— Ромка? — переспросил Лев. — Это не Попов ли?
— Да, он.
— Я через него хату свою менял после развода. Толковый чувак.
— Он тоже ходил в театральную студию вместе с Родей? — предположил Грачев.
— Вроде бы. Мальчики, вы ешьте. — Женщина поставила тарелку на стол. — Я за компотом сбегаю.
— Да вы не беспокойтесь о нас, Серафима Петровна.
— Мне не в тягость.
И она снова удалилась. Мужчины взяли по бутерброду. Но Коля не был голоден, поэтому, надкусив, отложил. А Костик свой умял за секунды и принялся за второй.
— Паспорт гражданки Эскиной тут, в квартире, — жуя, сообщил он. — Кое-какие личные вещи, сложенные в рюкзак. А телефона нет.
— Сейчас никто без него из дома не выходит, значит, украли или выронила. Скорее, второе.
— Почему?
— Если б грабили, взяли бы в первую очередь серьги. Они золотые. Сбыть легко, не то что телефон. Они сейчас все от отпечатков работают или фейс-айди.
— Надо номер узнать.
— Запросим.
— Или спросим. — И зашагал в прихожую. — Серафима Петровна, у вас есть номер Киры? — Соседка, как оказалось, вернулась с компотом. Коля не слышал, как она вошла.
— Нет.
— А Ромы?
— Его есть. Это ж он у меня запасные ключи оставил. Чтоб я потенциальным покупателям квартиру показывала, если он не может. Тортик принес. Но обещал отблагодарить денежкой после сделки. Да только никто не захотел покупать эту квартиру почему-то. Хоть и не дорого просили. Но я тебе, Левушка, уже говорила об этом.
— Телефон при вас?
— Да. Всегда. — Она сунула руку в карман кардигана и достала из него кнопочный аппарат «Нокиа 6300». У Коли был такой в университете. Предел мечтаний всей молодежи того времени. — Набрать Рому?
— Сделайте милость.
Женщина принялась жать на клавиши, отведя телефон от лица — вблизи плохо видела. Наконец ткнула в зеленую трубку. Когда услышала «Алло», протянула сотовый Льву, но его перехватил Николай.
— Господин Попов, здравствуйте, моя фамилия Грачев, я начальник уголовного розыска города Приреченска.
— Добрый день. Хотя вряд ли он такой, да? Раз вы звоните с телефона Серафимы Петровны? Что с ней?
— С ней все в порядке. Погибла Кира Эскина.
— Как это? Мы вчера утром виделись…
— Скиньте ее телефон, пожалуйста.
— Да-да, конечно. А что произошло?
— А об этом хотелось бы с вами поговорить при личной встрече. Вы один из немногих друзей детства, с кем она общалась все эти годы.
— У нас были сугубо деловые отношения. Не без приятельского доверия, конечно.
— Сегодня вы сможете подъехать в отделение?
— Да, но не лучше ли мне сейчас подскочить в квартиру Киры? Вы ведь там? — Коля дакнул. — Я в пяти минутах от вас. Ждите. Телефон сейчас скину.
Номер пришел через несколько секунд. Грачев набрал его. Абонент, как и ожидалось, был вне зоны действия сети. Но телефон можно начать пробивать уже сегодня. Да, суббота, и получится не так оперативно, как в будний день, но с технической службой можно договориться, а сотового оператора подключить уже утром понедельника.
Полицейские отпустили маму Димона. Уже вдвоем прошлись по квартире. Спала Кира на диване даже без белья. Почти не ела, но много пила жидкости: в ведре пустые бутылки из-под воды, сока, лимонада. Смотрела телевизор. Читала детективы — на журнальном столике лежали книги, написанные Агатой Кристи, Рексом Стаутом, Александрой Марининой. А еще старый фотоальбом. Грачев открыл его, стал листать. На снимках уже более или менее взрослые дети. Школьники. Девочка и мальчик. Она хорошенькая, щекастая. Он тоже очень симпатичный, но худенький, почти прозрачный. На некоторых брат с сестрой были запечатлены с мамой, улыбчивой, но при этом грустной женщиной. Было видно, что она старается казаться счастливой, но делает это из последних сил. Одной растить двоих детей непросто, тем более когда у тебя проблемы с сердцем.
…Роман приехал, как и обещал, через пять минут. Он оказался высоким симпатичным пухляшом с обширной лысиной, которая его ничуть не портила. А еще он был невероятно элегантно одет. Фисташковая рубашка с золотыми запонками, светло-коричневый костюм и бордовые ботинки. Как ни странно, все цвета между собой сочетались. И «голда» не выглядела вульгарно.
— Вы такой пижон, господин Попов, — не смог смолчать Коля. И его коллега закивал. Рот его был занят бутербродом, поэтому Константин помалкивал. — Отлично выглядите.
— Спасибо. У меня на одежде пунктик.
— Непросто, наверное, подбирать под нестандартную фигуру?
— Еще как. Но это даже хорошо, иначе я бы тратил все свои гонорары на барахло.
Они уселись на диван. Лева наконец доел последний бутерброд, запил его компотом и, стряхнув с губ крошки, присоединился к начальнику и свидетелю. Но угнездился на стуле, оседлав его, как коня.
— Рассказывайте, — скомандовал он.
— О чем? — решил уточнить Попов.
— О состоянии Киры.
— Финансовом?
— Если в курсе, то да. Но меня эмоциональное интересовало. Она была не в себе, так?
— Нет, — с заминкой ответил Роман. — Может, чуть более нервная, чем когда-то… Но Москва меняет людей. Кира пахала без выходных, чтобы купить себе жилье, смогла приобрести квартиру только на далекой окраине. До работы два часа в одну сторону. Подъем в пять тридцать утра. Возвращение в девять. Измоталась. Исхудала. И когда ее не повысили, как обещали, психанула, уволилась. После чего приехала сюда.
— Вы говорите, вчера виделись?
— Да, я был тут. Мы подписали договор.
— Какой?
— Я решил сам выкупить у нее квартиру. Цена-то бросовая. Думаю, сделаю ремонт, переселю маму. До сих пор делю кров с нею. А мне уже тридцать пять. Жениться пора.
— Есть на ком? — полюбопытствовал Лев.
— Трудно найти невесту, если живешь с мамой.
— Ее вообще трудно найти. Я пять лет в разводе. Живу один. И никого…
Грачев взял альбом и подтолкнул его к Попову.
— Вы тут есть? — спросил он, ткнув пальцем в общую фотографию, на ней импозантный мужчина с сединой, Печерский, и несколько ребятишек, им от одиннадцати до пятнадцати.
— Да, вот я, — Попов указал на очаровательного долговязого мальчика с копной темно-каштановых кудрей. — Меня не узнать, правда? Такие волосы! А какой я стройный. Только щечки налитые. Полнеть начал в период полового созревания.
— А тут вам сколько?
— Тринадцать. Но я был сущим ребенком. Владик… Вот этот рыженький пацан в очках, он младше меня на год, уже к девочкам приставал. Да по-взрослому. Павлу пришлось его за это исключить из студии.
