Наполеон обосновался в Кремле, или, скорее, оказался там в шестинедельной западне. Эти шесть недель, которые подарили его войскам столь долгожданный отдых, были запланированы Александром I, и Наполеон, не видя ловушки, скрывающейся за этим планом, не колеблясь устремился в нее. Он не понял, какой эффект произвело на Александра и всех русских падение Москвы. Счел, что русские разбиты и жаждут мира, который он, Наполеон, снисходительно им подарит. Впрочем, все европейские правители смотрели на положение в России так же, полагая ее разгромленной, так как враг оказался в самом центре империи вследствие серии поражений или бегства ее войск. Именно так Наполеон и ему подобные восприняли стратегию постоянного отступления. Но Александр I и его подданные видели ситуацию совсем иначе. Да, Витебск и Бородино были поражениями. Но русская армия выжила перед лицом катастрофы, приведя врага туда, куда и хотели русские стратеги, далеко от его баз, в самую глубину России, а он так ничего и не понял в намерениях неприятеля. Пребывание в Москве, которое для Наполеона имело вкус победы, обернулось для него страшной ловушкой. Приближалась зима, Наполеон затянул с уходом, и выводить войска ему придется в ужасных условиях.
Шесть недель понадобились обоим лагерям для восстановления сил. Наполеон получил подкрепление, компенсировавшее потери под Бородино и увеличившее его пехоту до 100 000 человек. Эти подразделения, в частности 1-я гвардейская дивизия, мало участвовали в сражениях и находились в отличной форме. Русская пехота уступала наполеоновской по численности и по качеству. Но с кавалерией дело обстояло совсем иначе. Наполеону недоставало кавалеристов и еще более коней.
В русскую армию, напротив, были массово мобилизованы донские казаки. 15 000 этих замечательных наездников добавились к тем, кто уже служил в армии. Коней им хватало, поскольку русское дворянство, отвечая на брошенный ему призыв, подарило армии огромное количество высококлассных лошадей в прекрасном состоянии. Таким образом, русская кавалерия получила возможность загородить дорогу крайне ослабленной французской, а также лишить ее фуража, и не было ничего удивительного в том, что дорога, по которой возвращался Наполеон, напоминала конское кладбище.
Кутузов знал, какое испытание ждет французскую армию, покидающую Москву в лютый холод, изголодавшуюся и преследуемую по пятам его ретивыми казаками. Именно поэтому он хотел, чтобы Наполеон как можно дольше откладывал свой уход, усугубляя тем самым предстоящие ему трудности.
Наполеон мог бы покинуть Кремль через две недели после вступления в Москву. Его армия отдохнула, насытилась – точнее слова не найти – оделась, и ее уход мог бы осуществиться в более благоприятных погодных условиях, в начале московской осени. Но Наполеон был убежден, что Александр I хочет начать мирные переговоры, выйти из войны, катастрофический конец которой олицетворяло падение Москвы, и подавал Александру многочисленные знаки о своей готовности к началу переговоров. Генерала Лористона, которого он отправил к российскому императору, ввели в заблуждение умеренные речи собеседников. Кутузов прекрасно резюмировал ситуацию: «Мы сделали все возможное, чтобы затянуть переговоры. Когда кто-то дарит вам преимущество, вы не будете от него отказываться».
В конце концов Наполеон понял, что молчание Александра I – уловка с целью как можно дольше задержать его в Москве. Но еще прежде, чем он сделал отсюда выводы, русские прервали передышку. Они напали на войска Мюрата, расположившиеся на подходах к русскому лагерю в Тарутино, штабе Кутузова, для наблюдения.
