— Повторяю: я в жизнь Грачевых не лезу и тебе не советую. Мы подумаем, как тебе действовать. Быть может, этим вечером, за стопочкой французского коньячка.
— Вы спать?
— Да, подремлю.
— Пожалуй, я тоже.
И они разошлись по комнатам, чтобы улечься в свои кровати и подумать о Грачевых, старшем и младшем
Глава 2
Приехали в «Лиру».
Вышли из машины. Их встретил козленок Иванушка. Запрыгал, радостно заблеял. Оля угостила его морковкой.
Тот, под чьей опекой он оказался, был не таким довольным. Олежка сидел на крыльце с банкой молока и бубнил:
— Все меня бросили. И друг, и девушка. Последняя еще и животину свою навязала. Следи за ней теперь…
— Ты сам напросился, — напомнил Леша.
— Во-первых, я думал, Алена на денек только отлучится. Во-вторых, не знал, что с козлами так сложно.
— В чем сложность?
— Да он как ребенок, которого не оставишь без присмотра.
— Ты, выходит, отец-одиночка.
— Сарказм?
— Он самый.
— Не стыдно тебе издеваться над другом?
Раевский с довольной миной замотал головой. У него было прекрасное настроение, поэтому он только подкалывал Олежку, а не отчитывал за то, что тот ничего не сделал. Обещал домом заняться, но и пальцем не шевельнул.
— Нашел ключ? — спросил Леша, отперев замок своим.
— Не-а.
— Тогда как в дом попал?
— Никак. Спал под открытым небом. Голодный, холодный… Грел меня только Иванушка. Да Трамп, он тоже прибегал вчера. А Жозефина пела для меня, плачущего.
— Хватит врать.
Леша вошел в дом.
Увидел пакеты, что привез из Москвы. Они не были разобраны.
— Ты что, на самом деле, не ночевал тут?
— Я же говорю. Пришел, окна закрыты, на двери замок.
— Позвонил бы мне.
— Телефон тут остался, а я твоего номера не помню, — Олежек прошел в комнату, взял с тумбочки аппарат, который подзаряжался от внешнего аккумулятора.
— Ушел без сотового? Как так?
— Немного отвык от него на Бали. Час-другой точно могу прожить без телефона.
— Но ты оставил двери незапертыми. А если бы украли?
— Кому он нужен? Стоит три копейки в базарный день. Да и не воруют тут, в «Лире». Боятся все какого-то крутого дядьку по кличке Ильич.
— Это его отчество.
— Ты знаешь его?
— Да, Оля познакомила.
Оля в данный момент оставалась на улице. Бегала с Иванушкой по участку. У нее тоже было приподнятое настроение.
— А у вас, смотрю, все на мази? — подмигнул другу Олежка.
— Тьфу-тьфу-тьфу, — через плечо сплюнул тот.
— Класс! Рад за тебя, братуха. — Олежек кинулся к пакетам и стал в них рыться в поисках вкусняшек.
— Так где ты ночевал все же?
— Приютили меня добрые люди. Эй, а что, ничего съестного нет? — Его пухлые щечки повисли от разочарования.
— В кухонном ящике портативный холодильник. В нем есть колбаса, сыр и, между прочим, пиво для тебя.
— Вау! — Олежка забыл о всех своих невзгодах и уже через минуту открыл пиво.
— Не рано начинаешь?
— В самый раз.
— Но ты только что выпил молока. Не пронесет?
— Я жил в Азии, меня диареей не напугать.
В дом зашла Оля. Солнце играло в ее распущенных волосах, и казалось, что на ее голове корона.
— Замри! — скомандовал Олег, нацелил на нее телефон, что держал в руках, и сделал несколько снимков. — Эх, жаль, камера моего китайца не может отобразить всю красоту сей картины!
— Да, ты обворожительна, — добавил от себя Леша. Затем подошел к Оле и обнял ее за талию.
— Безусловно. Но я о картине в целом. Ты что, не слушал? Этот дверной проем, Оля, Иванушка, что выглядывает из-за нее. — Он нажал еще раз на кнопку камеры. — Леха, ты нарушил всю гармонию. Но этот снимок останется на память. Я отправлю его вам обоим.
Он достал из холодильника еще и тостовый сыр, затем вышел из дома, чтобы снова усесться на крыльце.
— Ты марафет дому наводить собираешься? — спросил Леша.
— Конечно. Только воды нет, кончилась.
— Я привез.
— Это хорошо… — Олежка подставил физиономию под солнечные лучи, зажмурился. — Только я не знаю, с чего начинать. Окна я подбил. Ты замок сменил. Что мы еще можем сделать?
— Например, забраться на крышу и проверить кровлю.
— Я ее проломлю, ты что?
— Ладно, пошкурь рамы и стены с внешней стороны. Дом нужно подготовить к покраске.
— А есть альтернатива?
— Вырой яму под новый туалет. — Нужник был во дворе, и заходить в него было не только неприятно, но страшно — все сгнило в нем.
— Это я могу. Уборной я буду пользоваться часто.
— Тогда бери лопату и вперед.
— Ты же не отстанешь?
— Конечно, нет.
— Ладно, — вздохнул Олег тяжко. — Дай мне пять минут на то, чтобы допить.
Раевский кивнул и ушел за инструментом. Он полезет на крышу. А Оля, если захочет, будет шкурить. Ее он не собирался заставлять работать, но она в стороне точно не останется.
— Лех, а ты кирку купил? — крикнул Олег.
— Нет, только лопату и грабли.
— С ней мы быстрее бы яму вырыли. Давай к соседям схожу, попрошу?
— Тебя потом не дождешься.
— Да я мигом.
Ясно, что друг ничего не хотел делать. Он мог изображать бурную деятельность, но толку от него было мало. Это, естественно, касалось только того, что не доставляло Олегу удовольствия. Готовить — это всегда пожалуйста. Он обожал весь процесс: от выбора продуктов до уборки стола. Точнее, последнее его не радовало, но и не напрягало. Дома он всю посуду собирал и частично мыл (сковородки и кастрюли замачивал), а на пикниках складывал в пакет для мусора. Потом вытирал столик, чтоб все красиво, и предлагал чайку. Еще Олег отлично справлялся с шитьем… Казалось бы, мужик с толстыми пальцами не может кайфовать, пришивая пуговицы или прострачивая разошедшийся шов. Но Олег был истинной хозяюшкой. Такому бы бабу с яйцами. Но не настоящими — от леди-боев тайских он остался не в восторге. А хорошо зарабатывающую, занятую, властную Олежка бы точно осчастливил. И сам бы при ней расцвел.
Леша вышел на крыльцо с лопатой и стремянкой. Для себя и Олега инвентарь выбрал. А Оля сама разберется. Раевский все больше склонялся к тому, что ей нужно дать поручение радовать глаза. Пусть играет с Иванушкой, цветочки собирает или просто загорает — температура позволяет.
