— Через минуту скажу, — ответил Элис, видя, что у Табби рассечена бровь и ее стягивает кусочек пластыря. Из-под манжеты рубашки выступал край окровавленной повязки, очевидно, наложенной на запястье. — Есть новости, Хасбро?
— Мне жаль говорить, что нет. Бюро работ вовсю заканчивает засыпать провал. Факт, что два человека все еще там, внизу, не возымел на них никакого действия, равно как и все мои протесты. Я отыскал мистера Бейхью, как вы попросили, и он заполнил бумаги, требующие прекратить работы, пока пропавшие не найдены, но Бюро отказало. По мнению Бейхью, это бесполезно. Бюро напрямую отвечает перед народом, сказали нам, а не перед индивидуумами, достаточно безрассудными, чтобы спускаться в бездну.
— Мистер Бейхью отличный адвокат, и он совершил юридические чудеса, когда нас обвинили в разрушении собора, — сказала Элис, — но если ликвидация провала почти завершена, будет другим чудом, если он одолеет Бюро работ. Попытаться стоит, но я не питаю особых надежд.
На столе появилось блюдо с беконом и дюжиной жареных яиц, Биллсон добавил к нему еще кофейник и тарелку с тостами. Элис осознала, что все это время голодала. Вчера у нее не было аппетита. А сегодня он вернулся во всей своей мощи. Человек, сидевший у огня, отложил газету, расплатился с Биллсоном и вышел в ветреное утро, закрыв за собой дверь.
— Рассказать вам, что случилось? — спросила Элис.
— Немедленно. Мы настаиваем, — сказа Табби, намазывая тост джемом и откусывая сразу половину.
— Лэнгдон жив, — тихо сказала Элис. — Прошлым вечером он вышел наверх у Хампстед-хит и пробрался в цыганский табор, где его узнали наши друзья — семья Лофтус, которая совсем недавно помогала нам с урожаем хмеля. Вы их помните, Хасбро. Они проводили Лэнгдона в «Спаниардс».
Табби изумленно смотрел на нее.
— Наверх, вы говорите? Блестящие новости. А что с дядей?
— Лэнгдон ничего не знает о Гилберте. Во время взрыва, который произошел за их спинами, их разбросало, и сила была такова, что Лэнгдона отшвырнуло далеко во мрак. Скорее всего, нечто похожее произошло с Гилбертом. Я очень на это надеюсь. Лэнгдон как-то поранился при падении, но обвалом его не засыпало. Он сказал мистеру Лофтусу, что нижний мир очень просторен, особенно в самой глубине. Лэнгдону не удалось разыскать Гилберта, но дорогу наружу он нашел, отсюда разумно заключить, что и для Гилберта есть надежда.
— Клянусь богом, надежда точно есть! — воскликнул Табби. — Ставлю приличную сумму, что старик жив. Нет никого и вполовину такого боевого, как Гилберт Фробишер. Нам лучше перенести свое внимание с набережной и сосредоточиться на Хампстед-хит, Хасбро. Но откуда вы все это узнали?
— Теодосия, старшая из детей Лофтуса, пришла ко мне вчера вечером.
— Так это она стучалась в вашу дверь! — Табби подскочил на стуле. — Вот с чего эта трюмная крыса, Хиллман — фамилия, конечно, вымышленная, — болталась вчера в коридоре, подслушивая у замочной скважины.
— Я слышала, вы вчера придержали его, Табби, — улыбнулась Элис. — Мне кажется, вы ушли вдвоем.
— Да, совершенно верно. Меня осенило, что шкатулка с дядиными драгоценностями вообще не выпадала из его сумки, но была вынута и неуклюже припрятана этими двумя мошенниками, проникшими в номер прежде. Я перекинулся словом с мнимым мистером Хиллманом в переулке и обнаружил, что эти два типа просто шпионы, посланные приглядывать за нами. Он, кстати, признался в попытке кражи драгоценностей и поведал еще много интересного, прежде чем я с ним закончил. Жду, когда мистер Смайти явится к завтраку. Полагаю, что вы найдете нашу с ним беседу очень забавной, хотя совсем не такой восхитительной, как те известия, что вы нам сообщили.
— Нам следует хранить их в тайне, — предупредила Элис, — даже от мисс Бракен, хотя, возможно, ей это дало бы чуточку надежды. Наши враги пока считают Лэнгдона мертвым, и какое-то время так будет лучше.
— Они в любом случае станут следить за нами, — вздохнул Хасбро. — В конце концов, мы ведь не уехали, что случилось бы, поверь мы на самом деле, что профессор мертв или завален.
— Кто этот мистер Хиллман? — спросила Элис у Табби. — Или, скорее, что он такое? Мне сказали, его настоящее имя Пенни. Он не из Манчестера, я знаю. Биллсоны узнали в нем местного.
Но до того, как Табби успел ответить, в дверях возник мистер Смайти, выглядевший несколько расстроенным, как показалось Элис.
— Мой дорогой мистер Смайти! — радостно воскликнул Табби, подцепляя тостом желток, откусывая громадный кусок и жуя, словно довольный барсук.
— Что такое? — спросил мистер Смайти. — Я вообще-то спешу.
Табби проглотил дожеванное и сказал:
— Уверен, что спешите. Восхитительный мистер Клингхаймер ожидает вас, без сомнения. Не передадите ему мои наилучшие пожелания? Скажите, что Табби Фробишер нанесет ему небольшой визит самой темной ночью в самом ближайшем будущем.
Смайти уставился на Фробишера-младшего, полностью утратив дар речи. Потом попытался собраться и выдавил:
— Не понимаю вас, сэр.
— Думаю, что понимаете, — сообщил ему Табби. — Этим утром я отправил записку с посыльным вашему мистеру Клингхаймеру, извещая его, что мистер Смайти и человек, именующий себя Хиллманом, хотя на самом деле его зовут Пенни, предали его. Мистер Пенни не имел большого желания открыть мне полностью свой разум по части местонахождения доброго мистера Клингхаймера, но поменял свои убеждения, когда его уши облетели, точно осенние листья. Все оба уха — других у него не было. Человеческие существа почти как облетающие деревья в этом смысле. Он совершил ошибку, размахивая кинжалом перед моим лицом, после того как я дал ему отведать увесистой дубинки. Ему не следовало так поступать, понимаете? Я избавил его от оружия, убедился, что оно и вправду очень острое, опробовав на его собственных ушах, и уговорил его отныне примириться с этим, как полагается джентльмену.
— Ты мертвец, — ровно сказал мистер Смайти. Затем без единого слова повернулся и вышел за дверь, и ветер занес в нее стайку опавших листьев, прежде чем она захлопнулась.
— Вы серьезно его обеспокоили, — отметил Хасбро.
— Чего я и хотел. У меня состоялся очень любопытный разговор с Хиллманом-Пенни.
— Пожалуйста, скажите мне, что вы на самом деле не отрезали ему уши, Табби, — попросила Элис.
— Не до конца, нет — хотя убедил его, что сделаю это с огромным энтузиазмом и не нуждаясь в уговорах. К несчастью, во время нашего разговора он изъяснялся несколько неразборчиво из-за вбитых внутрь зубов, но чтобы спасти то, что оставалось от его ушей, он подтвердил, что обрушение набережной вчера утром не было случайностью. Это сделано по приказу таинственного мистера Клингхаймера. Совершенно преднамеренная успешная попытка закрыть проход в нижний мир. Я узнал, что за всем этим стоит какая-то мощная сила, понимаете? Все подтверждается. Тогда я начал действовать, точно терьер-крысолов, и тряс крысу Пенни, пока он не выложил имя.