Среди русских, несмотря на общее согласие по поводу необходимости задержать Наполеона в Москве, нарастало стремление выгнать его оттуда, покончить с ним. Самого Александра I раздражало долгое ожидание, а его генералы, особенно Беннигсен, побуждали его действовать быстрее. Они говорили, что к французам может подойти подкрепление. Это объясняет нападение 7 октября на войска Мюрата, которому пришлось бежать с поля сражения, оставив там 3 000 убитых и пушки. При своем численном перевесе над противником русские могли его просто раздавить, однако французы потерпели не слишком тяжелое поражение. Тем не менее, при всей своей относительности, это была первая победа русских за очень долгое время. Боевой дух их войск укрепился. Что же касается Наполеона, случившееся навело его на мысль, что ему нельзя больше оставаться в Москве, – мысль тем более горькую, что он уходил после неудачи.
В ходе долгого пребывания в Москве он обдумывал маршрут возвращения. Самым верным путем казался тот же, каким он шел на Москву, то есть теперь следовало двигаться на Смоленск, Минск и Вильно. Эта дорога была самой прямой, короткой и, что немаловажно, лучшей в стране, а ведь за Наполеоном следовала вереница фур и всевозможных экипажей, для передвижения которых требовались надежные дороги. Но у такого маршрута имелся недостаток. Он пролегал по разоренной войной территории, что означало невозможность найти там провиант, фураж и даже жилые помещения, жизненно необходимые поздней осенью.
В итоге Наполеон решил идти по дороге на Калугу, которая также вела в Смоленск, поскольку Калуга служила базой снабжения Кутузова, что, по мнению Наполеона, позволяло на определенное время решить проблему снабжения и квартирования войск. Двигаясь по этой дороге, он надеялся опередить Кутузова.
Он покинул Кремль 19 октября в сопровождении Коленкура. Организация отхода получилась катастрофической. Коленкур пишет: «Привычка побеждать стоила нам еще дороже, чем отход… Никогда отход еще не был столь плохо организован».
Кутузову тут же донесли, что войска, выступившие в направлении Калуги, – не просто отдельные подразделения, но основная часть армии Наполеона во главе с императором. Надежда опередить Кутузова развеялась. Напротив, именно командующий русскими войсками перерезал беглецам дорогу у Малоярославца, маленького города в 600 000 жителей. Развернувшееся там сражение гремело целый день. Кто победил? Победителем стал Эжен де Богарне, но эта победа оказалась одновременно и стратегическим поражением. Кутузов заставил французов продолжить движение по той же дороге, по которой они наступали на Москву и где они не найдут никакого провианта. Тогда и начнется крестный путь французской армии. Там, где шла Великая Армия, все было разграблено или разрушено. Не осталось никаких ресурсов, чтобы кормить людей и лошадей. Армия ослабла, изголодалась, постоянно подвергалась налетам казаков и даже гражданского населения. А главное – наступала зима, шел снег. На смену мягкой осенней погоде – октябрь выдался очень теплым – с середины ноября, когда французские войска подошли к Березине, ударили полярные холода. Замерзшие, измученные французы должны строить два временных моста, чтобы пересечь реку, они строят их в ледяной воде, под ударами врага, но им это удается. Переправа длится два дня, с 14 по 16 ноября, затем французы взрывают мосты, чтобы замедлить движение своих преследователей. Итог этого испытания получился тяжелым: Наполеон потерял около 25 000 человек, почти всю артиллерию и военное оборудование. Несмотря ни на что, он мог радоваться, что враг не сумел его захватить, хотя имел такую цель. К тому же в столь безнадежной ситуации часть наполеоновской армии, 20 000 солдат, избежала катастрофы, спаслись также около 2 500 офицеров, в том числе значительное количество военачальников и офицеров генштаба, что позволит Наполеону реформировать свою армию для кампании 1813 года. В момент, когда он возвращается в Париж, его войска продолжают ужасный отход, переправляясь через Неман 1 декабря. Русская кампания окончена, оба противника потеряли примерно равное количество солдат, но Россия изгнала завоевателя. По возвращении в Петербург Александр I празднует свой триумф в храме Казанской Божьей Матери, где находится чудотворная икона Богородицы, почитаемая народом за то, что, по преданию, воодушевила и спасла Ивана Грозного в ходе взятия Казани.
