Про лавку придётся забыть…
За редким исключением ведьмы не оказывают услуг. Выгоднее за раз наварить запас на месяц, чем готовить каждый день порционно. Ирьяса именно так поступает: готовит в начале месяца. Как зелье закончится — вычёркивает из списка. Клиентам, кстати, тоже удобнее: пришёл и сразу купил необходимое, никакого бессмысленного ожидания.
— Синьорина, вы уснули?
— Провалилась в дыру.
Кто же знал, что законодательство будет похоже на сыр Маасдам? Дыра на дыре и дырой погоняет.
Я два раза перечитываю правила. То, что я вижу, это даже не лазейка и не обходной путь, это широкий зелёный коридор для свободной продажи зелий без торговой лицензии. Я расплываюсь в улыбке и спрыгиваю с подоконника.
— Памятку можете оставить, — ворчливо разрешает крепыш.
— Благодарю, сеньор. Так в каком направлении касса?
Я оплачиваю три лицензии: ведьмацкую, на открытие лавки и на найм работников. Все вместе лицензии обходятся мне в сто семь галиот, и для меня это очень много, в десять раз больше, чем я рассчитывала потратить, но я не отступаю, наоборот, азарт подстёгивает.
Получив квиток, я возвращаюсь в кабинет к крепышу. В мыслях я уже мчусь в магический салон за котлом и прочими необходимыми для восхождения на карьерный Олимп приблудами, но крепыш не торопится меня отпускать. Он изучает квиток едва ли не с лупой:
— Синьорина…
— Что-то не так? — напрягаюсь я.
— Вы не оплатили торговую лицензию, но намерены не только открыть лавку, но и нанять продавца?
— Ни в коем случае. Я действительно намерена открыть лавку, но буду использовать её скорее как рабочий кабинет. Разумеется, я не стану в ней торговать. Что касается найма, то мне нужен помощник, который займётся поддержанием чистоты в лавке. Возможно, консультант, который поможет заказчикам выбрать, какую услугу заказать, — с улыбкой поясню я.
Судя по выражению лица, с которым крепыш меня выслушивает, он убеждён, что я вру, причём нагло и глупо, но к чему придраться он не находит, оснований для отказа тоже нет.
— Я пришлю проверку, синьорина.
— Разумеется, — киваю я. Раньше или позже проверки мне не изежать.
— Ваше имя, ведьма.
— Иветта.
Крепыш достаёт бумагу и принимается заполнять. Я нетерпеливо заглядываю через стол, но крепыш недовольно фыркает, и я отступаю к приглянувшейся герани, устраиваюсь на подоконнике.
— Удостоверение личности, синьорина.
— Ещё не оформлено. Я только вчера вошла в Круг.
Крепыш — я с подоконника вижу — ставит на документе кляксу.
— Синьорина? Вы вчера вошли в Круг, а сегодня, ещё ничему не научившись, открываете лавку?
— Я далеко пойду, — улыбаюсь я.
— Бахвалиться вы мастерица.
Крепыш рвёт испорченный бланк, достаёт пустой и заполняет заново. Я ёрзаю, но вслух не тороплю. Раньше или позже, я получу то, что хочу. Жаль, конечно, что произвести положительное впечатление не получилось, в мэрии ко мне теперь будут относиться с предубеждением, и в будущем это может выйти мне боком. Но нет смысла беспокоиться о том, что может быть, а может не быть.
Между тем крепыш откладывает листы, вынимает из ящика вытянутый футляр. Внутри оказываются миниатюрные щипчики на непомерно длинной рукояти.
Эм?
Я ловлю хмурый взгляд крепыша. Кажется, я догадываюсь, чего он от меня ждёт. А ещё стало понятнее, откуда растут ноги его ко мне неприязни. Уверена, дело не только в моих амбициях, которые я не считаю нужным скрывать. Я возвращаюсь к столу, протягиваю руку. Крепыш вооружается щипчиками, звучно клацает ими в паре сантиметрах над моей ладонью. Крепыш делает то же, что вчера сделал жрец, но жрец маг, а крепыш нет и полностью зависит от артефакта.
Вспыхивает искорка, и крепыш сбрасывает её на бумагу, но вместо вчерашней радужной кляксы напротив моего имени возникает антрацитовое пятно. Золотистые оттенки едва пробиваются.
Так и должно быть, да? Я взяла новое имя, но сохранила старое…
Крепыш заверяет “искорками” лицензии:
— Синьорина, прошу.
— Благодарю.
Если он мечтал о карьере мага, не преуспел и теперь до пенсии будет выдавать лицензии одарённым, то мне его искренне жаль.
Я покидаю кабинет, но не мэрию. В коридоре по прежнему безлюдно, и я устраиваюсь на банкетке под незатейливым пейзажем в бронзовой раме. Я достаю заметно отощавший кошелёк, пересчитываю наличность. У меня осталось сто восемьдесят с мелочью.
Мда, потратилась я довольно бездумно… Оставшихся денег хватит на полгода скромной жизни. Но я-то планирую тратить дальше.
— Синьорина Иветта?
Голос смутно знакомый, мягкий баритон.
Я поднимаю лицо, кошелёк выскальзывает из пальцев и с глухим ударом приземляется на пол, несколько монет выкатываются.
— Сеньор Ларс, — здороваюсь я.
Принесла нелёгкая главного героя…
— Синьорина, я должен извиниться перед вами за грубость. Из-за меня ваш обед с синьориной Ользой был испорчен.
— Сеньор Ларс, о чём вы? Вы спасли Ользу. Та брошь для Ользы память о маме, и я не представляю, как бы Ольза справилась, если бы не вы. Позвольте выразить вам свою глубокую признательность. Что касается обеда, то вольности себе позволил сеньор Ирвин, не вы.
Ларс наклоняется, чтобы помочь мне поднять кошелёк. Я тоже за ним тянусь. Наши с Ларсом пальцы соприкасаются.
Глава 18
— Простите, синьорина, — он излишне поспешно отдёргивает руку.
Разве в романе Ларс тоже был правильно-приторным? Под сахарной корочкой прячется крепкий орешек в гранитной скорлупе. Когда я читала, Ларс мне очень нравился. Сейчас… Парень симпатичный, характер подкупает. Ларс из тех, про кого говорят “сделал себя сам”.
Его отец обанкротился, когда Ларсу было семь лет и мать ходила в ожидании второго ребёнка. Отец настолько остро чувствовал вину, что его парализовало. В череде несчастий счастливым событием стало рождение брата Ларса, здорового крикливого малыша.
На остатки сбережений семья перебралась из дорогой столицы в глубинку, но всё равно деньги закончились в течение года, и семья рухнула в долговую яму. Матери пришлось тяжело работать, они едва сводили концы с концами. Ларс не просто рано повзрослел и стал матери опорой. Он сумел выучиться, поступить в престижную академию магии. Здесь, в Старом Му, он на государственной службе, отрабатывает грант на обучение, а в свободное время зачаровывает ювелирные украшения. Его родители и младший брат живут с продажи его изделий.
Я восхищаюсь Ларсом, как восхищаюсь всяким, кто смог честным путём подняться со дна на вершину. Я сама прошла через что-то подобное, хотя мне не было так тяжело, как Ларсу, ведь я отвечала только за себя. Я чувствую к нему родство.
