Воткнул и понял, что в глазах начинает темнеть. Что-то не так. То ли я тоже выдохся во время боя с Чингизом, то ли это от удара по голове, то ли от того, что я второй раз побывал за гранью жизни… Неважно почему, главне — мне не хватало праны. Спохватившись, я наскоро проверил собственный организм — красный дым в моем теле почти кончился, он испарялся не только через кончики пальцев, как обычно, он буквально хлестал из моей головы и из сердца мощными потоками, будто пытаясь заполнить все вокруг! Еще буквально несколько секунд — и я словлю натуральное истощение и отключусь!
А в моей ситуации это равносильно смерти!
До спасительного выхода — два метра. Если сейчас перекрыть поток праны — я успею? Я выпрыгну?
А если не перекрыть — не вырублюсь ли я раньше, чем преодолею эти два метра?!
В глазах на мгновение потемнело, и я чуть не потерял ориентацию в пространстве.
Это решило вопрос.
Загнав жалкие клочки остатков красного дыма обратно в организм, я закричал и толкнулся ногой от стрелы, вытягиваясь в отчаянно прыжке! Протягивая руку к такому близкому, и в то же время — такому далекому, поручню, до хруста суставов, до треска связок!..
Есть, ухватился, смог! Холодный металл поручня обжег ладонь, я подтянулся, и, не глядя, на одной лишь надежде, что там снаружи все еще твердая поверхность, а не леденящая пустота бездны, выпрыгнул из вагона!
И в тот же момент, когда моя ступня оторвалась от пола вагона, за спиной загрохотало, заскрежетало, и под протяжный вой рвущегося о камни металла, вагоны канули в пропасть. Ничего иного с таким звуком с ними произойти просто не могло.
Но не это было главное, не то, что осталось за спиной.
Главное — то, что было впереди.
Я не знаю, почему Ника не уехала. Я не знаю, как она умудрилась останвоиться ровно в тот момент, когда я отцепил вагоны. Возможно, она даже сдала задом, что помочь мне. В любом случае, задняя дверь тягача, нависающая над пропастью, была прямо перед моим носом.
А под моими ногами была бездна.
Одно мгновение позже — и я бы не спасся. Прыгни я на два сантиметра раньше — и рука моя не достала бы до ручки захлопнувшейся по инерции задней двери.
Но мне повезло. Я достал до ручки, ухватился за нее, и всем телом грянулся о дверь! Из легких выбило весь воздух, грудь свернуло в приступе кашля, который я едва подавил — не хватало еще после всего этого все же рухнуть в пропасть из-за какого-то кашля!
Колеса АГАТа пришли в движение, будто Ника только того и ждала, что удара в дверь моей несчастной тушкой, и, будто стрела из лука, тягач рванулся вперед! Прямо с места, без ускорения, словно был привязан к чему-то тросом, и тот только что оборвался!
Инерцией движения меня оторвало от двери, и тут же Ника дала по тормозам, от чего тело снова больно приложило об заднюю дверь.
Этого организм уже не выдержал.
Рука разжалась, я согнулся втрое и упал на землю, заходясь в приступе кашля. Поднятая огромными колесами АГАТа пыль настойчиво лезла в нос и пыталась проникнуть в легкие, усугубляя кашель, будто пытаясь заменить собой истраченные запасы красного дыма. Но это было даже хорошо. По крайней мере, лучше, чем падать в гремящем вагоне в неизвестность. А кашель… Кашель пройдет.
Непонятно только почему Ника остановила АГАТ… Ну да ладно. Это мы скоро выясним. Сейчас только дыхание нормализую… Встану… И выясню.
Где-то над головой хлопнула дверь. Рядом приземлился кто-то легкий. Ника, конечно, кто же еще…
Она взволнованно потрясла меня за плечо:
— Серж! Ты как?! Надо убираться, слышишь!
— Надо… — выдохнул я в перерывах между приступами кашля. — Да… Вай…
— Что «давай», поднимайся! — Ника принялась тормошить меня, пытаясь поднять хотя бы одну мою руку и подлезть под нее. — Тут сейчас все рухнет!
Я не сопротивлялся. Я позволил взвалить себя фактически на хрупкое никино плечо. К счастью, далеко тащиться не надо было — дверь была в каком-то метре. Открытая, ведущая в освещенный салон АГАТа, такой уютный, такой комфортный, такой родной…
Я с трудом сел на пол вагона и откинулся назад, чтобы вкатиться внутрь. Сил подняться с пола уже не было. Да и не нужно было, видимо.
Ника тут же убежала за руль и спустя секунду под полом снова загудело, колеса прошуршали по земле, пробуксовывая, и АГАТ рванулся вперед.
Меня откинула назад и легонько припечатало в заднюю дверь, на сей раз, к счастью, закрытую. Как ни странно, это помогло подавить приступы кашля, и я даже смог подняться, цепляясь за поручень возле двери, и выглянуть наружу через маленькое окошко.
Я почти ничего не успел увидеть. Едва я поднялся на ноги, как тональность работы моторов под полом резко сменилась, АГАТ перекосило, а потом он вырвался из земляного плена, оставляя за собой пыльный шлейф. Все, что я успел увидеть — как обрушивается за кормой глубокая дыра в земле, как проседает ее потолок, и она поглощает сама себя, оставляя лишь глубокую воронку как напоминание о том, что когда-то здесь покоился целый автопоезд.
Вытащив нас из-под земли, Ника снова остановила АГАТ. Я снова сполз на пол, только на сей раз более контролируемо — спиной по двери и в сидячее, а не лежачее положение. Кашель прошел, но в глазах все еще двоилось и периодически темнело, и не было никакой уверенности, что я не вырублюсь с минуты на минуту.
Ника подошла и присела рядом. Я поднял на нее глаза, но кроме размытого силуэта ничего не увидел. Если бы в АГАТе кроме нас с Никой был кто-то еще, я даже не решился бы утверждать, что это именно она.
— Ты как? — сочувственно спросила она.
— Почему ты… Не сделала, как я велел? — сглотнув, спросил я, игнорируя ее вопрос.
Глупый вопрос. Видно же, что я хреново.
— Не понимаю. — Ника удивленно подняла брови. — Ты это о чем?
— Я что велел… делать?
— Давить на газ. Отсоединить вагоны, когда я увижу сигнал.
— А ты что сделала?
Ника закусила губу и посмотрела куда-то в сторону. Глаза ее подозрительно заблестели:
— Ты правда думаешь, что я могла бы отсоединить их сразу? Ты правда предполагал, что я не попытаюсь выгадать для тебя лишних три секунды на спасение? Если да, то ты идиот. Впрочем, ничего удивительного!
— Я не о том… — я вяло приподнял руку и махнул ею. — Я знал, что ты так поступишь.
— Тогда о чем ты? — снова удивилась Ника.
— Я велел давить на газ что есть сил…
Ника кивнула, ничего не сказав.
— Значит, в момент расцепления тягач должен был выстрелить вперед, как камень из пращи, лишившись своего груза. Но этого не произошло. Я выпрыгнул из вагонов прямо к тягачу. Ты понимаешь, что тебя могло утянуть в пропасть вместе со мной? Почему ты не газовала, как я велел? Зачем ты тормозила?
