добавит, запнувшись случайно.
Снаружи крики и щелчки выстрелов.
Выметнувшись на улицу, я перескочил через так и не очнувшегося сатаниста. И чуть не запнулся об урядника, повалившегося рядом.
Сука! По белому кителю на груди жандарма расползалось кровавое пятно, тёмно-багровое в наступающей темноте.
Похоже, саданул его рогатый ублюдок своим тесаком. Не ожидал урядник такое чудище увидеть, вот, наверное, и растерялся. Зря мы не рассказали жандармам про козлоголового. Побоялись, что не поверят нам. Вот и подставили, выходит, урядника.
— Держись, мужик! — не стал я задерживаться возле него. Другие помогут.
Выскочил из проулка на дорогу. Ну и в какую сторону эта скотина ломанулась?
— Туда он побёг, вашблагродь! — подоспел ко мне один из жандармов оцепления, тыча пальцем налево вдоль улицы. — Видал я его.
Жаль, что не в сторону наших экипажей он побежал.
Я кинулся в указанном направлении. И правда, впереди маячила фигура беглеца. В том, что это он, даже не усомнился — светлую козлиную шерсть и развевающуюся за спиной алую мантию отлично было видно даже в темноте.
— Я как страхолюдину эту увидал, — догнав меня, затопал следом жандарм, — даже струхнул малость. Да и господин урядник замешкался. Только он наручники-то на мальца накинул, а тут чудище это. Я глазом моргнуть не успел, как тот его вдарил чем-то да наземь повалил.
— Ты в него стрелял? — в отличие от служивого, я много говорить не хотел, дыхалку берёг. Забег, похоже, предстоял длительный. А у меня, между прочим, ещё далеко не все раны зажили. И особенно, нога беспокоила. Не сдуться бы раньше времени.
— Ага, вашблагродь, — пропыхтел жандарм. — Два раза успел, да только бестолку всё, убёг мерзавец.
Вот и пойми, промахнулись мы оба или плевать козлине на дротики. Как же его тогда угандошить, чтоб уж наверняка?
— В голову ему в следующий раз целься, — мучаясь сомнениями, всё же посоветовал я жандарму. — В ухо там или в глаз. Не убьём, так хоть ослепим.
