«Какой ты наивный, Гулливерушка, — с умилением подумала Райка. — Конечно, твой дед не спал с местными бабенками. Зачем плодить слухи? И жену травмировать ими. За пределами Приреченска полно женщин, одиноких и не очень, жаждущих интрижек с красивым мужичком приличной профессии. Нет верных ментов. У них ненормированный рабочий день, много стресса, который особенно хорошо снимается сексом…»
Они вышли из березняка на открытую местность. Впереди луг. За ним болотце. А дальше — река.
— По рассказам деда, пятьдесят лет назад берег начинался примерно тут, — сказал Николай. — Травка, потом песочек… И водная гладь. С одного берега на другой не переправиться вплавь. Только паромом. Реку чистили от ила каждую весну. А когда перестали, она стала цвести. В июне болото подсохнет. Но чтобы искупаться, все равно придется пройтись.
— А мы собираемся купаться?
— Если хотите.
— Не очень.
— Я тоже. Просто поделился информацией. Зачем, сам не знаю. И все же давайте пройдемся в сторону Приреченска. За ориентир берем башню. Видите ее?
Райка кивнула. Башня стояла на высоком берегу и походила на маяк.
— На ней раньше устраивались театральные представления?
— Да. Ни один День Нептуна не обходился без них.
— С этой башни и сиганул мальчик Родион?
— Эмма Власовна рассказала эту грустную историю?
— Она неустанно говорила о Печерском и его воспитанниках. Гневалась на него, жалела их.
— Он умер сегодня, — буднично проговорил Николай.
— Умер? — ахнула Райка.
— Да, покончил с собой. Так что фильма вы не снимете.
— А я уже не хочу.
— Почему?
— Пропало вдохновение, — туманно ответила она. — Ой, смотрите, какой красивый дуб! — Она указала на гигантское дерево с разветвленным стволом. — Ему лет сто, не меньше!
— Сто тридцать. Купец Дубов, что построил в селе завод керамики, велел рассадить к его открытию в округе деревья, ассоциирующиеся с его фамилией. Их мало сохранилось. В Приреченске вырубили почти все, когда началась массовая застройка. В «Лире», которая раньше Соловьями была, дубы погорели, и от них тоже избавились.
— Вы сюда меня вели?
— Да. Я хотел вас на ветку подсадить, чтобы вы с высоты посмотрели на реку.
— Ой, подсадите! Я поснимаю эту красоту на телефон.
— А Яша? Вы ему кузнечиков обещали.
Райка потупила очи и тонким голоском попросила:
— Присмотрите за ним, пожалуйста. Пять минуточек всего.
Грачева не проняло:
— Нет, возитесь с ним сами. Я похожу минут десять вдоль берега. Это по работе. А вы не скучайте.
— Как же дерево?
— Посидите под ним… Коль вздумали повыпендриваться, потащив с собой Яшу.
— Я просто не хотела оставлять его одного!
— Как скажете, Кхалиси-бурерожденная, королева андалов и первых людей, матерь драконов, — хохоча, проговорил Николай и ушел.
— А-ха-ха! Менты тоже смотрели «Игру престолов»? — крикнула ему вдогонку Райка.
— Ага! Не только «Полицейского с Рублевки»!
Она плюхнулась на землю, выпустила Яшу. Он тут же начал носиться вокруг дуба. Но быстро угомонился. То ли не нашел, за кем погоняться, то ли так обленился, живя у Эммы, что не хотел себя лишний раз утруждать. Взобравшись на ствол, он замер в красивой позе. Райка принялась фотографировать его.
Она на самом деле передумала снимать фильм о Печерском. Более того, Райка расхотела заниматься тем, что, как ей казалось еще два дня назад, приведет ее к успеху. Ее тошнило от перетряхивания грязного белья. Рвотный рефлекс она сдерживать научилась, но кайфовать от контакта с дерьмецом не могла. И ладно бы зарабатывала на этом много, как видные блогеры, так нет же. Едва концы с концами сводит. Первые три фильма принесли нормальную денежку, но остальные… Зрителя надо постоянно удивлять. И выдавать качественный контент. А она и снимала сама, и монтировала, потому что нанимать специалистов не на что. Пробовала кредит взять, но давали только в конторках, что базируются в супермаркетах. Там суммы жалкие, а процент космический.
В общем, проснулась Райка сегодня и сказала себе: «С меня хватит!»
Почему это случилось именно сейчас? Неужто деревенская жизнь расслабила? Если классическую русскую литературу вспомнить, так все помещики в ленивцев в своих имениях превращались. У Райки имения нет, естественно, но она все равно хорошо устроилась. Ни забот, ни особых хлопот. Нервы никто не треплет. У родителей так расслабиться точно не получилось бы. Весь мозг бы вынесли.
«Я не сдалась, мне просто нужен перерыв, — успокоила себя Райка. — Без отпуска пашу уже который год. Кто-то, особенно папа, считает меня бездельницей, но я же не отдыхаю совсем. Мой мозг постоянно в работе. Эдак с ума сойти можно…»
Райка продолжила фотографировать. Был у нее аккаунт лишь для удовольствия. Туда она выкладывала красивые кадры природы, животных, строений. Они набирали сто-двести лайков и не приносили ни копейки денег.
Телефон зазвонил. На экране высветилось имя Марго.
— Привет.
— Здорово, коль не шутишь, — голос подруги был сердитым. — Что ж ты, коза-дереза, не рассказала мне о гибели Киры Эскиной?
— Я о ней и не знала.
— Не бзди! Приреченск город маленький, ты там, значит, слышала уже о смерти.
— Когда мы созванивались, нет. Сейчас, конечно, знаю. Но тебе какое дело до этого?
— Мы же были знакомы. И до последнего общались, я тебе говорила об этом.
— Раз ты в курсе, значит, тебе сообщил кто-то другой о ее гибели. Ты из Приреченска, у тебя тут полно знакомых. Ко мне какие претензии? — Маргарита молчала. — Но если тебе так важно быть в курсе всего, знай, что Печерский умер сегодня.
— Серьезно?
— Разве на такие темы шутят?
— Сердце не выдержало?
— Павел Печерский покончил с собой.
— Каким образом?
— Этого сказать не могу. Сама только что узнала о его кончине.
— Для тебя идеальный поворот.
— Да?
— Конечно. Снимешь суперфильм по горячим следам. То будет журналистское расследование-сага.
— Даже так?
— Начнешь с семидесятых годов, когда Печерский впервые снялся в кино, закончишь настоящим временем.
— Да кому он нужен? Не будут смотреть документалку о давно забытом актере-режиссере, даже если она снята по горячим следам и в жанре саги. Это не суперфильм, а какая-то шняга. Была бы я Дудем или Собчак, все бы схавали, но я Райка, и если меня смотрят, то те, кто хочет заглянуть в обгаженные трусишки второсортных звезд шоу-бизнеса.
