Внезапно ощутив внезапный прилив энергии, старая леди побежала, чего не делала уже многие годы, — и к черту мозоли! Пара свернула за угол и помчалась на юг по Бишопсгейт — откуда только силы взялись? Только одолев с десяток кварталов и убедившись в отсутствии погони, они сбавили скорость и дальше уже просто ковыляли, отчаянно стараясь восстановить дыхание. Кракен ежеминутно оглядывался, однако никто так и не появился. Очевидно, лорд Мургейт сдался. Матушка Ласвелл задумалась, жив ли он вообще. А если жив, то, скорее всего, уберется восвояси. Полицию привлекать он определенно не захочет, коли считает, что ей что-то известно о его делишках, — а он, несомненно, в этом уверен.
— Только не останавливаемся, — задыхаясь, проговорил Кракен. — За избиение этого джентльмена, Матушка, меня точно упекут за решетку.
— Он не джентльмен! — отозвалась женщина. — Это ты джентльмен, Билл, и я должна извиниться перед тобой за свой утренний побег. И я должна тебе нечто гораздо большее, чем просто извинения.
— Никто мне ничего не должен, Матушка, в том числе и вы. Не переношу, когда мне должны. Так что это был за тип с потаскухой?
— Это лорд Мургейт. Ты отделал пэра Англии, Билл! А женщина — мелкая порочная тварь. От души надеюсь, что больше они нам не повстречаются. За всю свою жизнь я ни разу не дралась, а тут за одну ночь пришлось дважды поучаствовать в потасовках. Не появись ты вовремя, они бы уволокли меня с собой. — Матушка Ласвелл оглядела зонтик, после дебюта в качестве оружия приобретший весьма жалкий вид. На погнутых прутьях болталась прядь волос, на которой женщина не без удовлетворения обнаружила и клочок окровавленной кожи.
«Зуб!» — обожгла ее вдруг мысль, и она поспешно сунула руку в карман. По этой частице Мейбл снова сможет определить местонахождение Эдварда, даже если Нарбондо уедет с ним из Лондона. К счастью, зуб оказался на месте.
— Мейбл Морнингстар отдала мне карту, — принялся рассказывать Кракен, — и последние несколько часов я искал вас по всему околотку. Мне просто повезло, что я наткнулся на вас возле того дома. А потом появился этот лорд с девицей, и я решил немного выждать, но потом понял, что они затеяли. Вы ведь не убили доктора, а? Надеюсь, все-таки не убили. Вам этого не вынести — подобные вещи не для женщины с вашим сердцем.
— Нет, Билл. Не убила, хотя, признаюсь, и пыталась. Во всяком случае, мне так представлялось. Просто так убить мне не хватило бы духу, но там оказался маленький мальчик! И я собралась с силами и спустила курок. Я хотела спасти мальчонку.
— Эдди, так зовут мальчика, — отозвался Билл.
— Да. Но откуда ты знаешь?
— Перед отъездом в Лондон мне все рассказала Элис, жена профессора.
— Я обязана найти мальчика, Билл. Я ведь почти сумела его спасти, но у меня его опять отняли. Понимаешь, Нарбондо убьет еще одного ребенка, и я не могу этого допустить. Мне этого не вынести.
— Как и мне, Матушка. Мы с вами увязли в этом деле, увязли по самые уши. Нам предстоит заделывать уйму швов на корабле, вот только смолы у нас нет. Но все равно, клянусь богом, мы своего добьемся. Будь я проклят, если не выйдет по-нашему.
— Никто не проклянет тебя, Билл, никогда. И я не заслуживаю такого друга, как ты. Говорю тебе как есть.
— Больше, чем друг, мэм, — промямлил Билл. Затем кивнул сам себе и повторил гораздо четче: — Больше, чем друг.
В свете луны его лицо сияло радостью и решимостью.
