Олежки на даче не оказалось. Куда-то учесал. Двери нараспашку, как и окна. Хорошо, что в доме брать нечего. Но Леша привез много чего, поэтому, разгрузив машину, прибил на дверь новый замок, запер его. Все ключи с собой забрал, кроме одного. Этот сунул под порог.
Въезжая в Приреченск, позвонил-таки Оле и после трех гудков услышал «Алло».
— Привет.
— Здравствуй, Леша. Как поживаешь?
— Отлично.
— Рада слышать. — И она, если судить по голосу, действительно была рада. — Я Олега видела сегодня. Он с козленком пытался в магазин зайти, да его не пустили. Пришлось мне с Иванушкой остаться у крыльца, потому что привязывать его к турникету твой друг отказался.
— Куда он пошел потом?
— На дачу, наверное.
— Нет его там.
— Откуда ты знаешь?
— Я еду из «Лиры» в Приреченск.
— Вернулся? А как же работа?
— Взял отпуск. И звоню тебе, чтобы пригласить на встречу. — Хотел бы сказать «на свидание», но язык не повернулся.
— Сейчас?
— Если не занята.
— Я не занята, но нахожусь не дома. У мамы. Заберешь меня?
— Конечно. Говори адрес.
— Комсомольская, двадцать. Первый подъезд. Я спущусь через пятнадцать минут.
— Хорошо, буду ждать.
Он подъехал. Дом кирпичный, пятиэтажный, на торце серп и молот, выложенные красным. Во дворе детский сад, спортивная площадка, магазинчик. Хороший район по меркам провинциального городка.
Леша нервничал. Теребил букет. Он уже не казался ему таким красивым, как в магазине. Оля достойна большего…
И вот она вышла. Красивая — глаз не оторвать.
Одета буднично, не накрашена, но невероятно притягательна. И как-то по-особенному. Леша не сразу понял, что в Оле изменилось. Оказалось, волосы. Она их распустила. Он оба раза видел ее с хвостиком. И ей шла эта простая прическа. Но струящиеся по плечам локоны… Они возвеличивали ее образ.
— Валькирия! — восхищенно выдохнул Леша. Но, конечно, не в лицо Оле. Он не умел делать комплименты.
Она помахала ему. В ответ Леша мигнул фарами, затем положил букет на сиденье.
Папа учил открывать перед дамами дверь. Выходить из авто и распахивать ее. Но Алексей чувствовал себя дурачком, ожидая их у машины. Поэтому только нажимал на ручку и толкал дверь изнутри.
Ольга увидела цветы на пассажирском кресле и расплылась в улыбке.
— Красивые какие!
— Это тебе.
— Я на это и надеялась. — Она взяла букет в руки и села. — Представляешь, как было бы неудобно нам обоим, купи ты их какой-то другой девушке.
— Или козленку Иванушке.
Они вместе посмеялись.
— Поехали, поужинаем где-нибудь? — предложил Леша.
— Голоден?
— Да. С обеда ничего не ел.
— Опять предлагаю кафе «Рандеву».
— На главной площади? Да, давай туда. Поедим и отметим мой отпуск. Если не возражаешь, выпьем шампанского.
— Фужер — с удовольствием.
— Я тоже больше не буду. Мне за руль. Но шампанское для меня не алкогольный напиток, а символ праздника. Можем заказать детского, если оно имеется в меню.
Леша завел мотор, тронул машину с места, но Оля остановила его.
— Притормози, — попросила она.
Он не сразу понял почему. Потом увидел мужчину. Он шел, озираясь по сторонам, от старенького, но приличного «Вольво».
— Кажется, этот человек приехал ко мне, — сказала Оля.
— Но ты тут не живешь.
— Он моего теперешнего адреса не знает. Только прежний.
— Кто это?
— Мой бывший.
— Муж? — удивился Леша.
— Официально мы не были расписаны. Но жили вместе.
С этими словами Ольга выбралась из салона и пошла навстречу мужчине. А Леша принялся его рассматривать.
Взрослый, внешне интересный. Но немного женственный: пышная прическа, круглое лицо, мягкие губки, плавная походка. Обычно мужики чешут, будто в атаку идут, а этот плыл. По мнению Алексея, этот гусак категорически не подходил Оле.
— Леня, привет, — поздоровалась она с ним.
— О, классно, что я тебя застал! — Леня бросился к ней, и его попа заходила туда-сюда. Да он не гусак, а уточка! — Я не был уверен, что ты все еще живешь тут. Да и номера квартиры не помню.
— Я давно обитаю в другом месте. Просто навещала маму.
— Как она?
— Хорошо. А ты?
— А я нет, — он понурил голову. Щечки свисли. Теперь Леня походил на обиженного бульдога. — С отцом проблемы.
— По-моему, они всегда были…
— Нет, ты не понимаешь! Не у нас с ним… У него! Огромные.
— В чем они заключаются?
Леонид дошел до лавки и тяжело на нее опустился. Леша, глядя на него сейчас, перестал ревновать и иронизировать по поводу внешности мужчины. Он как будто рассыпался. И плавность из движений ушла. Брякнулся на скамью, сгорбился, разбросал ноги, повесил руки…
— Оленька, отца могут посадить за убийство! — выдохнул он и заплакал.
Раевский не смог остаться в стороне. Выбрался из салона и направился к Леониду и утешающей его Оле.
— Полиция приходила, — всхлипывал Леонид. — Нет, высадилась десантом! Эксперта какого-то крутого притащила. Был обыск. Ордер на арест пока не выписан, но это дело времени…
— Постой, я ничего не понимаю, — прервала его Ольга. — Кого, по мнению органов, Павел убил?
— Киру Эскину!
— Ничего себе, — пробормотала она.
— Отец — преступник, это не укладывается в моей голове.
— Его всего лишь подозревают. Вина не доказана. А ты уже повесил на родного отца ярлык?
— Полиции неизвестны все факты. Только поэтому он еще на свободе.
— Что вообще у них есть на Павла?
— Он дрался с Кирой, это факт. На ее теле следы, нанесенные им. На его так же. ДНК еще не проводили, но отец уже признался. На месте преступления его отпечатки, кровь.
— Павел дрался с ней на водонапорной башне?
— По его словам, нет, дома. Но там нет следов. Их даже суперэксперт не нашел, а он привез с собой кучу мудреной техники. Отец говорит, это потому, что он уборку провел. Он на самом деле мыл дом, причем сам, без помощи уборщицы, потому что у нас канализация пошла верхом. А знаешь почему?
— Нет.
— Он бросил в унитаз телефон и смыл. Я нашел его, когда прочищал.
