– Значит и правда? Не поверишь, Дез сказал тоже самое.
Я кидаю возмущенный взгляд на спокойно жующего прайма. Так, а ему-то что не понравилось? На что он переводит на меня свой фирменный безэмоциальный взор.
– Я планировал с тобой переспать, но ты отказалась. Поэтому я так ответил Марите, – будничным голосом вещает он, пока у меня от стыда и негодования медленно отваливается челюсть.
– Ну а ты так сказала, видимо, потому, что жалеешь о своём отказе. Не переживай, – продолжает прайм, похоже, решив меня окончательно добить, – Доберёмся до планеты – укрытия, и там я тебя поимею. Ну а пока на это нет времени.
И запивает свой дикий монолог крепким кофе, не отводя от меня своих равнодушных глаз.
– Ты в своём уме? – шиплю на прайма под истеричный немой хохот кошки, – Я сейчас тебя сама поимею...
– Не утруждайся, – вдруг останавливает меня Марита и кладет свою тонкую ладошку на мою дрожащую руку.
– Он просто накопленные эмоции экономит. И твои жрёт заодно. Прайма включил на полную, не видишь, что ли? Да, братец?
Она вопросительно смотрит на Деза, а тот переводит свои потушенные сейчас глаза на неё.
– Я и есть прайм. Я не могу его включить или выключить, – медленно произносит Дезире, – Не заблуждайся, Марита. Оборотня во мне очень мало. Хоть ты и хочешь видеть лишь его.
– Если ты отказываешься признавать силу своего второго "я", то ты просто дурак, Дез, – хмыкает на это кошка, щурясь, – Но сейчас тебе уже будет сложнее отмахиваться от перевёртыша внутри. Готовься, скоро он тебя поглотит.
И она переводит на меня загадочный взгляд, медленно произнося:
– Ночью-то наверно всю девчонку обнюхал с ног до головы. И обтёрся. Метишь... Да от неё уже тобой за километр несёт. Ты себе это как объясняешь, братец? Разве праймы так делают?
Мне становится дико неуютно всё это слушать. Он ведь правда постоянно нюхал мои волосы. И прижимался всем телом...К чему она ведёт? …Неужели? Да ну, быть не может. Перевожу ошалевший взгляд на Деза. Нет!
– Это игра. Праймы играют со своими айли, – произносит Дезире, и я со всё нарастающей паникой замечаю, что его голос окрашивается нотками неуверенности.
– Без связи играют? – фыркает на это Марита, – Не смеши. Ладно, посмотрим, как ты её отпустишь. Тогда увидим, кто прав...
И она встаёт из-за стола. Я машинально поднимаюсь следом. Но Дез пригвождает меня взглядом обратно к стулу.
– Доешь, – бросает хмуро.
Вот и эмоции опять всплыли. Довела его Марита. Что ж, радует хоть то, что от её предположений ни одна я не в восторге. Вон как насупился Чурбанейшество. Так посмотришь и не поверишь, что бесчувственный.
– Некогда есть, – возражает Марита, тоже мрачнеющая на глазах, – С собой заверни, Ри, что можешь, и пойдёмте быстрей к шаттлу. В воздухе запах тех придурков, что нас выкрали, появился. Слабый пока, но скоро тут будут.
Дез замирает и пару секунд молчит, а потом медленно кивает.
– Да, и правда близко, – тянет, поднимаясь со своего стула.
Я сама не замечаю, как, встав, тут же прижимаюсь к его плечу. Так надежней как-то… Только из-за этого.
35.
Наш шаттл мы находим на заднем дворе с открытым техническим отсеком и торчащим из него Дью, с ног до головы перепачканным в машинном масле.
– О, фрай!Уже всё почти, всё, – его чумазое, такое же вытянутое как и всё тело, узкое лицо озаряется заискивающей улыбкой, – Вот только статер докру...
– Сколько ещё? Нам необходимо вылететь в ближайшие двадцать минут. Договоренность была на это время. Деньги я принёс, – Дез говорит быстро, смеряет виновато переминающегося с ноги на ногу Дью строгим взглядом и переводит глаза на шаттл, который очевидно к полёту не готов.
– Через десять вылетете, фрай! – восклицает Дью, – Докручу только. Может подсобите, мне не дотянуться там одному, а?
– Давай, – соглашается Дез и они вместе по пояс засовываются в технический отсек.
– Как невовремя-то, а, – бормочет кошка, стоящая рядом со мной и беспокойно озирающаяся по сторонам. Я вижу, как она то и дело жадно втягивает воздух и нервно поводит плечом.
– Близко уже они,да? – аккуратно спрашиваю у Мариты через пару минут.
Она переводит на меня рассеянный взгляд, будто только сейчас увидела.
– Да, землянка, капец как близко...Капец...И оружия нет...Дез!!!
– Что? – прайм отрывается от закручивания какой-то гайки и поднимает на сестру хмурое лицо.
– Сейчас бы надо, – шипит Марита.
– Ещё чуть-чуть, – кривится в ответ он.
– Я оборачиваюсь тогда...
– Хорошо, – соглашается Дез и переводит на меня присталный взгляд, – А ты в кабину лезь. Живо! И не высовывайся!
Я хочу было запротестовать, что нечего тут приказывать, тем более таким тоном. Но встречаюсь с лихорадочно блестящими голубыми глазами и прикусываю язык, решая не спорить. Живо так живо.
– А кто прийти-то должен? – аккуратно спрашивает Дью подрагивающим голосом.
– Друзья старые, – бормочет Дез, докручивая гайку.
– От друзей не прячутся.
– Это смотря какие друзья...Всё! – Дез откидывает в сторону гаечный ключ и торопливо вытирает руки о грязную тряпку.
Дью убирает тыльной стороной ладони выступивший пот со лба, а я облегченно выдыхаю. Прайм захлопывает технический отсек и сует пачку денег разулыбавшемуся Дью. Тот кланяется чуть ли не до земли, забирая желанную сумму.
– Можно вылетать, – поворачивается ко мне Дез, – Марита где?
– Обернулась и за ворота пошла, – отвечаю я, высовываясь из кабины.
Дезире хмурится, а потом кричит.
– Марита! Мари...
Но его голос перекрывает раздавшийся выстрел и последоваший за ним надрывный вой-рычание.
***
– Твою сссуку, – рычит Дез совсем как очень даже эмоциональный гуманоид.
Взгляд его ослепительно вспыхивает, повергая несчастного Дью в шок, только сейчас осознавшего, что всё это время рядом с ним настоящий прайм ошивался, а тело подаётся вперёд в каком-то невероятном прыжке. Мгновение, и он скрывается за воротами, откуда, не прекращая, доносится хриплое рычание, словно зверя загнали, орущие грубые мужские голоса и какая-то возня.
Я хватаю воздух ртом, но не могу протолкнуть его в лёгкие. Страшно, мне так страшно сейчас, что перед глазами расцветают радужные мушки. И за себя страшно, и за Мариту, хоть и терпеть её не могу. И за идиота этого бесчувственного. Ну куда он один, без оружия. Дурья башка! Выстрел ещё один, хриплый рык. И не поймёшь: звериный или человеческий. Во мне щёлкает что-то. Не могу, помочь надо. Выпрыгиваю из шаттла под сиплый шёпот Дью " кудааа" и, крадучись, бегу к воротам. Мужские голоса, только мужские, кричат друг другу что-то невнятное, агрессивное, обрывочное. Не поймёшь, что происходит. Я, вдохнув поглубже, высовываю нос за ворота.
