Расовые преступления в Джорджии
Джеймс Харви и Джо Джордан были афроамериканцы, один из них ветеран войны. Все начало 1921 года они скитались по Глубокому Югу в поисках работы. Летом они оказались в округе Либерти в штате Джорджия, и поступили на работу к белому фермеру. Через несколько месяцев они поссорились с нанимателем из-за денег: Харви и Джордан считали, что тот задерживает выплату. Тогда жена фермера обвинила их в том, что они напали на нее и изнасиловали. Последовал судебный процесс, где Харви и Джордан не получили должной защиты: адвокат, назначенный судом, и пальцем не пошевелил, чтобы собрать доказательства в пользу подзащитных. Их приговорили к смертной казни. Национальная ассоциация содействия прогрессу цветного населения (National Association for the Advancement of Colored People, NAACP) пыталась бороться, настаивала на повторном заседании, и казнь несколько раз откладывали. Наконец губернатор Джорджии, к которому все поступали петиции, «помиловал» двух осужденных и заменил смертную казнь на пожизненное заключение.
Это совершенно не понравилось тем белым жителям Либерти, которые устали от судебных проволочек и жаждали только крови. Первого июля 1922 года около пятидесяти человек напали на полицейский транспорт, перевозивший Харви и Джордана в тюрьму в Саванне, схватили их и повесили на обочине дороги. Члены саваннского представительства NAACP позаботились, чтобы линчеванных чернокожих похоронили по-человечески, а после начали следствие. Вскоре стало ясно: и помощник шерифа, и офицеры, чьей задачей было доставить Харви и Джордана в тюрьму в неприкосновенности, являлись соучастниками убийства. Свидетель утверждал, что машина, где должны были провозить заключенных, несколько часов стояла на обочине, пока не появилась озверевшая толпа и не набросилась на них. Такое редко бывает в случае линчевания, но на сей раз двадцать два человека из толпы обвинили в убийстве, включая помощника шерифа. Пятеро даже были признаны виновными, но отделались мягкой мерой наказания.
Сюзанн Ленглен
8 июля теннисистка Сюзанн Ленглен четвертый раз подряд выиграла Уимблдонский турнир в женском одиночном разряде. В родной Франции она была уже живой легендой. Репортеры прозвали ее notre Suzanne (наша Сюзанн) и La Divine (Божественная). Ленглен, пожалуй, первой из спортсменок стала мировой знаменитостью. Газеты писали о ней не только во Франции: она становилась сенсацией всюду, где появлялась. Она была на короткой ноге с королевскими особами и звездами Голливуда. А особенные костюмы для корта, которые специально для нее создавал парижский модельер Жан Пату, сделали ее иконой стиля.
Впервые выступив в юго-западном Лондоне в 1919 году, Ленглен с легкостью завоевала победу и стала кумиром поклонников Уимблдона. Весь последующий год она находилась в центре внимания. Некий журналист с едкой иронией подметил, что во время одного мужского матча «зрители, которых ничто как будто не беспокоило, вдруг целыми волнами хлынули к четвертому корту. В какую воронку их засасывало – неизвестно, ибо, как очевидно, не осталось выживших. Но наш опыт говорит, что за сейсмическую активность ответственна м-ль Ленглен». Очень скоро даже простые вечерние тренировки Сюзанн собирали сотни зрителей.
В 1922 году против Сюзанн на Уимблдоне играла норвержско-американская спортсменка Молла Маллори. Она была старше оппонентки на пятнадцать лет, но возраст вряд ли мог ей помешать: последний из восьми своих чемпионских титулов в Америке она завоюет в 1926 году в сорок два года. Матч с Ленглен, однако, продлился всего двадцать три минуты – самый короткий финал одиночного разряда в истории турнира. Ленглен была на высоте: разгромила Маллори со счетом 6–2, 6–0. Победа на Уимблдоне вошла в удивительную полосу удач, которая продлится целых 179 матчей и принесет теннисистке только победы. Через год она вернется на Уимблдон и в пятый раз подряд завоюет титул чемпионки, а в 1925 году сделает это и в шестой раз. Ленглен станет одной из первых теннисисток, оставивших любительский спорт ради профессионального, способствуя развитию тенниса.
Ленглен была первой не только в спорте, но и в продвижении собственного имени. Она одной из первых спортсменок создала собственный бренд, который вскоре стал приносить прибыль. Сюзанн не только написала книгу о теннисе (в этом она среди спортсменок была не первой) – она еще и появилась на страницах романа. Также она записала грампластинку в компании HMV и даже снялась в кино: 1934 году она сыграла учительницу французского в школе для девочек в английской музыкальной комедии «Все уже не так плохо». (В этом же фильме дебютировала Вивьен Ли.) К сожалению, здоровье Сюзанн Ленглен подвело ее. Через четыре года она умерла в возрасте всего лишь тридцати девяти лет.
«Дневник наркомана»
В конце июля в Лондоне, в Челси, на Веллингтон-сквер, Алистер Кроули закончил диктовать книгу своей «багряной жене»
[12] Лие Хирсинг. В книге было 120 000 слов, и называлась она «Дневник наркомана»
[13]. Через четыре месяца она вышла в издательстве «Уильям Коллинз». Кроули родился в 1875 году в Лемингтон-Спа. Он располагал весьма пестрым послужным списком – классическим для знаменитости его времени: поэт, альпинист, оккультист, ведущий богемный образ жизни. Однако теперь он желал поднять свою карьеру на новые высоты. Роман его был слабо замаскированной биографией, он вложил в сюжет собственный опыт с наркотиками. Неизвестный автор в Times Literary Supplement написал о книге с равнодушием и пренебрежением: «Это фантасмагорическая смесь экстаза и отчаяния, а более всего – пустословие». А вот Sunday Express рвала и метала. В особенности недоволен был журналист Джеймс Дуглас – когда дело касалось литературных экспериментов, он имел обыкновение ругать их с пеной у рта. Об «Улиссе» Джеймса Джойса он сказал, что это «верх безнравственности и непотребства». И книгу Кроули он тоже не пощадил. «Роман описывает порочные оргии, которые устраивает группа моральных выродков, – писал он. – А на более низменные, совершенно животные ужасы невозможно даже намекнуть». Дуглас сделал вывод, что «эту книгу необходимо сжечь». В ближайшие выходные в Sunday Express вышла изобличающая статья об Алистере Кроули. В ней автора с наслаждением обвиняли в то, что он «наживается на обездоленных» и в своем «храме магии», телемском «аббатстве» на Сицилии, содержит рассадник «распутства и порока». (И журналисты не выдумывали. Деятельность Кроули на Сицилии действительно включала регулярные ритуалы «сексуальной магии». Его последователи употребляли кокаин, героин и другие наркотики в чудовищных дозах. Средний читатель Sunday Express совсем не так представлял себе загородные увеселения.)
То, как газета в пух и прах разнесла жизнь и творчество Кроули, противоречиво сказалось на его успехах. С одной стороны, мы понимаем, что даже в 1922 году черный пиар – это тоже пиар. Первый тираж «Дневника наркомана» еще до конца года полностью раскупили. Но с другой стороны, издательство отнеслось к фурору с отвращением. Второй тираж печатать не стали, и Кроули лишился контракта на автобиографию.
