Учитывая, сколько ушло праны на лук — пять-семь.
Лук что, тоже требует прану?
Конечно! Но только при создании, поддержание его стабильности тебя почти не истощает. Кроме того, когда ты закончишь с ним и вернешь обратно, прана восстановится.
Отличные новости. Тогда не будем зря тратить время!
Первую стрелу я выпустил себе под ноги, чтобы окружить себя и Нику защитным куполом. Просто на всякий случай — вдруг, пока я тут вожусь с луком, Чингиз атаковал нас снова…
Купол послушно вспух вокруг нас с Никой, и я рискнул выглянуть из-за камня, уверенный, что успею спрятаться обратно, если вдруг что.
Но прятаться был не нужно. Нужно было наоборот бежать, потому что Чингиз послал в нас новую волну кристаллизации, и она прямо сейчас ползла сквозь мой защитный купол, прямо на глазах скалывая пространство в ломаные грани. И диаметр этого коридора был таким, что он бы и наш камень легко поглотил в себя и нас вместе с ним.
Дважды.
Я дернул Нику за руку, чтобы поднять ее, но хрен там — я будто статую попытался поднять! Ника в моем куполе двигалась так же медленно, как и все остальное!
Передай ей часть своей праны! Чуть-чуть!
Как?!
Точно так же, как передавал стрелам. Просто перелей немного в руку!
Я послушно перекачал клочок красного дыма в пальцы с красными ногтями, и холодная, как лед, рука внезапно потеплела и Ника буквально вывалилась в реальное время! Я не удержал равновесие, упал вместе с ней назад, обнял ее и попытался как можно дальше укатиться от обреченного камня!
Успел, откатился.
Кристаллизация накрыла камень и его окружение, сломав пространство вокруг — кажется, я даже услышал хруст самого тонкого в мире стекла. А потом стекло разбилось и осыпалось на землю осколками того, что заключало в себе. Мелкой щебенкой с идеально ровными гранями и острыми углами.
Это все я отстраненно выхватил взглядом в тот короткий момент, что тянул к уголку губ призрачную тетиву, отзывающуюся приятным, именно таким, как мне нужно, натяжением. Я стрелял из положения лежа на спине — так же, как и упал, и поэтому стрела появилась справа от рукояти, а не слева, как ей положено было бы. Да и плевать. Я все равно знал, что я попаду.
Хлоп!
Фиолетовая стрела ушла в сторону Чингиза, а я, не теряя времени, катнулся через спину, вскочил на ноги и послал еще одну стрелу следом!
Чингиз не стал отклонять стрелы, как делал Бернард — он просто исчез сам. Пропустил две стрелы мимо себя, а потом появился снова.
В двадцати или тридцати местах сразу.
Клоны Чингиза окружили нас со всех сторон, я крутнулся на месте с натянутыми луком и новой стрелой на тетиве, не зная, в кого стрелять, но тут снизу раздался недовольный рык Ники:
— Гр-р-ребаные Р-р-ратко!
С протяжным воплем Ника взвилась в воздух, закручиваясь вокруг своей оси и расшвыривая вокруг себя не сотню, а целый миллион кровавых игл! Будто дождь из крови с неба пошел, только не вертикально вниз, а сильно под углом!
Иглы вонзились в клонов Ратко, заставляя их лопаться один за другим, и только один из них не лопнул. Он вскинул руки, согнув их в локтях и направив кулаки в небо, и перед руками пространство смялось в уже знакомые ломаные грани, формируя перед Чингизом высокий, во весь рост, но узкий щит, об который все иглы Ники просто плющились.
И тогда я вспомнил один трюк. Не имеющий практического назначения, но так изумляющийся всех, кто его видел. Стрела при таком выстреле еле летит, и нанести серьезное повреждение не способна, но ведь сейчас этого и не нужно.
Я снова растянул лук, целясь прямиком в снисходительно ухмыляющуюся за оскольчатым щитом, рожу Чингиза, чуть подкрутил тетиву пальцами и выпустил ее, чуть дернув лук в сторону.
Стрела отправилась в полет. Но не прямо, как этого можно было от нее ожидать, а по серьезной дуге, облетая узкий щит Ратко и поражая его незащищенный бок.
Я учел, что стрелы из праны летали с какой-то невероятной скоростью, и едва-едва натянул лук, чтобы траектория была именно той, что мне нужна. Не уверен, что стрела пробила хотя бы пальто Чингиза. Но это и не было нужно. Главное, что стрела коснулась его. Главное, что заложенный в нее заряд достиг цели.
И Чингиз застыл недвижимой статуей, будто сам попал в собственную волну кристаллизации пространства. Он даже не попытался сдвинуть щит — просто не успел. Он до последнего был уверен, что я попытаюсь прострелить его защиту. Он даже не подозревал, что стрелы, столь презираемые всеми этими надутыми индюками, стрелы способны на такой вот фокус. Он даже не предполагал, что ему придется защищаться.
Как и Бернарда, Чингиза подвел собственный снобизм. Как и Бернард, Чингиз банально недооценил своего противника.
Не спеша и не таясь, я дошел до Чингиза. Я уже остановился рядом с ним, доставая из воздуха новую стрелу, а его зрачки только-только дрогнули, начиная смещаться вслед за мной. Пальцы рук медленно начали скрючиваться, словно он пытался уцепиться за воздух…
И тогда я вонзил стрелу ему в левую ключицу. Сверху вниз, по самое оперение, так, чтобы она достала до сердца и пробила его насквозь, как шампур — свиной окорок.
И тогда время для Чингиза вернулось в нормальный ход. Скрюченные пальцы, так ни за что и не зацепившись, беспомощно царапнули воздух, ноги реадизайнера подогнулись, а кристаллический щит осыпался тысячей осколков.
Стрела в моих пальцах будто завибрировала, когда прана стала покидать тело Чингиза. Я жадно втянул ее в себя, как уже делал это, но теперь этот процесс проходил намного проще и быстрее. Чужеродный дым больше не жег мои умозрительные легкие, не пытался пролезть не в то горло, не заставлял согнуться в приступе пранового кашля. Я вдыхал его, смешивал с тем, что наполняет меня, объединял их и буквально чувствовал, как становлюсь сильнее.
Если уж мне довелось убивать реадизайнеров, нет смысле разбазаривать такой ценный ресурс, как их прана. Тем более, если в противном случае она все равно рассеется в атмосфере.
Тем более, если это рассеивание будет значить, что к нам сбегутся все окружающие дарги.
Я не знаю, сколько я поглотил. Я почти захлебнулся от потока нахлынувшей праны, и позволил ей литься в себя как крепкому спиртному — не сопротивляясь и не пытаясь контролировать. Потому что так сделаешь только хуже.
Уже мертвое тело Чингиза попыталось упасть, но я помешал, поддержав его. Я не мог себе позволить сейчас менять положение тела — это могло слишком сильно помешать процессу поглощения. Я не знаю, откуда, но я это знал.
И вот наконец все кончилось. Тело Чингиза бессильно повисло на моих плечах, а я, пьяный от нахлынувшей новой силы, едва разлепил глаза, которые сам не помню когда успел зажмурить.
Я посмотрел на Нику.
