Снова шагая следом, Сент-Ив сказал:
— Тетя моей жены, тетушка Летиция, которая хорошо известна доктору Пиви, говорила мне, что он может стать доступнее, если упомянуть ее имя…
— Так это для тетушки Летиции, сэр! — воскликнул служитель, не оборачиваясь. Они прошли назад тем же путем и вернулись в вестибюль, и тут все стало стремительно вставать на свои места. Именно там личность представителя лечебницы внезапно — словно солнце пробилось сквозь облака — открылась Сент-Иву. Его звали не Уильям, а Уиллис, Уиллис Пьюл. Когда Сент-Ив последний раз видел Пьюла лет десять назад на Хампстед-хит, тот носился и визжал в маниакальном безумии. В конце того длинного, невероятного вечера Пьюл без сознания лежал в одноколке, полной дохлых карпов, а одноколку гнал куда-то в ночь не кто иной, как доктор Игнасио Нарбондо.
Предчувствие опасности усилилось, и Сент-Ив осознал, что он так и не отправил весточку в «Полжабы». А ведь он попросил Теодосию заверить Элис, что сделает это. И теперь никто в мире не знает, где он.
Они вошли в огромную кухню, где пахло капустой и вареным картофелем.
— Подождите здесь, пожалуйста, — сказал Пьюл и прошел дальше в помещение, где неповоротливый парень трудился над кучей грязных тарелок. Всем своим обликом мойщик напоминал недовольную горную гориллу. Пьюл что-то сказал ему, и парень, искоса глянув на Сент-Ива, исчез в боковой двери.
Вернувшись, Пьюл отчитался:
— Джимми пошел разузнать. Вы скоро получите ответ, — он облокотился на длинный деревянный стол между Сент-Ивом и дверью, ведущей в вестибюль. Поблизости коренастый седеющий мужчина длинным ножом нарезал четверть свиной туши с окороком.
Лицо Пьюла не выдавало никаких его мыслей, и по нему невозможно было судить, узнал он Сент-Ива или нет. Правда, Пьюл солгал насчет своего имени. Неужели то, что этот странный тип в конце концов оказался в этой самой психлечебнице — простое совпадение? Или Нарбондо и Пиви как-то связаны? По крайней мере, они оба осуществляют секретные медицинские эксперименты…
— Вы упомянули, что у вас был брат, — сказал Сент-Ив, которому только что пришла в голову эта новая возможность.
— Да, сэр, мертв уже четыре года.
— Мне прискорбно это слышать. Я спросил, потому что вы похожи на одного моего знакомого. Могу ли я спросить, как звали вашего брата?
— Конечно, сэр. Уиллис его звали. Уиллис Пьюл.
— О, это решение докучавшей мне загадки, — кивнул Сент-Ив. — Видите ли, я был с ним знаком. Очень жаль узнать о его смерти.
— Да, — согласился Пьюл. — Большая трагедия, точно. Мы были очень похожи, хотя он был годом старше.
Гориллоподобный посудомой появился в дверях, кивнул и поманил их к себе; они двинулись по коридору, заставленному растениями в горшках и кончавшемуся лестницей.
— Доктор Пиви сейчас работает в подвале, — пояснил Пьюл. — Тетя Летиция — это, должно быть, пароль.
У лестницы Пьюл сказал:
— Побудь здесь, Джимми, на случай, если понадобишься доктору. Он упоминал недавно, что ему нужно что-то от аптекаря.
Джимми кивнул и застыл на месте. Сент-Ив последовал за Пьюлом вниз по широкой, хорошо освещенной лестнице, глядя на его макушку. Из скальпа его провожатого совершенно явно тянулись тонкие нити золотой проволоки. Неужели доктор Пиви мучил беднягу? Конечно, по доброй воле никто не станет участником экспериментов на мозге.
