— Как?
— Ну… выпрыгнула бы. — Недогадливость Согха меня просто поражала. — Со второго этажа смогла спрыгнуть и не пострадать и из едущей кареты как-нибудь выбралась бы без травм.
Согх непримиримо сжал губы. У него на лице было написано, что никакие мои оправдания не будут достаточно убедительны, чтобы унять его злость. Но вслух он этого не сказал.
Потому что лорд Джехон был жив и в безопасности.
— С завтрашнего дня, — произнес он строго, — вы под домашним арестом.
— Но…
— Для вашей же безопасности.
Это было нечестно и одновременно справедливо. Просто сумасшествие какое-то!
Я сама доказала, что не способна здраво оценивать риски, но запирать меня в четырех стенах…
— А не слишком ли это жестоко?
— По крайней мере, я буду уверен, что вы в безопасности. Посидите пару дней дома, отдохнете. Думаю, Ашер будет рад вашей компании.
— Ладно, — я отошла в сторону, давая градоправителю возможность возобновить путь, — но когда ваш друг приедет, я буду участвовать в деле.
— Под моим присмотром.
Ненадолго у меня появилось ощущение, что, как только Согх узнал, что я чуть моложе, чем предполагалось, он сразу же записал меня в ряды беспомощных детей. Так ли это было на самом деле, или мне казалось из-за сложившейся неприятной ситуации… спрашивать прямо, чтобы узнать это наверняка, решиться я не могла.
Разговор с Джехоном-старшим лишил меня всех сил. Историю моего знакомства с Ашером он слушал не перебивая, но выглядел при этом страшно. Он не проронил ни слова, пока я не закончила, и лишь после этого сиплым, будто сорвавшимся голосом произнес:
— Я должен с ним увидеться.
Отговорить его удалось с трудом. Я боялась их встречи и хотела для начала подготовить к ней Ашера.
Смирился лорд с необходимостью ждать, лишь когда вмешался профессор. Он объяснил Джехону-старшему, как хрупко состояние его сына после обряда и как легко все может пойти не так. Пока его сердце не пробудилось, личем он стать не может, а значит, все еще является умертвием. И одни Сестры* знают, как повлияет на него такое сильное потрясение.
Тогда в комнате вновь воцарилась тишина. И я смогла задать самый главный вопрос:
— Вы можете рассказать нам, из-за чего вы поссорились с Ашером? Что тогда произошло?
— Думаете, он погиб из-за этого? — угрюмо спросил лорд. — Это моя вина.
— Избавьте нас от самобичевания, — хрипло велел Ануш, — и ответьте на ее вопрос.
Ему, как недавно вернувшему тело, меньше всех нравилась сложившаяся ситуация. Лучшее, что он мог сделать в своем положении, — держаться от неприятностей подальше, но вот же незадача, желая немного отдохнуть от города, в котором семнадцать лет отбывал наказание, Ануш угодил в серьезную передрягу.
— Это был обычный для нас разговор. Сын утверждал, что Магда меня обманывает и за моей спиной плетутся интриги с ее участием. Мы поссорились, он ушел из дома, пообещав, что предоставит мне доказательства. Кажется… кажется, он собирался съездить в контору. Я уже немолод, у меня проблемы с сердцем, и после нашей ссоры мне стало нехорошо. Я выпил лекарства и лег пораньше. Утром же ни Ашера, ни его вещей в доме уже не было. Ролан сказал, что сын вернулся поздно ночью, собрал чемодан и ушел.
— Ролан? — непонимающе переспросил Ануш.
— Дворецкий, — раньше лорда отозвалась я. — Крайне неприятный тип.
Джехон-старший посмотрел на меня с легким удивлением, но ничего не сказал. Казалось, он уже начинал привыкать к тому, что я немного странная. После нашего знакомства в карете то, что я знаю имя его дворецкого, уже не вызывало особых вопросов.
— Значит, тогда его и убили, — заключил Согх.
Мы переглянулись, и я добавила:
— Хэмен постарался, не иначе.
Позже лорд без проблем заселился, выбрав пустующий номер напротив профессора. Не было у приезжих достаточно смелости, чтобы каждое утро, выходя в общий коридор, рисковать лицом к лицу столкнуться с самым настоящим личем.
Мальчишку с запиской в дом лорда отправили сразу же, как только Джехон-старший получил ключи от номера. Ему нужны были вещи и чтобы Магда не волновалась. Поверить в то, что жена действительно замешана во всем, лорд так и не смог.
Прощаясь в вестибюле гостиницы, я хотела хоть как-то поддержать его и негромко произнесла, пытаясь поймать взгляд лорда:
— Ашер хорошо себя чувствует, разве это не главное?
Я старалась, но, кажется, ничего у меня не получилось. Оставалось лишь надеяться, что сердце Ашера скоро пробудится и все наладится.
Я не знала, что испытывал в тот момент лорд, и надеялась, что никогда не узнаю…
— Иса?
Голос я узнала не сразу и лишь когда увидела его хозяйку. Согх выбрал самый короткий путь к квартире, который, конечно же, проходил мимо дома госпожи Бехар.
Летиция стояла на ступенях и неуверенно в меня вглядывалась. Ее мать находилась рядом. И именно она первой меня узнала. Изменилась в лице и попыталась утянуть дочь обратно в дом, но та высвободилась и легко сбежала по ступеням.
— Иса! Это же правда ты?
От идеи ответить отрицательно и посмотреть, что получится, пришлось отказаться.
Летиция подбежала и, спешно поздоровавшись с градоправителем, схватила меня за руку.
— Я слышала, тебя посадили в тюрьму по какому-то ужасному обвинению. Это правда?
— Ну, посадили, — призналась я, — но это было…
Она не слушала. Охнула, с силой, какую не ожидаешь встретить в столь хрупком теле, сжала мою ладонь и прошептала:
— Тебе было страшно?
Подоспевшая Бехар силой оторвала свою дочь моей руки, она старалась не смотреть на меня и, кажется, даже задержала дыхание, когда приблизилась, будто бы я воняла. Сдавленно поприветствовав градоправителя, госпожа Бехар оттащила Летицию на несколько шагов назад, чтобы та не могла до меня дотянуться.
— Да-да, вы очень вовремя избавились от такой проблемной квартирантки, — поддакнула я, поправляя кепку. — Буквально успели в последний момент.
— Иса, — одернул меня Согх, и я пристыженно замолчала, хотя желание наговорить этой неприятной и вредной женщине кучу гадостей никуда не делось.
— Ты же в порядке, правда? — спросила Летиция, глядя на меня через плечо, пока госпожа Бехар уводила дочь к дому.
— В полном, — заверила ее я, не покривив душой. Пусть проблемы никуда не исчезли и моя жизнь все еще была под угрозой, но Джехон-старший не был виноват в смерти сына, и все мои беды уже не казались такими страшными.
— Я что, правда так плохо выгляжу? — спросила я негромко, когда дверь за госпожой Бехар захлопнулась с особым, гневным звуком.
