— А вы где живёте?
— В «Лире».
— Боюсь, мне не на что возвращаться оттуда в Приреченск. Мой мопед тут, у кафе. На такси денег нет.
— Останешься у меня. Покормишь Яшу, я тебе прочту эпитафию, мы покурим на веранде и заснем. А утром уйдешь. Прогулка через лес тебе понравится. Или я отправлю тебя на такси. От сотни не убудет.
— Было бы здорово. Но я на мопеде. Его тут можно оставить? Не угонят?
— Тут спокойно, ментовка рядом. Мальчик, — подозвала официанта Эмма. — Где мое такси?
— Ждет. — И указал на машину без наклеек и шашечек, что подъехала некоторое время назад.
— Хорошо, спасибо.
— Это вам, — парень протянул ей пластиковую коробочку. — Комплимент от шефа.
— Что там?
— Ваши любимые пирожки с рыбой.
— Да, они у него знатные получаются. — И уже Райке: — Представляешь, берет обычные консервы из сайры или скумбрии, добавляет к ним лук, специи, рис, картошку или капусту, горох или перловку, ляпает малюсенькие пирожки, выпекает их или жарит. Все от настроения зависит. И начинка, и способ приготовления. Но всегда получается идеально. Если не пирожки, так бы и строчил сейчас свои дурацкие детективы, сгубив свой поварской талант. Тоже был моим подопечным. Хотел писателем стать. Хорошо, я отговорила.
Старушка оперлась на руку Райки. Ростом она была с нее, но лишь потому, что горбилась. В молодости считалась если не высокой, то средней. И точно не красавицей. Все черты лица неправильные. А губы расплывшиеся, как разваренные вареники. Губастой была, а в те времена это не ценилось, не то что сейчас.
Они загрузились в машину. Поехали. Из коробки дивно пахло сдобой, и у Райки урчало в животе. Обеденная форель давно переварилась, а больше она ничего не ела. Эмма Власовна услышала и протянула ей коробку. Благодарно кивнув, девушка раскрыла ее и взяла пирожок. Он уже остыл, но был мягок. Откусив половину, Райка замычала.
— Вкуснятина, да, — согласилась с ней старушка. — Восхищаюсь людьми, которые умеют готовить. Я умудряюсь портить элементарное.
Они быстро добрались до «Лиры». Эмма отдала таксисту сто рублей, он помог ей выбраться из салона. Райка же сопроводила ее до крыльца.
Дом бабули удивил. Он был неказистым внешне, но внутреннее убранство поражало. Тут и камин, и дубовая мебель, и пальмы в кадках. А в ванной, куда Райка направилась, чтобы помыть руки, джакузи за сто пятьдесят тысяч рублей.
— А вы богатая старуха, — не сдержалась она.
— Да, поднялась на старости лет, — хихикнула Эмма. — Только поэтому все еще копчу небо. Хочу насладиться денежками. А то всю жизнь перебивалась, хоть и была популярной поэтессой.
— И как смогли заработать, если не секрет?
— Я ради смеха сочинила примитивный текст для песни. Отправила его на конкурс. И выиграла. Теперь сотрудничаю с разными популярными исполнителями. Одному дураку напишу, другому. Мозги не напрягаю, а денежка капает. Плюс пенсия. И квартиру московскую я сдаю. Так что не бедствую.
— А что за дураки исполняют ваши песни?
Она назвала несколько имен, и у Райки глаза на лоб полезли. То были звезды, причем молодые.
Они прошли в кухню. Там Райкина помощь Эмме Власовне уже не требовалась — она схватилась за ходунки. Опираясь на них, старушка передвигалась резво. Открыв холодильник, достала тертую морковь и шинкованную капусту.
— Салатика захотели? — поинтересовалась Райка.
— Это для Яши.
— Ваш кот ест овощи?
— Почему кот?
— Но я не слышала лая…
— Яша! — прокричала Эмма. — Иди ужинать! — Она еще и коробок какой-то вынула. — Белка ему много нельзя, а то будет проблема с почками. Но одной травой не наешься. — И вывалила в миску с морковью и капустой горсть красных червяков. С такими мужики на рыбалку ходят.
— Да кто ж у вас в питомцах домашних?
— Дракончик. Вот и он, кстати.
Райка обернулась и увидела метровую игуану. Она чапала из комнаты, цокая по деревянному полу коготками и раздувая мешок на шее. Вид имела надменный.
— Скажи, красавец?
— Да, Яша сногсшибателен.
— Подарили мне его. Хотела в живой уголок, что при Доме культуры работает, отдать, да прониклась к нему. — Старуха тяжело опустилась в кресло. Снова закурила. — Одно плохо, в одиночестве не ест. Компания нужна. А с рук и бумагу сожрать готов. Я пробовала — сжевал салфетку.
Райка уселась на пол с тарелкой еды. Принялась кормить Яшу.
— Ты ведь не Покахонтос? — услышала она.
— Нет.
— Теперь вижу это. Та была слабая. А ты кремень-баба.
— К сожалению, нет.
— Недооцениваешь себя. — Эмма нажала на кнопку электрического чайника. — Так кто ты?
— Рая, как и сказала. И я должна была встретиться с Печерским-младшим, но он меня продинамил. Живу в Москве. Снимаю сюжеты для своего канала.
— На кой тебе Ленчик сдался?
— Павел с журналистами не встречается, — ответила она так же, как Грачеву. — Думала, через сына к нему подкатить.
— Пашка еле его терпит. С удовольствием бы не виделся, да Ленька таскается к нему. Все наладить отношения хочет. — Только Райка хотела заметить, что уж слышала это от Эммы Власовны полчаса назад, как она добавила что-то новое: — Или убедиться в том, что именно он наследство получит.
— Есть что наследовать, кроме дачи?
— И она денег стоит. Плюс квартира в Москве. И авторские права у Печерского-старшего на какие-то сценарии. Сам он бездарно снял по ним киношку. А у кого-то может получиться.
Тут зазвонил Райкин телефон. То Марго хотела с ней связаться.
— Да, — ответила она, поднеся смартфон к уху.
— Я нашла для тебя ночлег. Но придется спать на раскладном кресле.
— Подожди секунду. — Райка обратилась к старушке: — Мне уйти?
— С чего бы? Ты мне нравишься сейчас даже больше, оставайся. И с Яшей ты поладила.
Это точно! Маленький дракон терся об нее, как какой-нибудь котик.
— Марго, я уже нашла ночлег.
— К мужику какому-то прибилась?
— Нет, познакомилась с чудесной женщиной. Ты ее наверняка знаешь. Зовут Эмма Власовна.
— Эта старая перечница все еще жива? Ничего себе! Она заведовала библиотекой, курировала общество книголюбов, вела литературный кружок. А еще воевала с Павлом Печерским! Не просто ругалась с ним, а писала жалобы. Именно из-за Эммы закрылась студия. Как Родион погиб, она подняла на уши всех: и общественность, и органы опеки, и администрацию города. Развернула настоящую охоту на ведьмака.
— Что он сделал ей плохого? — спросила Райка шепотом.
