— Но было ли это направлено против Сент-Ива и мистера Фробишера? — спросил Хасбро. — Или они просто стали нечаянными жертвами?
— Этого сказать не могу. К несчастью, наш друг сбежал прежде, чем я успел уточнить этот аспект, а я был не склонен гнаться за ним.
— Сообщил ли он еще что-то существенное? — поинтересовался Хасбро.
Табби взял кофейник и наполнил чашки.
— Он открыл местонахождение резиденции Клингхаймера — совсем рядом с Темплом. Видимо, человек богатый.
— Что ж, — сказала Элис, — я не собираюсь наносить визит Клингхаймеру. И надеюсь, что Смайти не расшевелит осиное гнездо, когда доложит своему господину об этом разговоре. Мне бы хотелось, чтобы мистер Клингхаймер считал, что его попытки успешны, и перешел к другим преступлениям.
— Хасбро совершенно прав, утверждая, что этот человек следит за нами, — потряс вилкой Табби. — Если бы он перешел к другим преступлениям, то не отправил бы Смайти и Пенни по нашему следу. Мы ступили в змеиное гнездо, нравится нам это или нет, и не можем бездействовать. Мы теперь знаем имя негодяя, а он знает наши имена. Можем перенести бой в его расположение, как только решим.
Входная дверь распахнулась, и все трое уставились на входящего человека. Это оказалась всего лишь подгоняемая порывом ветра Генриетта Биллсон, тащившая большую корзину яиц и всякой зелени. Затворив дверь ногой, она пожелала всем доброго утра и прошла на кухню, пообещав, что Биллсон приготовит свежий кофейник. Прежде чем было сказано что-нибудь еще, дверь снова распахнулась и, к вящему изумлению Элис, в «Полжабы Биллсона» вошла Матушка Ласвелл, укутанная в большую шаль, а следом за ней — Билл Кракен, чьи торчавшие из-под шляпы волосы были взлохмачены, а лицо сурово, как камень. Элис вздрогнула, осознавая, что случилась беда: они, раз оказались тут, не отбыли на север, как планировали, и Клары с ними нет, а из-под шляпы Кракена виднеется повязка с кровавым пятном.
— Хвала Господу, мы вас нашли, — сказала Матушка Ласвелл, тяжело дыша и стягивая с себя пальто. — Мы тут, чтобы отыскать Клару Райт и доставить ее домой.
* * *
Они перебрались за большой стол, где нашлось место для яиц, тостов, ломтиков жареного бекона, бобов, пудингов, полных кофейников и чайников, немедля возникших из кухни. Табби принялся за второй завтрак, а Элис налила себе еще чашку кофе, слушая, как Матушка Ласвелл рассказывает о вероломном нападении на ферму и о том, как Финн Конрад последовал за Кларой и этим типом Шедвеллом в Лондон верхом на Неде Лудде и должен был прибыть еще вчера.
— Он знает, что мы должны остановиться в «Полжабы», — сказал Элис. — Мы привезли его саквояж, потому что он собирался появиться сегодня. Почему он не пришел?
Матушка Ласвелл мрачно покачала головой. Открыв маленький кошелек, она достала смятый клочок бумаги, который положила на стол для всеобщего обозрения.
— Финн искал этот адрес, — ответила она. — Он мог найти его — и обнаружить нечто, задержавшее его.
Элис горестно взглянула на портрет Игнасио Нарбондо, а Табби воскликнул:
— Лазарус-уок, боже мой!
— Вы знаете эту улицу? — спросила Элис.
— Да, хотя… В самом деле любопытно. Мистер Клингхаймер там и проживает, как я говорил минуту назад. Мерзкий Пенни открыл мне это, и мне было интересно, лжет ли он. Похоже, не соврал, потому что улица та же, и связана она с нечистыми сделками.
— Шедвелл, лжеполисмен, принес эту бумажку — несколько экземпляров, — сказала Матушка Ласвелл. — Финн взял одну с собой. А что это за дом?
