(Ничего не произошло. А я так надеялась хотя бы на падение книги с полки. Ну да ладно. Скоро узнаю.)
Родя, милый мой мальчик, я умираю. Недавно узнала об этом. У меня рак с метастазами. Приехала я в Приреченск, чтобы продать квартиру и на вырученные деньги покутить. Алкоголь мой организм не принимает, секса я тоже не хочу, с путешествиями сейчас напряг, в мире творится что-то невероятное, но я могу пожить в Москве, как «белый» человек. Прибарахлиться, заселиться в какой-нибудь «Шератон», взять в аренду «Мерседес» с шофером. Я буду ходить в СПА и рестораны, где полакомлюсь парфе, черной икрой, настоящим крабовым мясом, посещу наконец Большой театр…
Так думала я, отправляясь в Приреченск. А потом нашла твой дневник, прочла и поняла, как поступлю. Я отомщу за тебя, любимый братик Родя. Теперь, когда я все знаю, не мила мне будет и лакшери-жизнь.
Печерский всех нас поломал. Этот безбородый Карабас! Но тебя он уничтожил — столкнул с башни невидимой рукой. Растлил (сейчас его, как тебе виделось, невинные действия попадают под статью), довел до самоубийства. Если я обнародую твой дневник, будет всего лишь скандал. Печерского не посадят. Я же хочу, чтоб он загремел за решетку и там его драли лютые урки. Поэтому я пойду к нему, попытаюсь заманить на башню, там закачу скандал, спровоцирую драку, расцарапаю кожу, укушу, вырву его волосы, себя покалечу, после чего прыгну вниз. Как ты когда-то…
Знаю, все может пойти не по плану. Я допущу ошибку. А он не сделает этого и сразу обратится к дорогому адвокату. Тогда Печерского не посадят и его не будут драть лютые урки, но он все равно пострадает. Уж если опозорится, то по полной.
Но надеюсь, что все получится. Я читаю детективы запоем, готовя себя к ВЕНДЕТТЕ! Мне бы больше времени, но, боюсь, его не остается. Уже не могу есть. Мой рацион — это обезболивающие таблетки и огромное количество жидкости. Стараюсь пить хотя бы сладкие напитки, там глюкоза. Какие-то витамины принимаю. Но что они? Как мертвому припарка. Если буду тянуть, то обессилю окончательно и загремлю в больницу… Или просто сдохну на полу нашей сырой и мрачной квартиры.
Всегда жалела о том, что моя личная жизнь не сложилась. А теперь думаю — хорошо. Некому меня будет оплакивать. А мы с мамой по тебе так горевали, что она ушла раньше времени, а я…
Я просто не оправилась. Может, поэтому и заболела так серьезно?
С другой стороны, я уже одной ногой стою в могиле, потому что на небесах меня ждешь ты и мамочка. Прыгая с башни, я буду представлять ваши лица.
Все… Мне пора. Сначала к Печерскому, потом к вам.
Люблю!»
Часть четвертая
Глава 1
Она пробудилась очень рано. Думала, уже хотя бы семь, а оказалось, нет и шести часов.
Райку никто не тревожил, ни Эмма Власовна, ни Яша, ни лютые комары (они тут водились в изобилии), она просто выспалась. Полежав некоторое время, встала, распахнула окно. Если кровососы налетят, не страшно, купит фумигаторы. Ей вечером упала денежка на счет. Не великая, но достаточная для того, чтобы не ощущать себя нищей. Теперь и заправиться есть на что, и еды купить, и новые трусишки приобрести.
Погода со вчерашнего не изменилась. Было радостно наблюдать за картинкой, дышать свежим воздухом. Райка решила попить чайку. Заварить его, сесть с кружкой у окна и послушать… Нет, не музыку, как обычно! А звуки природы. Потом можно вновь забраться в кроватку и подремать еще с часок.
Пока вода кипятилась, Райка мыла посуду. Эмма Власовна опять набросала в раковину чашек и ложек. Она любила кофе и каждый раз растворяла его в новой емкости. Нет бы уже использованную сполоснуть! Но нет, она брала и другую чашку, и другую ложку. Когда чистой посуды не оставалось, мыла ее. Но сейчас, когда появилась приживалка, можно об этом не беспокоиться: в Райкины обязанности входит наведение порядка.
— Ты чего не спишь? — услышала Райка за своей спиной.
Обернулась. Эмма стояла в прихожей. Без ходунков и клюшки. Выглядела бодро.
— Я выспалась, как и вы, судя по всему. Чай будете?
— Нет, я кофе.
Старушка прошла к своему любимому креслу, плюхнулась в него, закурила.
— И откуда вы явились?
— Выходила, чтобы воздухом подышать.
— Кислородной интоксикации не боитесь?
— Чего?
— Дышите и дышаете. То ночью, то ранним утром.
— Доживешь до моих лет, узнаешь, что такое бессонница.
— Нет, правда, куда вы постоянно шастаете?
— Не твоего ума дело. — Старуха была в кардигане с огромными карманами. Довольно красивом. Такой бы и молодая женщина надела с массивными кроссовками и джинсами в обтяжку. — Смотри, что принесла, — сказала Эмма, достав из кармана баночку меда. — Настоящий, липовый. Не химия магазинная. Доставай хлеб, масло, будем завтракать.
— Где вы мед надыбали?
— У пчелок попросила — дали, — криво улыбнулась Эмма.
— Или у хозяина пасеки? Михаила Ильича, кажется?
— А ты уже успела узнать всех обитателей «Лиры»?
— Нет. Но Грачев — дядька известный. И только у него пасека.
— Да, встретила Ильича, ему тоже не спится.
— Эмма Власовна, да у вас с ним шуры-муры!
Старушка закашлялась, подавившись дымом.
— Вот насмешила, — просипела она и жестом показала, что ей нужна вода. Райка дала ей стакан. — Какие в наши годы шуры-муры? — Она попила, выдохнула с облегчением.
— Они могут быть и без интима. Но вы друг другу нравились еще тридцать лет назад.
— Откуда знаешь?
— Внук Ильича сказал.
— Колька? Хороший парень. С женой только ему не повезло. Не то что Мишке. Та была идеальной женой мента. Преданной, понимающей. Но и времена другие были. За красивой жизнью мало кто гнался.
— Так, постойте. У меня два вопроса. Первый, было у вас что-то с Ильичем или нет?
— Все, кроме секса. Когда была жива его жена, он ей не изменял. А когда она умерла, мне уже и не надо было.
— Тогда второй: почему Коле не повезло с женой?
— Она с Ленькой Печерским спуталась. Пару раз я их вместе видела. Гуляли по «Лире» после заката.
— И что? Может, им было просто интересно друг с другом?
— Ага… целоваться. Сосались под березами, как школьники. Я, конечно, все понимаю, сама увлекалась чаще, чем следовало. И обычно никчемными мужчинками. Но если бы меня дома ждал Грачев, даже младший, хотя со старшим его не сравнить, я бы ни на кого и не смотрела. Таких мужиков и раньше мало было, а сейчас они вообще перевелись. И если эта особа не понимает, как ей повезло, значит, она дура и Кольки недостойна.
