Глава 1
Ника бушевала, как ураган. Как кровавый тайфун, как безумное торнадо по фамилии Висла. К счастью для всех, она сейчас находилась где-то в совершенно другой точке глобуса.
К счастью для всех, кроме тех, кто находился там же.
— Что значит «не взяли»?! — вопила в трубку Кровавая. — Что, дарг тебя дери, значит «не взяли»?! Так не бывает!
— Как видишь, бывает. — ответил я, держа трубку телефона чуть на отлете, чтобы ухо не закладывало.
— Да ты меня разыгрываешь! Я же тебя знаю, сукин сын, с тебя станется!
— Тебе дать Чел, чтобы она подтвердила?
— Кого дать?! Что еще за Чел?! Ты что, уже кого-то подцепил там?!
Я отключился. Кажется, Нику понесло куда-то не туда. Пьяная она там, что ли?
Стоп, она же не пьет. Значит, не пьяная. Но с ней явно что-то не так. Кровавые, конечно, темпераментны, но она сейчас не в боевой обстановке, чтобы так себя вести. В постели разве что с кем-то, но и то вряд ли — в такие моменты у нее очень сильно и очень своеобразно меняется голос.
А сейчас она просто зла.
И, судя по тому, что телефон тут же запиликал сигналом вызова снова — сейчас она была зла на меня.
Я снова сбросил звонок. Разговаривать с Никой в таких тонах было бессмысленно — она вся исходила на эмоции и не была способна ни на какой конструктив. А мне сейчас нужен был именно конструктив, ведь только он мог сейчас мне помочь. Направляясь в приемную комиссию я надеялся, что с моей спины снимут мишень, а вместо этого мне подрисовали в нее лишний желтый сектор.
Ника позвонила еще раз, я сбросил снова. Чел, сидящая рядом в машине и огорченная моей неудачей едва ли не больше, чем я, осторожно спросила:
— Неполадки со связью?
— Угу. — ответил я. — Со связью между нервами у некоторых людей неполадки.
Ника больше не звонила. Я выждал еще минуту и позвонил сам, надеясь, что Кровавой хватит мозгов не включать обиду и взять трубку.
Хватило.
— Успокоилась?
— Да, нормально. Рассказывай по порядку.
— Да нечего особо рассказывать. Обвинили меня в шарлатанстве, сказали, что я обманщик!
— Чего-о-о?! — снова опасно протянула Ника. — Ты вот точно сейчас не разыгрываешь меня?!
— Ты серьезно думаешь, что мне сейчас есть дело до шуток?! — огрызнулся я. — Если да, то напоминаю тебе, что это меня, — меня, а не тебя! — после всей этой херни продолжают искать четверо сводных братьев с целью убить как можно быстрее! Нет, я тебя не разыгрываю!
— Все, молчу. — вздохнула Ника. — Просто… В это как-то не верится. Со мной одновременно поступал такой слабак!.. Я даже не знаю, как это описать, он, по-моему, не то что в рабочее тело прану перекачать, он даже сформировать ее не мог толком! И все равно приняли, отправив его в сенсы! Твой реадиз, конечно, слабенький, но…
— Чего? — я сощурился. — Так ты была в курсе?
— Ты о чем? — Ника попыталась включить дурочку, но я не позволил:
— Ты сказала «слабенький реадиз»… Что ты понимаешь под слабеньким?
— Э-э-э… — Ника стушевалась. — Ну, то и понимаю. Слабенький он у тебя. Ну правда. Не обижайся.
— А как ты это поняла?!
— Скорость рассеивания праны в твоих реликтах. Любой бы понял.
— Я не «любой»! Ты не сделала понятнее!
— Ну как я тебе сделаю… Смотри, ты наполнял свои стрелы праной… Даже не так, еще проще — ты наполнял МОИ стрелы праной, а они были однородны по структуре, в отличие от твоих. После этого стрела отдавала заряд праны в окружающую среду, активируя при этом заложенный в нее эффект. И вот по скорости ее отдачи можно определить, насколько силен реадизайнер. Это стандартная методика, ею любой может овладеть!
— То есть, ты судишь по тому, как долго действуют мои умения?
— Это… Не то чтобы одно и то же… Но в некоторой степени можно провести параллель, да. Прямо сейчас на ходу лучшего примера я тебе все равно не приведу.
— И ты знала, что я слабак в реадизе и ничего не сказала?! Ты же говорила, что мои способности ужасающе сильны!
— Я говорила, что они потенциально ужасающе сильны! — сказала Ника, особенно выделив слово «потенциально». — И я не отказываюсь от своих слов, твоя Линия удивительная, страдает именно твоя реализация, а вернее даже… Короче, я хотела рассказать, но боялась, что это подорвет твою веру в себя. Накануне поступления в академию тебе это точно было не нужно.
А ведь и правда пыталась. Был вчера момент, когда Ника коснулась подобной темы и отвела глаза, не желая ее продолжать. Вот и думай теперь — к лучшему или к худшему…
— Вот значит в чем дело… — задумчиво произнес я, переваривая новости о своих способностях. — Значит, я слабак…
— Да забудь ты об этом! Ты опять сути не улавливаешь — не в силе дело! — перевела тему Ника. — Вспомни, говорили ли они еще что-нибудь… Что вообще они говорили?! Вспоминай, желательно дословно!
— Говорили, что я шарлатан, это ты уже слышала. Говорили, что я неотесанный деревенщина, или что-то вроде того. — послушно стал перечислять я. — Что я не помню даты своей инициации, хотя она почему-то должна у меня от зубов отлетать…
— Это все херня, это все не поводы! Еще что было?
— Еще… Спрашивали про наставника, не верили, что я сам научился контролировать прану.
— Это уже ближе к делу, но все равно недостаточно для того, чтобы обвинить тебя в шарлатанстве… Это слишком серьезное обвинение! Вспоминай, должно было быть что-то еще!
Что-то еще, что-то еще… Должно было быть что-то еще… Но никакого «еще» не было, я рассказал все как есть.
А, может, дело не в «что»? Может быть, дело в «как»?
— Там одна женщина была… Создавала ощущение неуравновешенной. — медленно и вдумчиво подбирая слова, начал я. — Не давала мне высказаться, затыкала, перебивала. Под конец вообще на визг сорвалась.
— А вот это уже интересно. — заинтересовалась Ника. — Члены комиссии обычно вежливы со всеми, у них устав так прописан… Говоришь, аж визжала?
— Сам удивился. Не думал, что серьезные взрослые люди, да еще метящие в аристократы, способны себя так вести. Знаешь, у меня сложилось ощущение, что она это… Специально делала.
— Не понимаю. — даже по голосу было слышно, что Ника нахмурилась.
— Она очень… — я покрутил рукой, подбирая слова, хоть Ника этого и не видела. — Очень быстро и очень резко перешла на крики… Люди так делают, когда уже знают, что сейчас будет скандал и вопли, и их задача — привести к этому кратчайшим путем. Уцепиться за самое явное и разораться.
