— Как прошел день? — поинтересовалась супруга, поставив перед Лешей тарелку с яичницей.
— Суматошно. А твой?
— Нервно. Переживала из-за вчерашней ссоры. — Она достала кетчуп. Грачев ел жареные яйца только с ним. Или же с помидорами. Никакого бекона или сосисок. Разве что хлебушек. — А потом узнала, что ты в «Рандеву» обедал с девушкой.
— Об этом тебе сообщила вездесущая Ольга Михеева?
— Нет. — Наташа опустилась на стул и схватилась за кружку с недопитым чаем. — Надеюсь, то была рабочая встреча?
— Не совсем. — Как мент, Коля знал, что врать по мелочи глупо. Лучше отвечать максимально правдиво, чтобы при надобности скрыть правду. Но он надеялся, что жена не спросит, как сильно ему понравилась Райка. — Девушка, журналистка из Москвы. Снимает передачу для своего Ютуб-канала.
— О чем?
— Не знаю точно. Но она расспрашивала меня о Печерском. А с его сыном Леней у нее была назначена встреча. Тот на нее не явился. И я предложил ей разделить со мной трапезу. Мы поели, поболтали немного, и я убежал на службу.
— Как зовут девушку?
— Раей.
— То есть она Раиса?
— Наверное. Я не смотрел ее документы. — Коле было неловко обсуждать с женой девушку, в которую он, можно сказать, втюрился. — Ник Райка.
— О, я ее знаю, — встрепенулась Наташа. — Смотрела фильм-расследование о закулисных интригах театра «Современник». Раньше я на все премьеры туда ходила. И тебя как-то с собой брала, помнишь?
— Это когда я уснул в середине второго акта?
— Всего лишь задремал.
— Но ты говорила, что мой храп мешал даже актерам, хотя мы сидели на галерке.
— Я над тобой подтрунивала, — улыбнулась Наташа и со сдержанной тоской проговорила: — Хорошие времена были.
Грачев не стал возражать. Молодость прекрасна, кто ж спорит?
— Давай сходим в театр еще раз, — предложила Наташа.
— Мы были недавно.
— На детском спектакле в Доме культуры? — Водили Мишку, но Коле он тоже понравился. Веселый, с песнями, на таком не уснешь.
— Ладно, сходим на взрослый, когда в Приреченск приедет какая-нибудь столичная труппа.
— Хочу в «Современник». И погулять по Москве. Давай отправимся туда в следующие выходные? Снимем номер в уютной гостинице, сходим в ресторан.
— С Мишкой?
— Оставим его у твоей мамы или деда. Проведем время вдвоем.
— В следующие, наверное, не получится. Сама понимаешь, расследование.
— Да, теперь есть уважительная причина для отказа, — поджала губы она.
— Мы снова будем ругаться?
— Не воспринимай, пожалуйста, в штыки все, что я говорю, — сменила тон Наташа. Она налила мужу чаю, добавила в него лимон и три куска сахара. — Пришла весна. Погода чудесная. У меня новая прическа и платье, которое некуда надеть. Неужели я не заслужила маленькой радости в виде поездки в Москву?
— Съезди с подругой. С той же Олей из редакции. Я не против. Готов вас даже отвезти.
— Но я хочу с тобой!
— Хорошо, — сдался Коля. — Как только закрою дело, повезу тебя в столицу.
— А если это «висяк»?
— Наташ, я первый раз расследую серьезное преступление. Поверь, я докопаюсь до сути. А если нет, нечего мне делать в органах.
Николай доел яичницу и взялся за гренки. Был уже сыт, но они так здорово пахли.
— Пап, — послышалось из детской. — Папааааа!
— Что, сынок?
— Давай в танки играть?
— Сейчас чаю попью и приду к тебе.
Наташа встала, подошла к подоконнику, на который водрузила вазу с цветами, наклонилась над ними.
— Надо же, пахнут, — проговорила она и пробежала рукой по ярко-розовым лепесткам. Ногти оказались такого же цвета, тогда как обычно Наташа красила их бесцветным лаком.
— У тебя красивый маникюр.
— Нравится? Я рада. Как и тому, что ты его заметил, — она обняла мужа за шею.
Коля нежно потрепал ее по руке.
— Спасибо за ужин. Пойду выполнять свой отцовский долг.
— Про супружеский не забудь, — проворковала Наташа, куснув Колю за мочку. Вспомнив вчерашнюю претензию, он добавил:
— Как только я уложу сына, мы с тобой займемся любовью.
Жена прильнула к Грачеву всем телом. Ее пышная грудь уперлась ему в плечо. Он почувствовал даже через два слоя материи, своей футболки и ее спортивной кофты, как напряглись Наташины соски. Ему очень нравился ее бюст. Он после родов и кормления немного изменился и все равно оставался очень аппетитным, упругим.
— Папа, ну ты где? — донесся до родителей голос Мишани.
— Иду, — откликнулся Коля и, чмокнув жену, направился в детскую.
С сыном он играл где-то час. Потом читал ему. А когда мальчик засопел, пришел к жене, и они долго и страстно занимались… Любовью? Если так будет угодно Наташе.
После того как она, удовлетворенная, уснула, Грачев ушел в кухню, где пил чай и смотрел в интернете шоу Райки.
Глава 9
Из дневника Родиона Эскина
«Все летит к чертям!
ВСЕ! Я кончился…
У меня не осталось сил, вдохновения, надежды.
Маэстро не любит меня так, как раньше. И это после того, что между нами было!
Нет, не секс. Это грязное занятие, оно противно нам обоим. И если между мужчиной и женщиной он хотя бы естественен, потому что может привести к деторождению, то совокупляющиеся мужчины…
Это так омерзительно!
Я знаю, о чем говорю, видел мужскую оргию. Более того, меня хотели вовлечь в нее. Меня спасло высыпание на коже. Появилось оно на нервной почве, но озабоченные дядьки побоялись венерической заразы и всего лишь заставили меня ходить перед ними голышом. А еще наблюдать! Меня потом рвало полдня, но я успокаивал себя тем, что легко отделался. Другим мальчикам, судя по всему, за роль в рекламе приходилось расплачиваться своим телом.
Я рассказал Маэстро о произошедшем на киностудии (все началось сразу после съемки, и я теперь не уверен, были ли выключены камеры), и он был возмущен. Но не так сильно, как я ожидал. Мне думалось, Павел набьет морду режиссеру, через которого пристроил меня в рекламу. Порвет его на части! Ведь тот хотел надругаться над его милым мальчиком… Но нет! Маэстро проклинал его и только. Потом плакал, просил у меня прощения. Мне еще и успокаивать его пришлось.
Тогда я узнал о том, какими отвратительными могут быть взрослые. И понял, как мне повезло с Павлом. А еще мне стало ясно, почему он избегает общения со сверстниками. На их фоне даже наш рыжий Владик, что лез девочкам под юбки, хватал их за груди и, как они рассказывали, показывал пенис, всего лишь милый затейник. Но из таких вырастают озабоченные мужики, извращенцы, насильники. Поэтому Маэстро избавил нас от него.
