— Теперь он готов утащить тебя в свою сокровищницу и запереть, чтобы никто не выкрал.
— Так может нам тогда стоило. — я покраснела, смутившись собственного предложения.
— Нет, Маш. Я не мог рисковать. Конечно, я бы сказал тебе кто я, после того как прошел обряд воссоединения. Но увы, не смог тебя довести до Виррубы. А теперь возвращаемся к самому главному. Как ты смогла выжить, и как оказалась здесь?
Я только пожала плечами:
— Не знаю. На другом берегу реки мне было так плохо, что я думала все. Конец. Меня даже выжлы за свою начали принимать, представляешь? А потом меня выхаживал старик, живущий в лесу.
— Чем он тебя выхаживал?
— Какими-то травами. Коростницей.
— Не могла она помочь от болотной хмари.
— Может быть, но тем не менее я пошла на поправку и вскоре смогла полностью излечиться. Потом наступила осень, похолодало, и жизнь в чахлом домике стала невыносимой. Я отправилась в Виррубу, потому что знала — женщинам здесь рады.
— Откуда у тебя рекомендательное письмо?
— Старик забрал у кого-то и отдал мне.
— Почему ты хотела именно в замок, а не осталась где-то на периферии?
Сколько неудобных вопросов.
Я внезапно поняла, что не могу заставить себя сказать всю правду. Может, этому способствовало то, что я привыкла полагаться только на саму себя, может, это мрачная камера на меня действовала, а может, я еще не могла отказаться от мысли вернуться домой. Не знаю. Но о том, кто такой Оллин, и зачем я на самом деле пожаловала в столицу, мне не хотелось говорить. Если за то, что я болела меня отправили за решетку, то что может быть, если выяснится, что я врала и планировала похищение артефакта?
— Какой девочке не хочется попасть в замок? Это у вас тут замки дело обычное, а у нас, — качнула головой, обозначая другой мир, — они редкость. Мне хотелось почувствовать себя принцессой, ну или на крайний случай придворной дамой. Но пока удалось побыть только поломойкой, официанткой и нянечкой.
— Ты действительно оттаскала Есмину за ухо?
— Пришлось. Девчонка совсем от рук отбилась. Или от лап? Не знаю, как там принято у драконов.
— Знаешь, тут я с тобой соглашусь. Она веревки из отца вьет, Лесса носится с ней как курица с яйцом. Маленькая нахалка уже столько нянек довела, пора бы уж ее на место поставить.
— Она хорошая. Просто капризная. Немного.
— Да-да. Самую малость. Знаешь, что она устроила, когда узнала, что тебя забрали? Я думал из нее огонь хлынет. Хорошо, что еще не доросла до огня.
Я снова смолчала. Это наш с Есминой секрет, и я не могла его выдать даже Рэю. Это будет нечестно по отношению к маленькой мерзавке. Похоже, я к ней привязалась.
— Когда ты меня выпустишь отсюда?
— Мне надо убедиться, что все в порядке, что ты не опасна. Поэтому пока останешься здесь. Я распоряжусь, чтобы тебе принесли все необходимое.
— Зачем пришёл, если считаешь, что я не до конца вылечилась? Не боишься, что к тебе зараза прицепится?
— Мне уже все равно, — севшим голосом ответил он, — дважды я тебя хоронить не буду. Такое простое признание, а у меня снова свело все внутренности.
— Что будет со мной, если остальные узнают про болезнь?
Рэй медленно поднялся с пола и пошел к выходу. Только на пороге остановился и коротко обронил:
— Я никому не сказал о том, что ты выжившая, и о том, что попаданка никому не сказал. Наплел что-то о подозрениях насчет подлинности рекомендательно письма.
— Спасибо, — прошелестела я, наконец, поднимаясь с кровати. — Ты вернешься?
— Да. Как только решу все вопросы.
Он ушел, а спустя полчаса, мне принесли все необходимое. Одежду, мягкую подушку и теплое одеяло. Пару книг, нормальную еду, а не ту баланду, что мне пытался подсунуть тюремщик.
Камера перестала меня тяготить своей обреченностью, и душе стало чуточку светлее. Теперь меня грело не только одеяло, но и воспоминания о том, как Рэй признавался в своих чувствах.
Глава 19
Потом что-то случилось...
Несколько дней ко мне никто не приходил, кроме молчаливого слуги, приносившего пищу. На мои вопросы он не отвечал, на просьбу позвать генерала не реагировал.
Я не понимала, что происходит, и никто ничего не собирался мне объяснять. От отчаяния и неизвестности я металась по своей клетке, как дикая тигрица, сорвала горло от криков, но ко мне так никто не и спустился.
Однажды утром, я скорее почувствовала, чем услышала, что в подземелье кто-то есть. Испуганно распахнула глаза, села, прижимая к груди одеяло, и уставилась на темную фигуру, стоявшую у входа.
Не сразу, но я поняла, что это Рэй. Осунувшийся, мрачный, хмурый. Он сжимал ладонями прутья решетки и, тяжело дыша, смотрел на меня.
Мне стало жутко.
— Привет. Куда ты пропал? — я сильнее стискивала край одеяла, будто оно могло меня защитить от неведомой опасности, — что случилось?
Шерр молчал. Долго, мрачно, заставляя сердце сжиматься от тревоги.
— Рэй, — умоляюще прошептала я, — что.
— Есмина заболела, — хрипло произнес он.
— Простудилась?
В ответ угрюмое молчание, от которого по спине побежал озноб. Я выскочила из постели и подбежала к решетке.
— У нее ведь не хмарь? Скажи мне, пожалуйста!
— Хмарь, — медленно кивнул генерал, подтверждая мои самые страшные подозрения.
— Нет! — воскликнула я, цепляясь за прутья, — не может быть. Ваши медики ошиблись. Пусть проверят еще раз. Десять. Сто.
— Маш, — его голос звенел от напряжения, — у нее хмарь. Самое начало. Я изолировал ее в комнате, но мне придется вывести ее за пределы города. Чтобы не допустить распространения. Если это еще имеет какой-то смысл.
— Ты что! Она же маленькая. Куда ты ее повезешь??? — перепугалась я, — так нельзя.
— Она больна. Заразилась.
От тебя...
Эти слова остались несказанными, но звенели в каждом вдохе.
Я все-таки заразила. Я заразная! Принесла хмарь в город, где тысячи жителей.
— Что, если ты ошибся?
— Я прав.
— Ты же говорил, что хмарь моментально губит драконов, а она жива.
— Она еще не совсем дракон, поэтому у нее развивается медленнее.
От отчаяния я заметалась по клетке, безрезультатно пытаясь справиться с грохотом в груди. Ну как же так?
Она же маленькая. Да несносная, но все равно маленькая! Нельзя ее из города вывозить. За куполом она точно погибнет.
