До Круга я добираюсь в сгущающихся сумерках. Усталая, голодная. Перекусить бы и рухнуть в постель, но вместо постели матрас на полу в общем зале. Впрочем, на матрасе я буду спать так же сладко, как на родном диване, дайте только ноги вытянуть. Я прохожу в уборную, мою руки, умываюсь и ползу в столовую на ужин. Сегодня меня накормят, а дальше… К гадалке не ходи, пошлют в трактир, потому что у ведьм строго — кто не работает, тот не ест. Я ушла в свободное плаванье, а значит, должна либо вернуться под крылышко Айсан и тогда уплетать завтраки, обеды, ужины за обе щёки, либо кормить себя сама.
— Ужасно выглядишь, Иветта, — ко мне подсаживается Линда.
— Ага…
Я уныло размазываю кашу по тарелке, вылавливаю из гречи кусочки курицы. Глаза слипаются.
Наверное, организм не привык к нагрузкам…
— Девочки вечером будут призывать высших духов. Присоединишься? Будет весело.
— С радостью, но в другой раз. Линда, я никакая.
— Что-то случилось?
— Много дел, а завтра ещё больше.
— Удачи, — Линда уходит, и я ловлю себя на том, что невидящим взглядом таращусь в тарелку.
Я доедаю, отношу грязную посуду.
И почему-то именно у чана с водой меня догоняет очевидная мысль:
— Чё-ё-ёрт!
— Разве есть сестра Чёрт?
Тьфу!
Я поспешно поясняю:
— Извините, я о личном. Я не должна была вслух.
В салоне я договорилась, что котлы доставят утром. Конечно, можно переночевать в Круге. Но что будет, если я банально просплю и опоздаю? Такого допускать ни в коем случае нельзя, поэтому я расстаюсь с ещё одним галиотом, мысленно обещаю себе, что с завтрашнего дня я вхожу в режим жёсткой экономии и добираюсь до флигеля на экипаже.
Когда я выхожу на мостовую, вокруг темным темно. Казалось бы, улица богачей, здесь живут люди, которые могут позволить себе дом с приусадебным участком, но тратиться на фонари они не считают нужным.
У хозяйки горит окно, но жёлтый квадрат на фоне чёрной стены не даёт света. Я кое-как добираюсь до крыльца, перешагиваю подгнившую ступень. Между лопатками начинает чесаться — опять взгляд. В такой темноте? Наверное, мерещится. Я поднимаюсь на второй этаж прямиком в спальню. Сил на уборку нет, в ушах звенит.
Как я ложилась, я не помню. Посреди ночи меня будит настойчивый стук в оконную раму. Спросонья я думаю, что стучит ветка дерева или дождь, но стук ритмичный, повторяется через паузу. Так стучать может только разумный.
Я подскакиваю. Я с ужасом понимаю, что после проветривания не запирала окно. Второй этаж довольно высоко над землёй… Да мне в голову не приходило, что ко мне кто-то вломится!
Незваный гость тоже понимает, что окно открыто — я слышу тихий скрип створки.
Глава 20
Бежать, кричать или притвориться спящей?
Кто бы ко мне ни лез, это не вор — в дрянном флигеле брать нечего. Я расслабилась, потому что слежка пропала задолго до Горбатого моста. Я думала, что пропала…
Из общины? Женишок нашёл и собирается выполнить угрозу — доставить меня в храм связанной и в мешке?
Под рукой как назло нет чугунной сковородки.
Невидимка осторожничает, перебирается через подоконник. Я вглядываюсь в темноту, силясь рассмотреть силуэт, но глаза видят кромешную тьму. Ночь безлунная, шелестит дождь. Я напрягаю слух. Как только невидимка приблизится, скачусь с кровати под ноги, собью на пол. У меня появится преимущество. Я подбираюсь, готовая к броску. Шагов нет. Неужели он затих на подоконнике? Но я вроде бы ничем не выдала, что проснулась. Может, невидимка наслал на меня волшебную глухоту? Нет, я ведь слышу дождь. Раздаётся шуршание. Не у окна, а в комнате! Там, где я оставила саквояж.
— Позакрывают на замки…
Что?
Нервы скручиваются в тугой узел. Я не выдерживаю, призываю телефон. Света экрана недостаточно, но хоть что-то рассмотреть реально.
— Кто здесь? — я вскакиваю.
Ответом мне служит усиливающееся шуршание. Угрозы я не чувствую, осторожно делаю пару шагов вперёд. На ручке саквояжа, балансируя на одной ноге, сидит подозрительно знакомый сине-зелёный попугай и, кося на меня круглым глазом, занимается откровенным грабежом. Лапой и клювом он исхитрился вскрыть запирающийся замочек саквояжа, отыскать кулёк жареных кешью и аккуратно разорвать бумагу.
— Сеньор Сквозняк?!
— Кря.
— Кря? Ты же попугай, а не ворона. Разве ты не должен говорить что-нибудь другое?
Зная о любви Сквозняка к жареным орешкам, конечно, я купила их для него, тем более я обещала. Но это не значит, что можно вламываться ко мне в окно, потрошить мою сумку и сорить обрывками обёртки.
Сквозняк подцепляет когтями орешек, подкидывает вверх и на лету ловит клювом.
— Ням-ням.
— Приятного аппетита, — я сажусь обратно на кровать, выключаю телефон. — Сеньор Сквозняк, где твой хозяин?
Мажор хоть в курсе, что его крылатый друг по девичьим спальням шарахается?
— Я здесь, — Сквозняк отправляет в клюв очередной орешек. Видимо, попугай убеждён, что он сам себе хозяин, а мажор в лучшем случае друг, в худшем — просто полезный человек.
Сквозняк так и собирается уничтожать кешью по одному? Видимо, не улетит, пока не догрызёт. Вздохнув, я сдаюсь. Не буду же я выгонять попугая. Я ложусь, поворачиваюсь на бок носом к стенке. Звуки раздражают, но постепенно шуршание бумаги убаюкивает, я перестаю его замечать.
С наивной надеждой проспать до утра, я проваливаюсь в сон. Не знаю, сколько времени проходит. По ощущениям не больше пары минут, но когда я открываю глаза, в комнате предрассветная мгла, очертания мебели скорее угадываются, чем просматриваются. Значит, я проспала часа три, не меньше. Вот-вот рассветёт.
Прикосновение — вот что меня разбудило! Кто-то осторожно гладит меня по плечу. Легко-легко, едва ощутимо, словно, в отличии от попугая, не хочет потревожить. Я с трудом сдерживаю порыв выругаться.
Над ухом тихо раздаётся:
— Я люблю тебя, ведьма.
Голос Ирвина! Я, конечно, могу ошибаться…
Я не представляю, как реагировать. Если бы в комнату забрался Ларс… По крайней мере он провожал, пытался выяснить, где я живу, и это после расставания с ним я чувствовала слежку. Но Ирвин?!
Может, я вижу сон о том, как я проснулась?
Я в замешательстве…
Я оборачиваюсь. И со стоном роняю голову обратно на подушку. Только я и только спросонья могла так позорно обознаться. В любви мне признаётся не Ирвин — попугай.
— Сеньор Сквозняк?
— Будь моей женой, ведьма, — попугай нежно прикусывает меня за ухо. — Ор-решки… Я провёл с тобой ночь, ведьма. Как честный мужчина, я обязан на тебе жениться!
