В этот момент, я понимала тех женщин, которые готовы были остаться дома, рядом со своими любимыми.
Осталась всего пара дней, которые мы можем провести только вдвоем. А что потом?
Меня затрясло.
— Тебе холодно? — удивленно спросил он. На улице по-прежнему стояла духота, а у меня зуб на зуб не попадал, внутри все стыло, от одной мысли о скорой разлуке.
— Очень.
— Хочешь мою рубашку.
— Нет. Лучше обними, — прошептала едва слышно, опуская взгляд. Мне было больно на него смотреть.
Пожалуйста, обними. Прижми к своей груди и не отпускай. Мне так надо почувствовать размеренные раскаты твоего сердца, твое тепло.
— Маша, — в его голосе звучало смятение, — мы же.. .говорили об этом.
Да-да, я помню твои слова, которые обожгли, оставляя за собой кровавые раны. Нам нельзя. Ты так решил.
— Почему ты меня отталкиваешь? Я не нравлюсь тебе? Некрасивая? Неинтересная? Слишком навязчивая?
— Конечно, нет.
— Может, ты бережешь мою девичью честь? Скромничаешь?
Он посмотрел на меня исподлобья:
— Слышали бы тебя в городе.
— То есть ты такой сдержанный только со мной, — насупилась я, — Значит дело в другой женщине. Или женщинах. Я поняла.
— Нет, погоди, — он схватил меня за руку, не позволяя уйти.
— Отпусти. Мне пора спать.
— Солнце еще не село.
— Не важно, — вытянула ладонь из его захвата и снова попыталась его обойти, но Рэй перегородил дорогу.
— Послушай.
— Не утруждайся, — сердито просопела я, — и так все ясно. У тебя своя жизнь, которая тебя устраивает, а тут я свалилась тебе на голову. Попадаю в неприятности, да еще на шею постоянно вешаюсь. А ты просто слишком воспитан, чтобы послать меня подальше и прямым текстом сказать, что тебе все равно.
— Все равно? — переспросил он, подступая ближе, — я думаю о тебе днями напролет.
— Тогда что не так? Почему ты меня отталкиваешь? — снова спросила я.
— Есть вещи, которые я не могу тебе объяснить, — он с трудом подбирал слова.
— Ты попробуй. Я пойму. Постараюсь понять.
— Я не могу, — в его глазах ничем не прикрытое сожаление, — прости.
Меня затопила горечь. Мужчина уже решил, что ему не нужны эти отношения, а я продолжаю цепляться за него, хватать за руки, требовать объяснений. Я жалкая. И мне стыдно за саму себя.
— Спасибо за компанию, — скованно улыбнулась солдату, — я действительно очень устала и хочу лечь сегодня пораньше.
— Маш...
— Надо выспаться перед дорогой, — отступила от него, пряча дрожавшие руки за спину.
— Маша.
— Обещаю, к твоему утреннему приходу буду уже готова.
— Мария!
Я больше не могла на него смотреть. Развернулась, так что юбки взметнулись вокруг ног, и бросилась прочь. Мне не хотелось, чтобы он видел мои слезы.
— Да стой ты, глупая, — он нагнал меня в два шага, обхватил поперек талии, отрывая от земли.
— Пусти, Рэй. Пусти, — простонала я, морщась от боли в груди, — просто оставь меня в покое.
— Никогда, — он уткнулся лбом в мой затылок и тяжело дышал, — просто все действительно сложнее чем ты думаешь.
Опять он со своими сложностями.
— Все просто, Рэй! Скажи уже это в слух и поставим точку. Я тебе не нужна!
— Не нужна, говоришь, — рывком развернул к себе, — как бы не так.
Зло впился в мои губы своими, обескураживая напором. Я начала его отпихивать, пыталась вывернуться, но он будто не замечал этого, продолжая терзать мой рот, втягивая остатки сил к сопротивлению.
Я сама не заметила, как прекратила его отталкивать, и вцепилась в широкие плечи, отвечая на его поцелуй со всей страстью. Голова кругом, ноги не держат, мозги как желе. И все это из-за него!
Мне плевать, что мимо нас кто-то прошел, плевать, что кто-то смотрел из окон. Весь мой мир опять схлопнулся на одном человеке.
Кажется, мы не отрывались друг от друга целую вечность, потом Рэй все-таки остановился. Тяжело выдохнул, зажмурился, сдавив себе переносицу, потом взял меня за плечи, так чтобы не могла увернуться:
— Нам нельзя, Маш, — твердо произнес он, глядя прямо в глаза, — но мне не все равно. Я с ума по тебе схожу.
— Я не понимаю, — смяла ладонями ткань на его груди.
— Поймешь. Потом. Просто поверь мне на слово.
Как тут поверить, когда сердце в клочья разлетается? Как отступить, после таких слов?
Больше ни сказав ни слова, он взял меня за руку и повел к дому. Перед дверью порывисто поцеловал в щеку и стремительно сбежал с крыльца, словно боялся, что если задержится еще не секунду, то не сможет уйти. Прижимая ладонь к пылающей щеке, я смотрела, как он решительно шагает в сторону казарм.
Сердце бесновалось в груди, оглушая своим грохотом. Ну и как теперь заснуть?
Глава 8
Я действительно спала плохо, а проснулась рано, еще до рассвета.
Села на кровати, поморщилась, сдавливая пальцами виски. Странное ощущение. Вроде отдохнула, но чувство такое, будто меня всю ночь били палками и заставляли пахать землю. Щеки калило, голова неприятно гудела, а в горле будто застрял колючий камень. Похоже, ночная прогулка по лесу под дождем не прошла бесследно.
Я выбралась из-под одеяла и пошла в ванну, в надежде, что если умоюсь, то голова прояснится. Заодно собиралась проверить, помогла ли вчерашняя мазь, и, если надо, перед дорогой еще раз обработать боевые раны.
Синяк на ребрах пожелтел и стал почти неразличимым, маленькие царапины затянулись, коленка уже не пугала своим разодранным видом, а вот глубокая царапина на щиколотке никуда не делась. Мало того, кожа вокруг нее потемнела, сосуды стали яркими и словно зеленые щупальца осьминога поднимались по икре к колену.
— Это что такое? — я поставила ногу на лавочку и склонилась, пытаясь получше рассмотреть свою конечность.
В памяти острой вспышкой пролетели жуткие образы. Ночь, лесная сторожка, выжла, ползущая следом за мной на крыльцо. Ее кривые когтистые пальцы, сжимающиеся на моей ноге.
Баночка выскользнула из внезапно ослабевших рук, громко стукнулась об пол и закатилась под лавку.
Я просто испачкалась! Вчера вечером, когда гуляли с Рэем, наступила в грязь и не заметила этого. Да!
Включила горячую воду и начала с остервенением тереть кожу, несмотря на боль. Зелень не уходила. Наоборот, начала подниматься вверх по ноге, оплетая своими щупальцами до самого колена.
