Грачев угукнул и принялся за суп. Жена налила ему еще водочки.
— Подозреваемые уже есть? — спросила она.
Коля мотнул головой, затем выпил. Приятное тепло разлилось по телу. И не только алкоголь разнес его, еще и наваристый рассольник. В меру перченый, сваренный на говяжьем бульоне. Грачев любил именно такой.
— А что Михаил Ильич говорит? Ты ведь ездил к нему?
— Об этом тебе тоже Оля из банка сообщила?
— Да.
— Какая осведомленная женщина, — пробормотал Николай.
— Она находилась в «Лире», когда ваша «Газель» приехала.
— Пока нет результатов экспертизы, сложно делать выводы.
Из комнаты донесся голос сына. Наталья пошла на его зов. Коля налил себе еще водки. Обновил стопку жены. Еще парочку, и ему хватит. Дед был противником систематического пьянства. Кто-то считал, что за ужином пропустить стаканчик-другой это норма. А Ильич редко, но метко напивался. Раза три-четыре в год. Благодаря богатырскому здоровью он не падал, не терял контроль над собой, не нес ахинею, с похмелья болел тоже умеренно. Отпивался рассолом и минералкой. А когда отходил, забывал о «зеленом змее» на месяцы. Этому учил и внука. Когда Коля начал в старшей школе пивко попивать, как многие, выдрал ремнем. Двухметрового, усатого парня. И Николай после этого не пил совсем. Даже на выпускном в школе. Лишь разок в армии да на студвесне в универе. Когда устроился в полицию, стал иногда употреблять, но только обмывая погоны да по крупным праздникам. Так что он был неплохим мужем: верным, непьющим, некурящим, работящим…
Наташе, наверное, тоже с ним повезло.
— Уснул, — сообщила она, вернувшись в кухню. — Набегался за сегодня, устал.
— Где бегал?
— Мы в торговый центр ходили, как я уже говорила. Я себе, кстати, купила новый халатик.
— Покажешь?
— Коль, он на мне.
— Ой, прости. Я не заметил.
— Как всегда, — вздохнула Наташа и отвернулась.
— Да, я не очень внимателен к деталям. Увы.
— Полицейский с профильным образованием? — Она встала и подошла к раковине, чтобы вымыть половник. — Не смеши.
— Хорошо, переиначу. В быту я не внимателен к деталям.
— И опять «а-ха-ха». — Наташа сорвала полотенце с крючка и принялась вытирать половник. Нервно, даже яростно. — Ты заметил, что среди салфеток есть одна из другой пачки, и взял ее первой, чтобы она не нарушала общую картину. Еще ты, нося только черные носки определенной марки, безошибочно определяешь, какие парные. У тебя есть мнение на счет сочетания друг с другом лака для ногтей и помады, хотя это давно забытый тренд. Ты ОЧЕНЬ внимателен к деталям. Но все, что касается меня, тебе просто по фигу. Поэтому ты не только нового халатика не заметил, но и прически.
— Сегодня я очень устал, прости.
— Я сделала ее в четверг.
— Но она мало изменилась…
— Серьезно? Я укоротила волосы на десять сантиметров и высветлила несколько прядей.
Грачев не понимал, что происходит. Жена его хорошо встретила, и он вел себя как обычно, а, похоже, назревает скандал. Коля был не из тех, кто осыпает свою даму комплиментами. Говорил, что Наташа красивая, но редко и в основном в начале отношений. В любви же признался всего дважды, когда делал предложение и на свадьбе. Это неправильно. Ему даже дед, тоже скупой на проявление эмоций, говорил об этом. Женщины любят ушами. Так почему бы не сделать ту, кого ты выбрал, счастливой, сказать заветные три слова, подарить комплимент?
— Наташ, у тебя что-то случилось? — спросил Коля. Он готов был решить любую проблему, поддержать, выслушать, но только не слушать женские истерики, даже если они короткие и весьма сдержанные.
— Нет, все нормально.
— Тогда давай закончим этот бессмысленный разговор. Ты знала, какой я, когда выходила за меня. Я не изменился. Так что за претензии?
— Ты изменился, Коля.
— Разве?
— По отношению ко мне точно. Ты перестал меня замечать.
— Вот уж неправда.
— Ты здороваешься со мной, желаешь спокойной ночи, благодаришь за ужин, спрашиваешь, как дела… Как с коллегами, друзьями, официантами.
— С ними я сексом не занимаюсь. Только с тобой.
— Сексом… — Она вздохнула. — А хотелось бы любовью. Ты и в постели как будто отрабатываешь свой супружеский долг. То есть ты приносишь домой деньги, вбиваешь в стены гвозди, играешь с ребенком и… Удовлетворяешь жену. Потому что так надо.
У Грачева пропал аппетит. До этого он хотел попросить добавки. И опрокинуть еще стопочку. Теперь же его воротило и от еды, и от алкоголя.
— Почему ты именно сегодня решила завести этот разговор? — спросил он, отодвинув от себя посуду. — Я впервые по работе столкнулся с серьезной проблемой. Устал, перенервничал…
— Именно поэтому!
— Ох уж эта женская логика, — мысленно простонал Коля, но вслух ничего не сказал.
— Я узнала о преступлении и предположила, что ты вернешься домой усталым и нервным. Поэтому захотела доставить тебе радость и своим внешним видом, и рассольником, который любишь только ты, мы с Мишей его не едим. Я потянулась к тебе в прихожей, чтобы обнять, а ты только чмокнул меня. Я пыталась говорить с тобой о том, что тебя беспокоит, а ты буркал что-то, лишь бы отстала…
— Прости. Но сейчас мне только этого и хочется.
После чего встал из-за стола, по традиции поблагодарил за ужин и ушел в ванную. Там закрылся. Долго мылся, зачем-то брился. Вышел часа через полтора. В кухне уже никого не было. Посуда помыта, убрана. Коля попил водички, сходил в туалет и лег на диване. Впервые за семь лет брака…
«Сегодня какой-то особенно ужасный день, — подумал Коля, накрывшись пледом. — И убийство, и семейный разлад! Я прошел определенный семилетний цикл и оказался в черной точке, именуемой задница? Пора начать верить в гороскопы…»
Глава 9
Из Дневника Родиона Эскина
«Даже не верится, что я артист.
Нет, я Артист с большой буквы! Так сказал Маэстро. Восторженно, страстно. И аплодировал мне стоя. Этого никто не видел, ведь мы были одни, он прогонял со мной монолог главного героя. Я выложился и получил не просто похвалу — признание!
Раньше я всего лишь играл роли, и у меня это получалось неплохо. Но Маэстро научил меня перевоплощаться. Или, как он говорил, перерождаться. Сегодня я был не Родионом Эскиным, а Евгением Онегиным (мы ставим отрывок из поэмы к юбилею Александра Сергеевича), взрослым, пресыщенным, страдающим. И это я, мальчишка двенадцати лет.
Маэстро настоящий мой наставник. Он учит меня не только играть, но и думать, грамотно выражаться.