Матушка Ласвелл с улыбкой бросила на Кракена вопросительный взгляд, но ее сегодняшний спаситель смотрел только вперед. И все же она вдруг почувствовала себя счастливой и потому не стала требовать от него продолжения, а просто взяла под руку. И Билл нежно погладил ее ладонь.
XXVI
«ТЕНИСТЫЙ ДОМ»
Близился рассвет, и Финн Конрад, затаившийся за багажом, размышлял о своих дальнейших действиях: ему было ясно, что настает пора что-то предпринять. Ныли плечо и вывернутое колено, в локоть впивалось железное ребро платформы, на которой он лежал, а экипаж все катил и катил вдаль. Сколько это продолжалось, Финн не имел понятия, но подозревал, что цель уже близка. Некоторое время назад они остановились на постоялом дворе в деревушке Сент-Мэри-Ху, после которой мощеная дорога заканчивалась и начинался проселок, ведущий в глушь Клиффской топи. Чтобы не попасться, парнишка выбрался из своего укрытия и спрятался за живой изгородью. Когда же карета вновь тронулась в путь, он заскочил обратно, правда, не так проворно, как в Лондоне, — едва не свалился на дорогу, слишком уж затекли руки и ноги. Надо что-то немедленно сочинить, решил Финн, и в оставшееся время тщательно продумать легенду. Если его поймают на лжи, убежать в таком состоянии он просто не сумеет.
Экипаж медленно тащился по ухабистой дороге среди деревьев. Сквозь ветви виднелись яркая луна и звезды, уже начинающие тускнеть из-за брезжащего на востоке рассвета. Финн осторожно поднял голову и вгляделся в направлении далекой и едва различимой Темзы, скорее угадываемой по отблеску луны в широком русле. Несомненно, они в районе Египетского залива — южный берег только и просматривался что чернеющей вдали линией. Финн подумал о Квадратном Дейви, почти наверняка промышляющем в это время на реке — возможно даже, совсем рядом. Если он потерпит неудачу, сказал себе парнишка, и с Эдди что-нибудь случится, он примет предложение Дейви вернуться к ловле моллюсков. Потому что в случае провала о возвращении в Айлсфорд придется забыть раз и навсегда. От старины Дейви мысли его переметнулись к Коржику. Вскоре этот тип тоже объявится в Клиффской топи, и тогда все вмиг изменится. Эдди нужно вытаскивать из лап Нарбондо как можно скорее! Хорошо, если Ньюмен передал Сент-Иву послание, однако полагаться на это Финн не мог. Времени дожидаться профессора у него, увы, нет.
Возница натянул поводья, и карета остановилась перед ветхим деревянным трехэтажным строением. За долгие годы его северную стену затянула болотистая почва, и теперь все здание заваливалось на сторону. Окошки его выходили на поросший сорняками двор, посреди которого высилось гигантское ореховое дерево, верхними ветвями даже перекрывающее крышу. Вывеска на столбе гласила «Тенистый дом», и фонарь над ней излучал вполне достаточно света, чтобы Финну пришлось съежиться в своем убежище. Из-под ставней на первом этаже тоже пробивался свет.
Открылась дверь, и вышедший во двор мужчина что-то сказал кучеру, который неуклюже спустился на землю, хмуро бурча себе под нос. Встречал их, как теперь понял Финн, тот тип из апартаментов Нарбондо на Ангельской аллее, в которого он бросил петарду перед побегом с Эдди по навесному мостику. По-видимому, головорез отправился на Египетский залив сразу же после стычки: побитая физиономия — бледная и усталая, сапоги и штаны заляпаны коричневой грязью. Мужчина открыл дверцу экипажа и помог Нарбондо спуститься, затем осторожно достал и спящего Эдди, с легкостью взяв мальчика на руки. И нечто в его действиях заставило Финна задуматься, а не теплится ли в сердце этого типа огонек доброты — доброты, которую можно обратить себе на пользу.