Потом Сент-Ив задумался, солгал ему Пьюл о своем брате или нет — и узнал ли самого Сент-Ива с первого взгляда. Впрочем, если и узнал, это еще ничего не означает. Доктор Пиви вряд ли осведомлен об обидах Пьюла. И все же… Сент-Ив был уверен, что сможет одолеть Джимми, несмотря на очевидную силу противника, если неожиданно и решительно кинется вверх и просто сшибет его, как кеглю, а затем рванет прямо к двери и назад, туда, где ворота в проулок все еще стоят открытыми. Но в таком случае он уже вряд ли вернется сюда со своими друзьями. Вся затея может кончиться ничем.
Они добрались до нижней площадки и свернули в коридор, заканчивавшийся ярко освещенным дверным проемом. Сент-Ив вошел за Пьюлом в помещение, которое оказалось просторным анатомическим театром. На полу худой мужчина лет тридцати пяти возился с пучком проводов, уходивших в большой застекленный ящик на колесах, напоминавший те, в которых перевозят животных из зверинцев. Блики ярких ламп не давали рассмотреть, что или кто находится в ящике. На одной из скамей театра сидел веселый человек, очень походивший на братьев Чирибл из «Николаса Никльби». Встав, он церемонно поклонился Сент-Иву, а потом спустился на несколько ступенек и протянул ему руку.
— Доктор Пиви, я полагаю, — сказал Сент-Ив, пожимая ее.
— Мое имя Жюль Клингхаймер, сэр. А доктор Пиви вон там, занят делом. Имею ли удовольствие беседовать с профессором Лэнгдоном Сент-Ивом?
— Совершенно верно, — ответил Сент-Ив.
— Я жаждал встретиться с вами уже очень давно, сэр. Однако я опасался, что вы заблудились под землей.
— Мне удалось отыскать выход.
— Какое облегчение слышать это! Вы не слишком расшиблись? Боюсь, вашей голове сильно досталось.
— Голове и нескольким ребрам.
— Ну что ж, вполне приемлемый счет от мясника, благодарение небу. Не сомневаюсь, вы хорошо поужинали под землей.
Сент-Ив взглянул на собеседника, стараясь уловить смысл этого странного утверждения.
— Вы выглядите как человек, который во время обследования подземного мира ел сэндвичи — ветчина и маринованный лук. Полагаю, с горчицей, — Клингхаймер подождал, пока слова возымеют эффект. — Вижу, вы озадачены, сэр. Это просто мое представление о том, что люди обычно зовут «потехой». Позвольте представить вам доктора Пиви. А человека за стеклом вы, кажется, превосходно знаете — это наш старый друг Игнасио Нарбондо, жив в той же мере, что и вы и я, хотя, к прискорбию, преисполнен неблагодарности.
Сент-Ив шагнул к ящику, отметив, что путь к открытой двери свободен. Пьюл тоже смотрел в ящик на колесах, его фигура затеняла стекло, так что Сент-Ив не смог разглядеть, что скрывается за ним. Не говоря ни слова, он резко повернулся и помчался к двери, проклиная себя за глупость. Сзади раздался крик, но Сент-Ив не оглянулся. Он буквально взлетел по лестнице, прикидывая, в какой позе стоит Джимми и как его сшибить с ног. Джимми стоял, широко расставив ноги и подняв руки, словно борец.
Сент-Ив врезался прямо в гориллоподобного мойщика, пригнувшись на бегу, будто бы никто и не загораживал проход. Джимми отлетел в сторону, подпрыгивая на одной ноге в попытке вернуть равновесие. В столкновении Сент-Ив потерял скорость, его развернуло. Он со всей силы толкнул Джимми в спину, отчего тот полетел вперед — прямо в руки Уиллиса Пьюла, и оба скатились по ступенькам вниз.
Сент-Ив снова со всех ног помчался вперед, через дверь кухни к вестибюлю. Человек, нарезавший свинину, уставился на него в изумлении, и Сент-Ив, видя нож, завопил во всю мощь легких:
