Чувствуя, что снова тонет в его глазах, Дженна кивнула.
- Мне она тоже понравилась, mа сhеriе
[13], - улыбнулся он.
Глава 5
Филипп нередко проводил утро с женщиной, с которой ночью у него была близость. Пару раз у него даже были романтические выходные. Но у него никогда еще не возникало желания провести с кем-то неделю, тем более две. Когда он в этот раз искал способ отвлечься на несколько дней, он не ожидал, что получит такое большое удовольствие.
Несмотря на его предложение прогуляться по Арлю, они с Дженной сначала все-таки оказались в ванне. Растрепанная, с припухшими губами, Дженна выглядела слишком соблазнительно, чтобы отказаться заняться с ней любовью. Затем они позавтракали кофе и круассанами в кафе, после чего зашли в магазин парфюмерии и выбрали духи для Дженны. Филипп оказался прав: ей подошел аромат жасмина.
Он чувствовал, что все это время она ждала момента, когда он с ней попрощается. Поэтому его нисколько не удивили ее расширившиеся глаза в тот момент, когда он проехал мимо отеля и направился прямо в шато д’Юсей.
- Ты хотела бы сначала поехать в отель? - спросил он.
- Позже я обязательно туда съезжу. Там моя одежда, - ответила она.
-Давай съездим туда вместе по окончании моей встречи. Тебе придется меня подождать, если ты, конечно, не против.
- Нет, я не против. Если ты не возражаешь, я устрою себе небольшую экскурсию по шато. Когда я была здесь ранее на неделе, я не осмотрела несколько комнат.
В этот момент Филипп осознал, сколько времени он провел с Дженной. Что никогда еще пять дней не пролетали для него так быстро. И что оставшихся пяти дней ему будет недостаточно.
Его встреча продлилась дольше, чем он предполагал. В попытке удержать цены на низком уровне его менеджер Пьер нанял меньше работников. Это решение оказалось ошибочным. Теперь они были вынуждены в разгар сезона урожая нанять еще людей и внести изменения в производственный план.
В результате Филипп вернулся в шато только через два часа.
Там было тихо, и он занервничал. Возможно, Дженне стало скучно, и она вернулась в отель.
- Дженна, ты где? - громко спросил он.
- В комнате рядом с гостиной, - отозвалась она.
Это была библиотека его дедушки. Войдя туда, он увидел Дженну. Уютно устроившись в кресле за письменным столом у заднего окна, она рассматривала фотографии в рамках.
Какое-то время Филипп просто стоял в дверях и любовался Дженной, окутанной солнечным светом, в котором танцевали пылинки.
- Моя мать называла эту комнату хранилищем пылесборников, - сказал он.
Дженна подняла на него глаза, и от ее улыбки у него перехватило дыхание.
- Tu es belle, - произнес он.
- Мне нужно подучить французский, - ответила она, но румянец на ее щеках говорил о том, что она догадалась, что означали его слова.
Его комплименты до сих пор смущали ее, и это было очень мило.
Подойдя к столу, он заметил, что у нее на коленях лежит одна из фотографий. На ней были запечатлены его родители на фоне Эйфелевой башни.
- Полагаю, снимок был сделан во время медового месяца. Они выглядят такими счастливыми.
- Да. Они очень любили друг друга и старались проводить вместе как можно больше времени. - Он взял у нее фотографию. - У моей матери есть что-то общее с твоей. Ее часть умерла вместе с моим отцом. Возможно, именно поэтому она так быстро сгорела от болезни.
- От чего она умерла? - мягко спросила Дженна.
- От менингита. Все произошло слишком быстро. Однажды у нее сильно заболела голова, и через несколько дней ее не стало.
Услышав боль в его голосе, Дженна коснулась его руки. Она не произнесла ни слова, но ее прикосновение успокоило его.
- Когда я думаю о том, как быстро она умерла, я говорю себе, что нам следует брать от жизни все возможное, пока мы живы.
- У тебя это хорошо получается, - ответила она.
- Поскольку из нашей семьи в живых остался только я, мне приходится жить за троих. Ты закончила осматривать дом?
- Да, - ответила она. - У твоей семьи очень богатая история. Ей сотни лет, и она принимала участие во всех крупных исторических событиях во Франции. Я тебе завидую. Моя семья - это сплошное разочарование.
Филипп хотел сказать в утешение, что в ее роду тоже наверняка были достойные люди, но промолчал. Дженна так мало говорила о себе, и он надеялся, что она продолжит откровенничать.
- Я никогда не знала родственников своего отца, - произнесла она после небольшой паузы. - Во время одного из воссоединений моих родителей я спросила отца о них, но он лишь сказал, что не общается с ними. Мои бабушка и дедушка по материнской линии были не самыми приятными людьми.
Во время их визитов к нам бабушка только и делала, что ругала мою мать и жаловалась на дедушку.
- А дедушка, наверное, молчал с умным видом?
- Нет. Он жаловался на бабушку. У нас было так весело в Рождество, - криво усмехнулась она. - Особенно когда приезжали мои дяди с их вечно недовольными женами.
- Могу себе представить.
На самом деле он не мог себе представить ситуацию, которую она описывала. Ему было непонятно, как в такой недружной семье мог вырасти такой замечательный человек, как Дженна. Теперь он еще сильнее укрепился в своей решимости сделать оставшуюся часть ее поездки незабываемой.
- Твои родители сделали одно хорошее дело. Обойдя стол, она села перед ним на край.
- Какое?
- Они создали тебя.
Ее щеки снова вспыхнули. Он сделал ей комплимент, но она, похоже, не поверила его словам.
- Лестью вы можете добиться всего, чего угодно, месье д’Юсей.
- Правда? Рад это слышать. - Наклонившись, он поцеловал ее. - Что скажешь, если мы продолжим эту экскурсию наверху? Там есть несколько комнат, которые ты еще не видела.
- И что это за комнаты? - спросила она, положив руки ему на пояс.
Удивленный ее смелостью, Филипп снял ее со стола.
- Сначала я покажу тебе свою спальню.
Закат никогда еще не казался Дженне таким красивым. Стоя у окна, она наблюдала за тем, как поля за окном ее номера из темно-синих постепенно превращались в фиолетовые и золотистые. Если бы только она могла остановить время. Не навсегда, лишь на несколько дней.
Она будет скучать по Провансу. Ей будет не хватать запахов, звуков, людей. Здесь она чувствовала себя дома, и дело было не только в мужчине, который лежал в ее постели.
У нее за спиной послышался шорох простыней, и мгновение спустя сильные руки Филиппа обняли ее за талию.