Элис изложила историю с обрушением свода провала, которое, возможно, устроил таинственный мистер Клингхаймер, с подозрительной смертью Джеймса Хэрроу, с подземным миром под Лондоном, с Сент-Ивом, вышедшим из этого мира на Хампстед-хит. Она сделала паузу в рассказе, мгновение подумала и сказал Хасбро и Табби:
— Значит, взрыв точно был направлен против Лэнгдона и Гилберта. Это было не просто уничтожение прохода в тайные пещеры.
— Вы совершенно правы, — кивнул Хасбро. — Пусть в совпадения верят слабоумные. Мне кажется, мистер Клингхаймер создал далеко идущий заговор со всеми этими лжеполисменами и адскими машинками. Но откуда такой интерес к доктору Нарбондо, который, бесспорно, мертв?
— Возможно, Клингхаймер не знает о смерти Нарбондо, — пожал плечами Табби. На лице Элис было написано сомнение. — Ведь в газетах об этом не сообщалось, потому что тело не нашли, а сам он был человеком скрытным. Просто исчез — вот и все.
— Но он же мертв?.. — спросила Матушка Ласвелл. Недавняя решимость покинула ее, и теперь пожилая леди казалась очень усталой старухой. — Он же был совершенно точно мертв, мой сын. Кто-нибудь видел тело?
— Нет, — ответила Элис. — Но я своими глазами видела, как он провалился под землю и земля снова сомкнулась над ним.
Элис замолчала, осознав, что это просто утверждение, а Матушка Ласвелл сказала:
— Профессор упал в подобную дыру — и, однако, вышел живым.
— Верно, и все же эта листовка доказывает лишь то, что Клингхаймер упорно ищет Нарбондо, — заметил Хасбро. — Нет никаких доказательств того, что он его нашел.
— С тех пор как мой сын перестал быть… человеком… и стал существом, называющим себя Нарбондо, — произнесла Матушка Ласвелл, — его разыскивают только отпетые негодяи, и если находят, то очень часто себе на погибель, как нам известно. Этот Клингхаймер не будет исключением, уверяю вас. Если он заинтересован в Нарбондо, тогда его интересует злодейство. А сейчас в его лапы попались Клара и, видимо, Финн.
Они посидели молча несколько минут, за которые Генриетта Биллсон унесла тарелки и принесла свежий кофе. На лестнице раздался звук чьих-то шагов. Элис глянула вверх и увидела Ларса Хоупфула, выносившего сумки мисс Бракен, сама дамочка шла позади, уже в шляпе. Ей удалось вернуть ворону в рамки приличия.
— О! — ухмыльнулся Табби. — Вот и Мадемуазель Налегке собственной персоной, отбывающая, судя по виду, насовсем, благослови ее господь.
Мисс Бракен со стоическим видом подошла к столу, и Элис представила ее Биллу и Матушке Ласвелл.
— Очарована, — чирикнула мисс Бракен с неопределенной улыбкой. — Мальчик, Хоупфул, проводит меня до кеба. Я намерена остановиться в «Мидленд-Гранд», на Сент-Панкрас. Мистер Смайти очень рекомендовал. Когда… Когда мистер Фробишер вернется — потому что он вернется, помяните мои слова, — будьте так добры, попросите его навестить меня там.
— Вы платежеспособны, мисс Бракен? — спросил Табби, сунув руку в карман пиджака за своей записной книжкой. — Я имею в виду, можете ли вы потратить на себя за неделю десять фунтов? Я прошу прощения, мэм, за то, что обвинил вас в пропаже шкатулки с драгоценностями моего дяди. Оказалось, что ее утаили ваши друзья, Смайти и Хиллман.
— У таких, как вы, я ничего не возьму, — отрезала мисс Бракен. — Свои медоточивые извинения можете оставить для тех, кто готов их слушать, а я не из таких, — затем она кивнула с театральной грацией. — Ваш дядя, сэр, щедрый человек — я не скажу «был», — и мне достаточно того, что он дал мне. Если он не вернется ко мне в двухдневный срок, я намерена отбыть пароходом в Кингстон, где снова окажусь среди друзей. В этом случае скажите ему, пожалуйста, когда увидите, что я жду его там, где он нашел меня, в горе и тоске.
