— Чего ты хочешь?
— Нам не по пути. Жена с таким характером как у меня это вечная головная боль для мужа.
— Ха, неделя послушания при монастыре лучшее лекарство от характера! Старая дымилка тебя за порог не выпускает. Про карты ты от неё слышала? Или швабра языком молотит? Взашей уволю. Говоришь, в городе вот-вот пойдут слухи? Спасибо за предупреждение. Моя дорогая невеста, зачем ждать? Почему бы нам не отправиться в храм прямо сейчас? Служители не могли уйти далеко. Отец!
Не на такой эффект я рассчитывала.
— Майла, прости моего порывистого сына.
— Ничего-ничего, накануне свадьбы волноваться естественно. Уверена, ты научишь детей сдержанности.
Фирс так и оставил дверь приоткрытой, я прекрасно слышу их разговор, но раздаются шаги и наступает тишина. Я выглядываю в щёлку. Сеньора отошла в сторону и разжигает курительницу. Сын с отцом шепчутся. Фирс жестикулирует, Бирон озадаченно гладит подбородок.
Я разуваюсь. После деревянных колодок оказаться босиком блаженство.
— Майла, мой несдержанный сын только что признался, что задержался рядом с Лейсан.
Сеньора оборачивается и грозно сводит брови:
— Оставаться наедине с невестой недопустимо.
Бирон кивает:
— Это так. Фирс виноват и дома будет строго наказан, но он не хотел нарушать приличия, он заметил, что Лейсан злиться. Она… против брака.
— Бирон, к сожалению, Лейсан глупа и не осознаёт своего счастья.
Сеньора быстро теряет боевой настрой, зато Бирон переходи в наступление:
— Вот именно! Фирс задержался, потому что боится, что Лейсан сделает какую-нибудь глупость. Майла, помнишь скандал с дочерью бакалейщика? Дурочка тоже не смогла оценить, какое благо для неё сделали.
— Она, кажется… утопилась? Ох, Лейсан!
— Майла, я очень беспокоюсь. Чтобы Лейсан точно ничего не успела сделать, я предлагаю отправиться в храм незамедлительно.
— Но я собиралась подготовить Лейсан, дать ей последнее напутствие…
— Майла, важнее провести вместе лишний вечер или жизнь девочки?
— Жизнь, разумеется, жизнь!
Бирон кивает:
— Фирс, беги к жрецам, предупреди, что мы идём.
— Слушаюсь, отец!
— Ох, Лейсан! Лейсан, скорее, иди сюда! Лейсан!
Бирон крупный мужчина в расцвете сил. Ему меня скрутить всё равно что муху прихлопнуть. Я не сомневаюсь, свяжут и потащат с кляпом в зубах, а то и без. Мои протесты никому не интересны.
Из комнаты выход только в холл. И если сеньора дрожит и плачет, то Бирон неотвратимо приближается. Сыграть на ловкости? Я просто не успею мимо него проскочить. А если и успею, то куда бежать? Догонит. Разве что на второй этаж рвануть, но там я окажусь в ловушке.
Я, не скрываясь, с грохотом закрываю дверь, заклиниваю ручки ножкой стула. Надолго преграда Бирона не сдержит. Я хватаю облюбованню вазу, бросаюсь с ней к окну, бью по стеклу.
Двери дёргаются с надсадным треском.
Стекло разлетается. Из рамы хищными зубями торчат застрявшие треугольные осколки. Не пролезть — острые грани на лоскуточки порежут.
Я остатками вазы сбиваю самые крупные.
Оглушительный треск. Сдаются дверные ручки.
Бирон распахивает створки, стул от удара отлетает. Бирон бросается к окну выглядывает и с руганью перебирается через подоконник. До угла дома всего несколько шагов. Я вполне могла бы успеть скрыться. Бирон это понимает, поэтому не теряет ни секунды. За углом он меня не видит, но это значит лишь одно — я нырнула в укрытие и нужно меня найти как можно скорее, пока семейный скандал не стал горячей новостью всего города. Уважаемому главе общины превращаться в шута противопоказано.
Ищи, Бирон, ищи. Я осторожно выбираюсь из-за шторы, за которую юркнула в последний момент.
И опускаю взгляд на свои босые ноги. Я уже примерно представляю, что нужно делать.
Я крадучись выхожу в холл, замираю. Курительница чадит. Сеньора размазывает по щекам слёзы, бубнит молитву. Её лицо потеряло остатки привлекательности, распухло, пошло красными пятнами.
От перца засвербело в носу:
— А-апчихи!
Сеньора вскидывается:
— Жестокая девочка, так ты мне отплатила?
Я смотрю на неё, и злость пропадает. Образ самоуверенной дамы разметался как тот самый дым. Передо мной глубоко несчастная одинокая женщина.
— Мне жаль. Возможно, вы выдаёте меня замуж за Фирса из самых лучших побуждений, но это именно мне с ним жить. Я не могу позволить вам разрушить моё будущее. Но я желаю вам прийти к миру с самой собой.
Я взбегаю на второй этаж.
На вершине лестницы меня настигает крик Бирона. Быстро он сообразил…
Я вламываюсь в свою комнату, сую ноги в первые попавшиеся ботинки, ужасно расшлёпанне, зато удобные как тапочки — с непривычки босиком далеко не убежать, так что проблема обуви была на первом месте. Мимоходом я срываю с вешалки пару платьев, скручиваю комком. Со стороны лестницы топот. Бирон хоть и крепкий мужчина, но не молод, форму вряд ли поддерживал, да и забег для него даром не прошёл. Бирон поднимается медленно, с одышкой.
— Вер-нись и попро-си прощения, Лейсан, — грозный тон ему не удаётся.
Сеньора стоит внизу и беспомощно ждёт развязки.
Одним платьем жертвую — набрасываю Бирону на голову. Сеньора вскрикивает, решительно встаёт на нижнюю ступень, раскидывает руки.
Уверена, я смогла бы проскочить, но толкать женщину в мои планы не входит, да и на втором этаже дела не закончены. Снизу сеньоре не видно. Пока Бирон стягивает с головы подол, я скрываюсь в библиотеке — продолжаю игру в прятки. Надеюсь, он не сразу поймёт, которой из дверей я хлопнула.
Я бросаю оставшееся платье на пол, загибаю лиф с рукавами, завязываю края узлами, и у меня получается сомнительный мешок. В ящиках бюро я нахожу лишь канцелярские принадлежности. Надежда на конверт с деньгами не оправдалась.
В коридоре тяжёлые шаги.
