Выключив телефон, я отмахиваюсь от зазудевшего рядом комара и не сразу понимаю, что это звенит у меня в ушах.
В нос ударяет перцовый запах благовоний. Человек, который их поджог, явно не знает меры. Зажмурившись, я оглушительно чихаю. Откуда в моей квартире эта вонь?!
— Эй, ты меня вообще слушаешь?
Интонации мамины, голос — нет.
Я распахиваю глаза. Передо мной немолодая дама в светло-сером тюрбане. Серое платье, белая шаль на плечах. Талия перечёркнута поясом, и на нём висят белые перчатки. Дама вольготно устроилась в кресле, локтем опирается на подлокотник и жеманно криви узкие сухие губы. Расслабленная поза не оставляет сомнений — сидит дама уже давно.
Откуда в моей квартире кресло?!
Это… Это не моя квартира!
Глава 2
Яркий солнечный свет золотистыми брызгами дрожит на лакированных створках деревянных шкафов, подсвечивает взвесь бриллиантовых пылинок и дымок над курительницей. От перечного запаха снова свербит в носу, и я чихаю.
— Опять простыла? А я ведь говорила одеваться теплее, — упрекает дама с потугой на заботу, но получается спесиво и самодовольно. Кем бы дама ни была, она мне не нравится.
Хах, курительница будто нарочно поставлена так, чтобы лёгкий сквозняк тянул запах в мою сторону. Сама дама дышит чистым воздухом.
Я обвожу взглядом помещение. Справа книжные шкафы, чуть дальше обустроено рабочее место. Взгляд спотыкается о самую настоящую чернильницу, небрежно оставленную на откидной столешнице приземистого бюро. Непривычно желтеет стопка листов бумаги. Стену над бюро украшает незатейливый пейзаж. Левее выпирает шляпка гвоздика, словно когда-то картина на стене была не одна. Помесь библиотеки, кабинета и гостиной?
Как я могла здесь оказаться?!
— А-апчихи!
Ничего не понимаю… Если бы я заснула или потеряла сознание, то всё можно было бы объяснить неудачной шуткой, розыгрышем, но я лишь на миг зажмурилась. С дивана я точно не вставала. Я провожу ладонью по сиденью. Велюр знакомо щекочет кожу. Я поворачиваю голову. Не знаю, наверное, мне было бы легче, если бы меня украли вместе с диваном. Да, я по-прежнему сижу, но диван тоже не мой. У меня был синий, а этот бордовый и вместо округлой спинки фигурная.
Самое страшное, что рука… тоже не моя. Нет маникюра, ногти подстрижены коротко, да ещё и углами, торчат заусенцы. Форма кисти другая, гораздо более изящная. Я шевелю пальцами. Чужая рука слушается как родная.
— Лейсан, я к тебе обращаюсь.
— Я…
Я никакая не Лейсан.
Облизнув внезапно пересохшие губы, я поворачиваюсь к незнакомке. Её упрёки проходят мимо моего сознания. Я вслушиваюсь в её речь, и понятные слова тотчас рассыпаются в звуковую абракадабру, словно трещит иностранка, а едва я перестаю концентрироваться на фонетике, как снова начинаю улавливать смысл. Так не бывает! Но… так есть.
Должна ли я перебить и сказать, что я не Лейсан?
Я бросаю осторожный взгляд вбок, на руку. Жаль, на стене пейзаж, а не зеркало, не проверить, но я почти не сомневаюсь, что отражение покажет кого угодно, но только не меня. Может, я сплю? Говорят, чтобы проснуться, нужно себя ущипнуть. Я оттягиваю кожу, сжимаю до боли — и ничего. Либо врут, либо я всё-таки не сплю, и окружающая действительность реальна.
Ещё недавно про перерождение я только читала. Почему я так уверена, что это оно? Не знаю, но уверенность железная. Куда больше странной уверенности меня заботит моя реакция, точнее её полное отсутствие. Я спокойна, и это ненормально. Но даже волевым усилием испугаться не получается, эмоций ноль, зато есть океан равнодушия и море безразличия. Хотя нет — я прислушиваюсь к себе — любопытство и неуместный азарт при мне. Даже не знаю, что хуже “полное выключение” или этот сумасшедший коктейль.
— Лейсан!
А я только понимаю или заговорить тоже смогу?
— Д-да?
— Нексин Всеблагая! Нет, сил моих нет, — дама запрокидывает голову.
Так…
Я, теперь в открытую, подношу руку к лицу, медленно поворачиваю, рассматриваю. И окончательно убеждаюсь — мне досталось чужое тело.
Когда я пять минут назад мечтала начать с чистого листа, я имела в виду совсем не это, слышите?! Мой мысленный крик остаётся безответным. Я горблюсь, прячу лицо в ладонях. К демонам азарт, любопытство и соблазн вместо других стран посмотреть другие миры. Как быстро дама поймёт, что я не Лейсан и чем для меня обернётся её понимание? Заключением в лечебнице для душевнобольных? Костром инквизиции? Я без преувеличения в смертельной опасности.
Мне надо домой… Если бы я понимала, как произошло перерождение, я бы могла искать обратный путь. Но я не понимаю. Я сидела в приложении “Литнет”, мечтала о радикальных переменах в жизни, затем закрыла глаза, а, когда открыла, я была уже здесь. Пробую! Я представляю интерьер съёмной квартиры, стоящую на столике кофемашину, синий диван. Я закрываю глаза. Хочу домой, ну же!
— Лейсан!
Вторая попытка. Я никогда не считала съёмную квартиру своим настоящим домом. Может, дело в этом? Но тогда… всё плохо. Потому что нет места, которое я бы чувствовала родным. Я пробую вернуться к родителям.
— Лейсан!
Ха, чего я ждала? Как можно попасть к родителям в провинцию, если я находилась в столице? Стать призраком? Тогда уж лучше здесь…
Отменить перемещение я не смогу, и от этого надо отталкиваться. Я буду надеяться, искать способ, думать, но прямо сейчас мне нужно сосредоточиться на даме, теряющей остатки терпения. По-моему, она начинает закипать.
Родители… Завтра брат скажет, что я не отвечаю на звонки и мама будет ругаться, потом тревогу забьёт шеф, квартиру откроют и… И не факт, что найдут моё бездыханное тело, отнюдь. Ведь душа Лейсан куда-то делась, да? Логично предположить, что мы поменялись местами. Бедный шеф, с заменой ему придётся несладко, но в конце концов это проблемы шефа. По-настоящему меня беспокоят только родители. Даже не знаю, что хуже, смерть дочери или её амнезия, приправленная абсолютной сменой личности. Надеюсь, Лейсан им не навредит? Хм, а кем ей приходится эта покрывающаяся красными пятнами гневная дама? Получается, я тоже должна быть аккуратной, не вредить потенциальной родственнице. Наверное, амнезия всё-таки лучше, маме не придётся сожалеть, что ругалась на меня, когда меня в это время уже не стало. И сейчас я ничем не могу им помочь, только надеяться. Пусть отныне рассчитывают на Коленьку.
